В восемь вечера Качалин, тщательно выбритый, в костюме с иголочки появился в Гранд-отеле, единственной большой гостинице столицы с приличным рестораном. Он знал, Элис живет здесь, и собирался после ужина подняться к ней. Если уж идти, то до конца.
Шеф-поваром ресторана был китаец из Гонконга, и успех заведения на девяносто девять процентов зависел от стараний юркого, высохшего старика с желтым морщинистым лицом и узким разрезом живых, молодых глаз.
Антона усадили к окну, из которого открывался вид на порт с несколькими кранами и десятком кораблей на рейде. Кондиционер работал исправно, гоня приятную прохладу, а свежие цветы в вазе источали нежный аромат. У него сразу поднялось настроение, и почему-то подумалось, что сегодняшний вечер принесет удачу. Он заказал легкий ужин и немного коньяка.
Качалин выпил коньяк, расправился с вкусной лапшой и заканчивал ковырять спинку минтая, когда в зале появился Пол. Его было не узнать: элегантный, предупредительный мужчина, сама учтивость, костюм безупречен, галстук в тон. Антон перевел взгляд на его спутницу и обомлел. Да нет, такого не может быть! Пол сопровождал потрясающую девушку. Конечно, Антон сразу узнал в прелестной спутнице оператора свою Элис. Вилка, вонзенная в рыбу, так и осталась торчать в спинке, как острога. Антон завороженно следил за парой. Элис казалась выше в туфлях на высоких каблуках, в длинном вечернем платье темно-лилового цвета. Платье очень шло к ее милому лицу, придавая некую загадочность. А какой божественный поворот головы! Какие манеры! Принцесса, королева!
Когда они прошествовали в опасной близости от Качалина, он отвернулся, делая вид, что занят рыбой. Ему на миг показалось, что его обнесло легким ветерком от ее платья, повеяло ароматом тонких духов. А он, как кретин, сидит отвернувшись и рыбу ковыряет!
В груди слабо ворохнулось сомнение. Неужели не узнала? Конечно, встретить девушку в джунглях, усталую, беспомощную — это одно, и совсем другой коленкор, когда она вот так царственно проходит мимо. Стоит ли сейчас тревожить Элис, надменную и безразличную ко всему?
К элегантной паре подбежал расторопный официант. Оператор, видимо, решил гульнуть на широкую ногу, не скупясь тряхнуть кошельком, дабы хоть этим поразить воображение Элис. Он уже предвидел скорый выход из состояния перманентной неопределенности, задумав добиться сегодня от девушки четкого ответа: с ним ли она.
Официант едва поспевал записывать за щедрым кавалером. Ясно было, что выгодный клиент выпендривается перед дамой. Наконец заказчик смолк.
— Больше ничего? — на всякий случай справился официант.
Пол взглянул на Элис. Она отрицательно покачала головой.
Официант собрался уходить, но тут на его плечо легла тяжелая мужская рука.
— Все заказанные блюда принесите в единственном экземпляре, — Антон был очень серьезен в своих намерениях. — Господин будет ужинать один. А дама пересядет ко мне. Пожалуйста, шампанское и крабов вон к тому столику у окна.
Элис просияла, увидев Антона. Она сразу поднялась, приняв руку Качалина. Тот спокойно ей улыбался.
Растерявшийся официант стоял на месте, не зная, чей заказ выполнять.
— Элис?! — Лицо Пола удивленно вытянулось, весь лоск куда-то подевался. — Ты ведь не оставишь меня? Нам надо поговорить!..
— Завтра наговоришься, оператор, — заверил его Качалин. — Полет будет долгим, все успеешь обсудить. А у нас с Элис последний вечер, и я прошу подарить его мне. Ты согласна, дорогая?
Элис весело рассмеялась. Пол и без ответа видел по ее глазам, отчаянно засиявшим, что она готова бежать за этим летчиком хоть на край света, и внезапно понял, чего ему недоставало в отношениях с Элис: вот этой легкости, с которой наглецы уводят женщин из-под носа. Он убито поглядел вслед уходящей парочке и устало обратился к официанту:
— Первый заказ отменяется. Принесите побольше виски и что-нибудь из еды. Немного, но сытно.
— Могу предложить изумительный суп. Ни один иностранец не уезжает отсюда, не отведав столь экзотического блюда.
— В самом деле? Ладно, несите. А из чего этот суп?
— Из пениса слона. Вкус непередаваемый.
— Ладно, несите, — вздохнул расстроенный Пол, — чего уж теперь…
Антон и Элис разместились у окна.
— Ты великолепна, Элис, — восторженно проговорил Качалин, глядя ей в глаза. — Такой чудесной девушки я еще не встречал. Прости, я самовольно вмешался в программу вашего вечера, но поверь, это от чистого сердца. Мне очень хотелось тебя видеть.
— Ты, может, и сломал чьи-то планы, только не мои. Мне тоже хотелось встретиться.
— Этот Пол — странный парень, — сказал Антон. — Он не слишком много места занимает в твоей жизни? Он мне такого наплел, я чуть не застрелился. Клянусь! Он сказал, что вы собираетесь пожениться.
— Что? — не поверила Элис. — Он так тебе сказал?
— В общих чертах.
— Пол любит фантазировать. Не знаю, с чего он забрал себе в голову, что я могу стать для него подходящей женой. Если бы я и вышла за кого-то, то уж, конечно, не за Пола. С меня достаточно видеть и терпеть его на работе. Уже подвиг с моей стороны. А садиться за один стол, коротать вечера у телевизора, нет, увольте. Это не для меня.
— А что ты скажешь обо мне? — Антон дурашливо выпятил грудь.
Элис помолчала. Хотя Антон и дурачился, хотел ее развеселить, но она не раз уже себя спрашивала: зачем нужен ей Энтони? И не находила ответа…
— Ты хочешь продолжения наших отношений? Не устал от меня? Я ведь такая взбалмошная.
— Устал от тебя? Ты смеешься. Не ведаю, что со мною сейчас творится, но я дико ревную тебя к Полу, к молодому официанту, к самолету, на котором ты завтра полетишь. Я ведь похож на идиота, правда?
Элис улыбнулась, ласково погладила руку Антона, отвечать не стала.
Им принесли шампанское и закуску. А вслед за официантом явился изрядно хмельной седовласый мужчина лет шестидесяти, весь заросший волосами, которые торчали отовсюду: из-под коротких рукавов рубашки, из распахнутого ворота, высовывались из ушей и носа. У старика оказался неприятный сиплый бас заядлого курильщика и припухшие веки многолетнего пьяницы. Незнакомец бесцеремонно подсел к Элис, подвинув себе стул от соседнего столика, подмигнул девушке и, не спрашивая разрешения, опрокинул в себя порцию коньяка, стоявшего перед Антоном. Дождался, когда жидкость скатится вниз, и облегченно вздохнул.
— Слушай, детка, — панибратски обратился он к Элис, — может, ты представишь меня своему приятелю? — Старик с вожделением поглядывал на отличный французский коньяк.
Девушка запоздало спохватилась и повернулась к Антону, уже начавшему сердиться:
