знала: Ксеркс никогда не предаст ее.
Свободной рукой он нежно коснулся ее щеки и улыбнулся так непринужденно и тепло, что у нее перехватило дыхание. Как будто он точно знал, что творится у нее в голове. Словно он чувствовал то же самое.
Затем он обхватил рукой ее бедро, заставляя Калисту двигаться с ним в унисон. Она вздрагивала каждый раз, когда он входил в нее, и беспомощно постанывала. Ей не удавалось сдержать прилив охвативших ее чувств, потому что Ксеркс тоже стонал от удовольствия.
Ему явно нравилось то, как она влияет на него.
– Ксеркс…
Она запрокинула голову и закричала, у нее перед глазами плясали разноцветные огоньки. Он поцеловал ее в губы, заглушая стон, и удерживал на месте, пока она дрожала от наслаждения. Она смутно осознавала, что он двигается сильнее и глубже, а потом вскрикивает от удовольствия.
Калиста стояла, зажатая между зеркалами и его мускулистым телом, неизбежно осознавая: Ксеркс подарил ей свободу, и ее жизнь уже никогда не будет прежней.
Лимузин остановился у огромного каменного дворца Льва Аксиоса. На внушительной каменной лестнице, ведущей к массивным двустворчатым дверям и закрытой красной ковровой дорожкой, уже собрались журналисты с камерами и телефонами наготове. Они фотографировали сверкающую европейскую аристократию, политиков, кинозвезд и знаменитых блогеров.
Ксеркс без удовольствия осмотрелся вокруг.
Вечеринка по случаю помолвки откладывалась и откладывалась из‑за различных проблем с Элени и ее рабочим графиком, и Ксеркс уже подумывал, что она нарочно затягивает с помолвкой.
Он понимал, что она не хочет выходить за него замуж. Но он смирился со своей судьбой, и теперь Элени нужно смириться с неизбежным.
По крайней мере, ей удалось приехать в Аксиос и посетить вечеринку, и теперь она находится рядом с Ксерксом, в голубом шелковом платье, которое несколько недель назад примеряла Калиста. Элени предпочла бы золотистое платье, но Ксеркс даже не показал ей этот наряд. Он убеждал себя, что то платье не подходит для этого случая.
Потому что каждый раз, смотря на Элени, он видел перед собой Калисту: ее золотистую кожу и добрые глаза янтарного цвета. Помнил ее вздохи, когда вошел в нее, и то, как ее нога крепко обнимала его за торс.
Ксеркс не помнил, когда в последний раз женщина смотрела на него так страстно. Все женщины, с которыми он сходился в Европе, были искушенными, и, хотя ценили его страстность и опыт, они не смотрели на него так, как Калиста. Наверное, никто и никогда не смотрел на него так, как Калиста.
Несмотря на все его усилия, он снова возбудился, и ему пришлось глубоко вздохнуть, чтобы выбросить мысли о Калисте из головы.
Так не должно быть. Обычно принц проводил ночь с женщиной и больше не думал о ней. Однако воспоминания о единственной ночи с прекрасной дворцовой телохранительницей возвращались снова и снова.
Ксеркс прилагал максимум усилий, чтобы игнорировать ее, и не позволял взгляду задерживаться на ней, проходя мимо. Чтобы не показать ни малейшего намека на то, что между ними что‑то произошло. За принцем всегда наблюдали, поэтому ему приходилось быть вдвойне осторожным, защищая свою репутацию.
Он позаботился, чтобы никто не узнал об их ночи, и пока никто ни о чем не подозревал.
А вообще, не стоило спать с ней. Но когда она посмотрела на него и сказала, что хочет его, то Ксеркс забыл все свои обещания, данные брату.
«Одна ночь свободы перед помолвкой», – выдохнул он.
Ксеркс думал, что с легкостью вернется к нормальной жизни и будет видеть в Калисте только телохранительницу. Однако этого не произошло. Каждый раз, смотря на нее, он представлял ее обнаженной в постели, с волосами, разметавшимися по подушке, и янтарными глазами, потемневшими от желания.
Калиста была как картина, мимо которой он проходил каждый день, не замечая, пока однажды не увидел ее в другом свете. И тогда он остановился напротив нее, разглядывая насыщенные краски, цвета и сусальное золото.
И знал: отныне он не пройдет мимо этой картины, не взглянув на нее.
Ему приходилось притворяться, что не замечает, как сверкают золотые пуговицы на ее мундире и блестят волосы, уложенные в тугой пучок на затылке. Что он не слышит сладкого аромата полевых цветов, когда она рядом, и не чувствует неизбежного трепета. И поэтому настроение у него было скверным.
Один из телохранителей – к счастью, не Калиста – открыл дверцу лимузина, и Ксеркс вышел и протянул руку, помогая Элени выбраться из машины. Люди закричали, засверкали вспышки фотоаппаратов.
Подданные очень одобряли помолвку своего принца, и он считал, что должен быть им благодарен. И все же благодарности не испытывал. Только чувствовал, как решетки клетки смыкаются вокруг него.
Ксеркс не обращал внимания на душевный холод и старался вести себя отрешенно. И не желал снова и снова вспоминать, как предал важного для него человека.
Калиста вскружила ему голову.
Затаив дыхание, принц оглядел своих телохранителей, желая увидеть Калисту. Но ее нигде не было. Странно. Он был уверен, что сегодня она должна быть на дежурстве.
Элени положила прохладные пальцы в его ладонь. С красивым и безмятежным лицом она поднималась по ступеням рядом с ним, время от времени останавливаясь, чтобы сфотографироваться. Ксеркс притянул ее к себе, пока они улыбались толпе, и она напряглась. Это было еще одно доказательство, что она не хочет его.
Но их личные желания не имеют значения. Важно лишь политическое влияние Аксиоса. Никакой страсти. Никакого огня.
Он отвернулся от толпы, ведя за собой Элени. Возможно, со временем они привыкнут друг к другу. В конце концов, Элени – красивая женщина и им удастся наладить отношения.
Помолвка проходила в большом бальном зале дворца.
На одной стене огромного зала были стеклянные двери, через которые можно было выйти на большую террасу с видом на Итеус – столицу Аксиоса. Дворец построили много веков назад на склоне высокого холма над городом, где он был максимально защищен.
Сегодня вечером все двери были распахнуты настежь, а гирлянды волшебных огней свисали с невидимых проводов, натянутых между парапетом и крышей террасы, создавая впечатление светового водопада над головами гостей.
Как только Ксеркс и Элени подошли к дверям бального зала, оркестровая музыка стихла, а дворцовый персонал, разносящий еду и напитки, остановился. Один из дворцовых чиновников объявил о прибытии принца, и вскоре тот оказался в центре бального зала в толпе доброжелателей.
Он машинально улыбался, рассеянно слушая поздравления, и оглядывал зал в поисках Калисты.
Странно.
