— Знаю. Но парень мне не понравился.
— Он обычный работодатель. На досуге может быть хоть тайным зоофилом, работы это не касается.
— Лу уедет?
— Похоже, что да. Перестань хмуриться, Билл, меня и так всю трясет.
— С чего это?
— С того, что я уже отвыкла от подобных игр в переодевание.
— Так ведь все удачно закончилось?
— Вот именно! И я больше не хочу иметь с этим дело. Я — классическая зануда со скрипочкой, а по цирковому делу у нас Лу.
— Ты очень красивая зануда со скрипочкой.
— Билли...
— Мардж...
— Я тебя люблю.
— И я тебя очень. Марго, как только мне дадут повышение, я иду к твоим...
— Билл Кросби! Меня не волнует твое звание. Я люблю тебя, понимаешь?
— Понимаю. Но я хочу, чтобы у тебя все было.
Марго рассмеялась.
— У меня есть ты. Мама, папа и Лу. И весь мир в кармане. Разве нужно что-то большее?
Они прощались еще с четверть часа, а потом раскрасневшаяся и растрепанная Марго вырвалась из крепких объятий Билла Кросби и пулей кинулась по дорожке сада к дому. Ее ждала несчастная больная сестричка.
Несчастная больная сестричка лежала в постели, задрав ноги на стенку, и размахивала руками в такт музыке, доносившейся из наушников. Марго приятно поразил тот факт, что Лу держала слово и не пела, хотя присматривать за ней было в данный момент некому. Девушка крадучись приблизилась к кровати и потрясла узким белым конвертом над самым носом Лу.
Наушники полетели в одну сторону, подушка в другую, и Лу стала целовать сестру в обе щеки. Выглядела она не в пример лучше, чем утром, и Марго порадовалась за нее.
Вырвавшись из цепких рук «бедной больной», Марго уселась в кресло.
— Ладно уж, ради такого события можешь тихонечко и немножечко поговорить.
— Мардж! Ты фея. Принцесса. Королева Роз! Это контракт, да?
— Это даже немножко больше. Красавчик его уже подписал, так что тебе требуется только написать свою фамилию...
Еще учитель химии, мистер Сайкс, предрекал Лу Джонс гибель от несчастного случая, в которой виновата будет только она сама. Обычно мистер Сайкс успевал сказать только первую часть фразы: «Возьмите серную кислоту... не забыв надеть резиновые перчатки». Лу хватала смертоносную колбу голыми руками и однажды прожгла в полу дыру.
Вот и сейчас Лу Джонс поступила примерно так же. Она торопливо выхватила листочки из конверта, нетерпеливо отбросила первые два, спрыгнула с кровати и подбежала к столу. Стремительный росчерк пера - и контракт обрел силу. Марго наблюдала за действиями сестры с легким неодобрением.
— Ты бы хоть прочла...
— Я мечтала об этом со вчерашнего вечера. Все думала, каково это — стать звездой.
— Ты еще не звезда...
— Это начало. Вот же, написано черным по белому: сто тысяч фунтов! Мардж, это же безумные деньги, я сроду о таком не мечтала, а тут первый контракт - и такая сумма! Я верю в удачу.
— Ты... зачем ты запечатываешь конверт?
— Успеем отправить его вечерней почтой. Вдруг он за ночь передумает?
— Сумасшедшая. Надо было оставить себе экземпляр...
— Завтра! Все завтра! Новая жизнь - прямо с утра. Марго, душечка, ну отнеси это на почту, прошу!
— Лу, иногда мне хочется тебя треснуть по голове чем-нибудь тяжелым...
Лу обхватила сестру, закружила по комнате. Из ее груди вырывалось мелодичное, хотя и несколько хрипловатое мурлыканье. Марго сдалась — и рассмеялась, вторя своей счастливой близняшке.
Альдо вернулся в номер в начале седьмого утра. В голове приятно шумело, однако глаза слипались, и он заметил узкий белый конверт, только наступив на него.
Минуту спустя он уже презрительно ухмылялся. Надо же, как она торопится поймать свой шанс! Прекрасная, черноокая, чернокудрая и сладкоголосая мисс Джонс. Расчетливая, холодная и циничная певичка. Впрочем, голос у нее все равно хорош.
Альдо сунул контракт в папку и с чувством выполненного долга повалился на кровать, даже не потрудившись раздеться.
Слишком долго он сидит в Англии. Пора домой, туда, где солнце, древние стены фамильного замка, папа, мама, молодое вино и звонкие голоса белозубых девчонок, собирающих тяжелые грозди винограда... Туда, где солнце золотое, а не желтое, небо синее, а не серое, листья изумрудные, сердца горячие, а чувства искренние. Пора в Италию.
Он спал всего три часа, потом проснулся (с легкой головной болью), принял душ, переоделся и с относительно чистой совестью позвонил отцу в Италию.
— Это феодал и самодур Бонавенте-старший?
— Полете на поворотах, малыш. А то возьму ремень.
— Поздно. Нельзя пороть женатого мужчину.
— Альдо!
— Папа?
— Если это шутка, то ремнем не обойдется:..
— Это не шутка. Я не могу шутить на трагические темы. Молодому орлу подрезали крылья. Юный тигр заточен в золотую клетку.
— Как такое может...
— Любовь с первого взгляда, папа. Короткий взгляд, сердечный спазм, перехватывает дыхание, разум отказывает, на миг я теряю сознание, а когда прихожу в себя— мой голос уже делает ей предложение.
— Гм... симптомы, в принципе, описаны верно, но... Вы давно знакомы? Кто она?
— Папа! Это уже нахальство! Ты велел мне жениться?
— Велел, но...
— Никаких «но»! Ты же не оговаривал ее титулы и звания. Не настаивал на долгих годах прекрасной дружбы, плавно переходящей в нежную любовь...
— Нет, но я хочу знать...
— Узнаешь. Через неделю мы прилетим в Корильяно.
— Мы подготовим вам встречу...
— Нет!!! Видишь ли, мы с моей... э-э... киской люди новой формации. Долой мишуру и блеск закостеневших традиций! Даешь простые и понятные отношения. Расписались, зажили одним домом, умерли в один день. Быстро, выгодно, удобно.
— Альдо, ты болтун и клоун.
— Я женатый человек. Джакомо в замке?
— Уехал на пару недель в Бари, но я ему позвоню.
— Ни в коем случае! Когда моя вивисекция... то есть инаугурация?
Голос отца стал жестким и по-настоящему суровым.
— Достаточно, сынок. Утихомирься. Мы с мамой ждем тебя и твою невесту в Корильяно. Обо всем остальном мы поговорим позже. Комнаты почти готовы.
Альдо неожиданно сник. Заряд бесшабашного веселья кончился, и Альдо закончил скучным и невыразительным голосом:
— Прости, па. Я немного не в себе. Должно быть, от счастья. Не обижайся на меня.
— Приезжайте поскорее.
— До встречи. Поцелуй маму.
— Обязательно.
Повесив трубку, молодой человек некоторое время сидел, мрачно глядя в стенку прямо перед собой. Потом неприятно ухмыльнулся.
— Что ж... женишок! Пора на встречу с ненаглядной. Кстати, а как я ее найду?!
