— Не волнуйся. Все под контролем. — Крис с любопытством посмотрел на приятеля, одетого в светло-серые брюки и тенниску. Обычно Эдвард появлялся в ресторане в строгом костюме, безукоризненной белой рубашке и в галстуке. — Уж, не на свидание ли ты собрался?
— Нет. — Пока не на свидание, добавил про себя Эдвард.
Прелестная Шоколадница по-прежнему волновала его воображение, но, несмотря на взаимную симпатию, он чувствовал, что она возвела между ними барьер, который ему предстояло разрушить. И Эдвард не сомневался, что добьется желаемого.
— Я рассказывал тебе, что познакомился с женщиной, которая взялась разнообразить наше меню десертов, — напомнил он Крису. — Сегодня мы встречаемся у нее в кондитерской.
— Ага, значит, собираешься полакомиться сладким? — пошутил Крис. — Остается только позавидовать.
Эдвард мечтательно улыбнулся.
— Не стану отрицать.
Черные брови Криса поползли вверх.
— Если интуиция мне не изменяет, у тебя там интерес поглубже будет.
— Ты прав, — признался Эдвард. Крис присвистнул.
— А то я уже забыл, когда ты проявлял инициативу по отношению к женщинам. Все как-то они тебя атакуют.
Эдвард безошибочно понял намек. Он почти разуверился встретить женщину, которая воспринимала бы его как личность, а не владельца роскошного ресторана. Трейси Грей казалась ему такой. Рядом с ней он чувствовал себя на равных — в личностном и профессиональном плане. И это новое ощущение Эдвард находил приятным и занимательным.
— Она не похожа на остальных женщин, с которыми я встречался.
Трейси представлялась Эдварду умной, находчивой, веселой, обаятельной и чувственной. Именно скрытая чувственность привлекла его при первой встрече с ней и продолжала дразнить воображение при второй. Он с нетерпением ждал новой возможности увидеться с Трейси, хотя пока не представлял, как разовьются их дальнейшие отношения. Захочет ли она поддаться взаимному притяжению, которое они оба испытывали? Готова ли превратить деловые отношения в личные?
Это Эдвард и собирался выяснить.
— Сегодня у нас исключительно деловое свидание, — сообщил он прагматично. — Посмотрим, что из этого получится.
К дверям кондитерской Эдвард подошел на пять минут раньше условленного времени. Дверь была заперта, и он постучал.
Трейси появилась почти сразу. На ней была просторная желтая трикотажная блуза, доходившая ей почти до колен. Из-под блузы виднелись линялые голубые джинсы. Несмотря на бесформенную одежду, не льстившую ее фигуре, Эдвард видел, как соблазнительно покачивались под трикотажем бедра, и колыхалась грудь Трейси. Трейси открыла дверь, и на ее лице возникла дружелюбная и одновременно стеснительная улыбка, давшая Эдварду понять, что его приходу рады.
— Здравствуйте, Эдвард.
Ему показалось, что между ними снова проскочила искра, и сердце Эдварда учащенно забилось.
— Привет, — отозвался он, гадая, сумеет ли держать руки под контролем.
Ему страшно хотелось распустить ее собранные на затылке волосы и зарыться лицом в шелковистые пряди, прильнуть к Трейси и зацеловать ее до смерти.
Трейси пригласила его войти и заперла дверь. Сладкий аромат выпечки отвлек Эдварда от эротических фантазий.
— Идемте на кухню, — произнесла Трейси деловито. — Сегодня утром я придумала для вас один рецепт и надеюсь, что вы останетесь довольны, — добавила она на ходу, слегка повернув к нему голову.
Эдвард заметил, что она нервничает, и попытался ее успокоить:
— Уверен, что не разочаруюсь.
— В десерте всегда преобладает какой-нибудь вкус или аромат, который может не всем нравиться. Кокосовый, цитрусовый или ореховый. Я, к примеру, не люблю корицу, хотя мои булочки с корицей пользуются бешеным спросом. Я знаю, что вы, как и я, обожаете шоколад, но, возможно, другие ингредиенты придутся вам не по вкусу.
— В любом случае, независимо от того, нравится мне или нет, тот или иной десерт, невозможно угодить вкусам всех моих клиентов, — дипломатично заметил Эдвард.
— Совершенно справедливо, — согласилась Трейси.
— По этой причине мы и стремимся к разнообразию. Я постараюсь сегодня быть максимально объективным.
Она улыбнулась, и черты ее лица разгладились.
— Хорошо. Давайте начнем с шоколадного торта с мятным кремом. Он не приторный, а мята предназначена для тех, кто любит после сытного обеда ощутить во рту вкус свежести и прохлады.
Эдвард втянул носом густой аромат шоколада и мяты.
— Пахнет и выглядит сказочно.
— Но узнать его истинный вкус можно, только попробовав. — Трейси протянула ему вилку и тарелку.
— А кто дегустирует ваши новые творения, прежде чем вы предлагаете их покупателям?
— В первую очередь мои сотрудники. Я обязательно прислушиваюсь к их мнению. И еще, конечно, моя сестра, которая никогда не упустит возможности полакомиться чем-нибудь новым, — ответила Трейси со смехом. — Но в большинстве случаев я полагаюсь на собственное суждение, поскольку под каждым десертом стоит мое имя. — Она отрезала кусочек торта и положила на тарелку. — Если бы я не была хозяйкой этого заведения, то потребовала бы надбавки за вредность.
— То есть? — удивился Эдвард, не совсем понимая, в чем именно состоит вред для здоровья при профессии кондитера.
Трейси смерила его недоверчивым взглядом, словно усомнилась в искренности его удивления.
— Дело в том, что я постоянно нахожусь в окружении лакомств, весь день снимаю пробу с теста, кремов, начинок… Сладкое отрицательно влияет на фигуру. По крайней мере, на мою.
Хотя Трейси сказала об этом в шутливом тоне, по грустному блеску ее глаз Эдвард догадался, что комплекция доставляет ей массу огорчений, хотя он не понимал почему. Вероятно, увидев его на приеме с тощей Салли, Трейси решила, что он отдает предпочтение худым женщинам.
К сожалению, Эдвард не мог изменить того, что произошло на приеме, но в его власти было довести до сведения Трейси, что он думает по поводу ее фигуры.
— Что до меня, — Эдвард многозначительно окинул ее с головы до ног ленивым взглядом, от которого у Трейси по коже поползли мурашки, — то я вижу перед собой женщину с естественными округлостями и выпуклостями в нужных местах.
— Спасибо за комплимент, — отозвалась Трейси скептически, хотя оценка Эдварда нашла отклик в ее душе. — Вы очень добры.
Похоже, она не поверила, подумал Эдвард. Скорее всего, она не верит и в собственные силы, и в способность производить на мужчин благоприятное впечатление. Впрочем, какая разница? При первом же удобном случае я намерен показать, что чувствую к ней физическое влечение.
