В спальне Анжела сняла те несколько драгоценностей, что были на ней, выскользнула из белого платья и швырнула его в шкаф с той же неприязнью, какую у нее вызывало абсолютно все, связанное с сегодняшним вечером.
Свет был выключен, ее комнату заливал лунный свет, обрисовывая мебель, и Анжела вспомнила, как красиво он освещал дона Фелипе, когда тот стоял перед дверью и пытался справиться с внезапной вспышкой гнева невесты.
Какой он раздражающий человек! Какой надменный, самоуверенный, непредсказуемый! Анжела ожидала, что он будет рассержен ее замечаниями насчет миссис Раддок, но они явно развеселили его. Но совершенно недостаточно способности рассмешить того, за кого собираешься замуж и с кем разделишь всю дальнейшую жизнь!
Бабушка могла пытаться переубеждать ее, и даже собственный здравый смысл иногда говорил Анжеле, что ей исчезло получить в мужья красивого мужчину с прекрасным характером, который будет заботиться о ней. Но Анжела-англичанка была уверена, что совершает ужасную ошибку.
Мало знать, что впереди ждет спокойное будущее, дети и никакой любви… Только дружеская привязанность и знание, что она может положиться на мужа!
Этим вечером Анжела видела, как засветилось лицо Фелипе, когда по ступеням поднялась красивая, очаровательная женщина, протянула ему руки и позволила держать их так долго, что остальным стало неловко смотреть на них.
Каково это будет — жить в его доме вместе с ним и миссис Раддок и в глубине души знать, что он восхищается своей подругой?
А если мужчина восхищается женщиной — красивой женщиной! — и она свободна, что дальше? Становится ли восхищение чем-то большим?
Анжела понимала, что миссис Раддок не глупа. Она ухватилась за возможность продлить свое пребывание в Испании и даже не позаботилась скрыть факт, что предстоящая женитьба Фелипе ее очень забавляет. Она просто не могла поверить, что он всерьез намерен, жениться!
А если он и намеревался жениться, эта женитьба ее не особенно волновала.
Кармелита, скорее всего, была авантюристкой и подобные препятствия преодолевала без труда.
Днем Анжела была не в своей тарелке. Но сейчас, после неудавшегося вечера, она кипела обидой и негодованием.
К огромному удивлению Анжелы, донья Миранда, казалось, считала, что нет ничего странного в желании дона Фелипе принять в одном из своих домов нескольких друзей, прежде чем наконец расстаться со своей холостяцкой свободой. Более того, она тут же разрешила внучке принять его приглашение присоединиться к гостям. Но зато настояла на том, чтобы самой сопровождать Анжелу, а когда девушка попыталась отказаться от приглашения под предлогом, что бабушке будет нелегко переезжать, с места на место, та заявила, что это полная чепуха.
— Мне это понравится, — сказала она. — Я очень люблю Фелипе, как ты знаешь, и наслышана о его домах. Насколько мне известно, «Каза Мартинес» великолепно обставлен — картины и прочее в том же духе. Их собрал дед Фелипе, и из всех своих домов он больше всего любил именно «Каза Мартинес». Там он и умер… Может быть, поэтому Фелипе избегал этого дома с тех пор, как вступил во владение наследством. Дому нужна молодая семья, чтобы дать ему новую жизнь, и, когда ты выйдешь замуж, это станет твоей заботой. А пока можешь подумать о новых занавесках и других мелочах. Уверена, Фелипе позволит тебе купить все, что ты захочешь, и я с удовольствием буду давать тебе советы.
Похоже, донья Миранда действительно собиралась получить максимум удовольствия от поездки. Несмотря на то что ей редко удавалось набраться сил поехать куда-либо и визит к юристу в Мадрид был событием, к которому она начинала готовиться за несколько недель, донья сразу начала осматривать свой гардероб и велела внучке взять с собой побольше красивых вещей.
— Если среди гостей будут другие женщины, ты не должна позволить им затмить себя, — говорила бабушка. — К тому же в последнее время у тебя появилось столько новых вещей, что, если ты возьмешь часть из них с собой, это не особенно опустошит твое приданое.
«Но зачем?» — хотела спросить Анжела — и не без причины. Ведь дон Фелипе обязался жениться на ней, и ей не было нужды прихорашиваться, чтобы привлечь его внимание или доставить ему удовольствие.
Тем не менее она последовала бабушкиному совету и тщательно перебрала новые наряды. Она не могла не признать, что это доставило ей большое удовольствие. И к собственному изумлению, Анжела вдруг вознамерилась не допустить — это было почти жизненно важно, — чтобы миссис Раддок, златовласая красавица, отодвинула ее на задний план. Может быть, ее платья будут более эффектными. Но донья Миранда оплатила счет за весьма изысканное приданое, и, проводя пальцами по мягкому шелку и мерцающему атласу с ручной вышивкой, Анжела знала, что может чувствовать себя уверенно, что бы ни надела.
Особенно ей нравилось вечернее платье яблочно-зеленого цвета с серебряной вышивкой; туфли к этому платью были украшены парчовыми розами, а в центре каждой розы переливалась хрустальная капля.
К счастью, у Анжелы было достаточно и красивых дневных нарядов. Для путешествия в «Каза Мартинес» она выбрала строгое шелковое платье лазурно-голубого цвета. Она надела темные очки, но не стала брать шляпку. Фелипе, заехавший за ними на своем серебристо-сером «бентли», достаточно просторном, чтобы донья Миранда ехала с максимальными удобствами, нахмурился при виде непокрытой головы Анжелы: солнце припекало не на шутку.
— Тебе следовало надеть шляпку, — сказал он. — С такими волосами, как у тебя, нужно стараться поменьше быть на солнце.
Она беззаботно улыбнулась ему. Хоть у нее и были светлые волосы, она могла сколько угодно находиться на солнце.
— Я не люблю шляпки, — ответила Анжела. — Я никогда не надеваю их, если есть такая возможность.
Фелипе нахмурился еще суровее и сообщил с явным неодобрением:
— Носить шляпку женственно. И перчатки тоже, — добавил он, заметив, что ее бабушка, уже удобно устроившаяся на заднем сиденье, была в шляпке и перчатках. — Спроси донью Миранду, не должна ли девушка, собирающаяся взять на себя супружеские обязанности, появляться на людях одетой по всем правилам?
Она не была уверена, говорил ли он серьезно, но бабушка пропустила их спор. Анжела решила проигнорировать предложение, села в машину рядом с Фелипе, и они отправились по ослепительно белой дороге на «Каза Мартинес».
«Каза Мартинес» находился совсем рядом с морем. Прохладный, морской ветер смягчил жар солнца еще до того, как они прибыли на место. Донья Миранда бесстрастно смотрела на волнующийся, пронзительно голубой простор океана: она никогда в жизни не загорала на пляже и не входила в воду в купальнике — и знала, что вряд ли сделает это в ее-то возрасте и при том положении в обществе, которое она, к счастью, занимала по рождению. Но Анжела привезла с собой купальник. У нее не было сомнений, что Уиллоу Раддок проводит большую часть жизни на подобных залитых солнцем пляжах — в промежутках между катанием на лыжах в Швейцарии и посещениями казино в Монте-Карло.
