обводил всё чёрным маркером и делал вид, что так и должно быть.
Девушка оторвалась от картины и недоумённо посмотрела на Марка. Тот поднял на неё глаза и невинно улыбнулся.
— Так у тебя с детства эти самоуверенные замашки.
— Да. Я всегда считал, что всё должно быть либо по-моему, либо никак, — произнёс Марк, и Даша не смогла понять, говорит он серьёзно или шутит — он улыбался, но в глазах читалась серьёзность.
Наступило молчание, а потом Марк тяжело выдохнул, положил кисть на стол, придвинулся ближе к девушке и взял её лицо в свои ладони.
— Слушай… — несмело начал он, — у меня сложный характер. Я заносчивый, надменный, тщеславный. Я ненавижу, когда всё идёт не так, как я хочу. Ты знаешь, мне нравится, когда мной восхищаются, нравится очаровывать людей, порой даже нравится играть с их чувствами. Большую часть своей жизни я считал, что мне никто не нужен, что я прекрасно смогу прожить без любви и прочей чепухи, навязанной обществом, но, сидя сейчас рядом с тобой, я чувствую невероятное тепло внутри. Оно меня переполняет, кажется, ещё немного и я просто взорвусь. Раньше я тоже влюблялся, но не так. — Он замолчал, облизнул пересохшие губы, а потом продолжил: — Даш, я не обещаю, что буду любить тебя вечно. Я правда не знаю, сколько продлится это моё сумасшествие. Да и вообще мне кажется, что любовь переоценивают — она лишает рассудка, подчиняет тебя, от неё перехватывает дыхание. Гораздо лучше быть рядом с человеком, которого ты не любишь, но зато безмерно уважаешь и которому доверяешь. Так спокойнее, так безопаснее. Так риск переизбытка драмы в твоей жизни уменьшается. Так проще. Но сейчас я чувствую, что влюбляюсь в тебя всë сильнее и сильнее, и я… не хочу ничего другого.
— Марк… — несмело начала девушка, она была сбита с толку таким переходом от шуточных перепалок к откровениям, но Марк её перебил:
— Чш-ш-ш, я ещё не договорил. Возможно, ты думаешь, что я слишком тороплюсь, что я не мог влюбиться в тебя за такое короткое время, что я всё усложняю. Но мне правда кажется, что я люблю тебя. Но не пугайся, пожалуйста. Мои чувства тебя ни к чему не обязывают. Я не хочу на тебя давить. Я прошу, только не бойся. Только не замыкайся в себе. Только не убегай от меня. Да, мы как-то слишком быстро прикипели друг к другу, но я не хочу, чтобы это тебя настораживало. Нам ведь хорошо сейчас, да?
— Очень, — честно ответила девушка.
— Давай просто наслаждаться моментом.
— Марк, подожди.
— Что?
— Мне кажется, я тоже тебя люблю, — выдохнула она, и ей показалось, что мир вокруг замер. Остался только недоумëнный взгляд Марка.
— Чёрт… — обречённо выдавил Марк и нервно провёл ладонью по волосам. — Ты говоришь это только потому, что чувствуешь себя ответственной за мои чувства. Даш, я не хочу этого.
— Да нет же, Марк! Я правда чувствую то же самое! — воскликнула девушка, придвинувшись ближе к мужчине. Она не понимала, как он может думать, что она не любит его. Ведь она сидит прямо здесь, рядом с ним, с бешено бьющимся где-то в горле сердцем, дрожащими от волнения руками и желанием обнять его и никогда не отпускать. Девушка заключила его лицо в свои ладони, как сделал это он пару минут назад, и произнесла, смотря ему прямо в глаза:
— Как думаешь, если бы я не чувствовала к тебе ничего, я бы позволила тебе так касаться меня, как ты это делал на кухне? Нет. Я бы просто прогнала тебя. — Девушка отрицательно покачала головой. Ей казалось важным сейчас донести до Марка, что всё хорошо, потому что она чувствовала, что его одолевают какие-то тяжёлые чувства. Он считал, что не должен был заходить так далеко сегодня, что не должен был обременять Дашу своими чувствами. Сейчас Даша видела его слабым, с обнажённой, не защищённой душой. Марк, который сидел сейчас перед ней, кардинально отличался от того Марка, который доводил её до исступления на кухне, и в этот момент Даша поняла, что любит его любым.
— Марк, твои чувства — не обуза для меня. Я хочу быть с тобой, слышишь? — В горле у Даши нестерпимо саднило, ей хотелось плакать от мысли, что Марк считает себя обузой. «Так вот что скрывается за его самоуверенностью. Боязнь быть отвергнутым и ощущение, что ты и твои чувства всем в тягость».
Даша нежно погладила Марка по щеке и тепло ему улыбнулась. Марк закрыл глаза, наслаждаясь теплом и поддержкой, которые дарила ему девушка. Он чувствовал, что она слышит и понимает его, и от этого его сердце бешено трепыхалось в груди, ослеплённо рвалось навстречу к ней. В детстве он получал слишком мало любви от родителей. Возможно, поэтому он вырос таким холодным, поэтому так старался быть во всём лучшим, старался очаровать людей и завладеть их сознанием с помощью разных приёмов; поэтому из кожи вон лез, чтобы состояться в жизни и не зависеть ни от чьего мнения. Всю жизнь он прятался за непроницаемой стеной, а сейчас чувствовал, как вся подавленная боль рвётся наружу. Проиграв борьбу с собственными чувствами, Марк вцепился в девушку в болезненном объятии и положил голову ей на плечо. Даша была такой мягкой, что Марку показалось, будто он навалился на неё неподъемным грузом. Он не хотел обременять её своими проблемами и обнажать перед ней свои детские травмы, но не мог сдержать того, что неконтролируемо рвалось изнутри. Он хотел быть понятым, хотел быть любимым, хотел скрыться от жестокости и холодности мира в объятиях любимой девушки, от которой так вкусно пахло мёдом и цветами. Он хотел слышать её неровное дыхание, чувствовать каждый изгиб её тела, которое податливо принимало его к себе, ощущать, как каждый нервный импульс, пробегающий по его телу, тут же передаётся Даше и отзывается в ней, потому что они сейчас сплелись, будто один организм — одно сердце, одни чувства, одно дыхание на двоих. Марк, задыхаясь от нежности, приник губами к коже на шее девушки и слегка прикусил её, оставляя красный след, и тут же его затопило чувство стыда за себя — даже в такой момент он не мог отказаться от своих собственнических замашек. Марк уткнулся лбом Даше в плечо, словно каялся перед ней, пытаясь вымолить прощение за свою испорченность.
— Даш, ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю.
Из груди девушки вырвался какой-то задушенный, клокочущий смех. С тех пор, как они познакомились, Марк стал опорой
