Мать готовит, да еще с такой страстью! Что же в конце концов случилось с ее родителями! Может, их подменили? — недоумевала Дайана, с удивлением взирая на мать в голубом нейлоновом фартучке, которая, мурлыча легкомысленную песенку, взбивала коктейли, щедро добавляя в смесь сливки, клубнику и ломтики бананов.
В духовке аппетитно скворчало жаркое, обложенное ломтиками картофеля. На сверкающем чистотой кухонном столе лежали чисто вымытые листья салата и базилика.
Дайана моргнула в надежде, что странное видение исчезнет, но не тут-то было. Пришлось признать происходящее за самую что ни на есть реальную реальность.
— Тебе нужна помощь, мама? — собравшись с духом, осведомилась она.
Олимпия оглянулась на голос и радостно заулыбалась.
— Я и не слышала, как вы приехали. Фред обещал меня предупредить, но, наверное, забыл.
— Он послал меня за пивом. Видимо, хочет поговорить с Реджи наедине.
— Наверняка. — Говоря это, Олимпия большим ножом нарезала овощи для салата. — Я всю неделю только и делала, что слушала разговоры о твоем женихе.
Дайана насторожилась. Пожалуй, родителей не так-то легко будет убедить, что Реджи вовсе не мужчина ее мечты. А ведь придется, как бы ни хотелось обратного. Они с Реджиналдом принадлежат к разным мирам. Что может быть общего между отпрыском старинного аристократического рода и дочерью состоятельного американского дельца? В глубине души Реджи, наверное, презирает ее…
— Так мне точно не нужно ничего делать? — спросила Дайана, стараясь отвлечься от мрачных мыслей.
— Отнеси пива страждущим, — засмеялась Олимпия. — В холодильнике стоит несколько бутылок.
Надо же! Сколько Дайана себя помнила, отец никогда не пил пива. Она нерешительно подошла к огромному белому холодильнику, мечте каждой домохозяйки. Да и вся кухня, просторная, с разнообразной блестящей кухонной техникой, была венцом желаний всякой женщины, увлекающейся готовкой. Только дело было в том, что Олимпия Маринер подобными вещами никогда не занималась, полностью полагаясь на своего повара. Что с ней сегодня приключилось, хотелось бы знать?
Дайана достала две бутылки светлого пива и поставила их на стол.
— Папа предпочитает какой-нибудь особенный сорт?
— Вообще-то, да. Но налей ему того же, что и твоему жениху.
— С каких это пор папа стал пить пиво? Я думала, что его истинная привязанность — виски.
— О, Фред всегда любил пиво, хотя, как ты понимаешь, в его возрасте велика опасность растолстеть от него. Наверное, моя дорогая, ты слишком редко бываешь дома, чтобы помнить о привычках отца.
Дайана слегка покраснела и принялась переливать золотистую жидкость в высокие бокалы.
— И не забудь, что твой папа не любит, когда много пены, — заметила Олимпия, внимательно наблюдая за дочерью.
— А ты что делаешь, мама?
— Итальянский салат с гренками и сладким перцем.
— Ты же никогда раньше не готовила!
— Раньше я как раз и готовила, а потом стало как-то не до того. Всегда полезно тряхнуть стариной, — лукаво улыбнулась миссис Маринер. — Это молодит, не так ли?
— О, ты всегда будешь молодой, мамочка!
— Ты мне льстишь. К тому же, раз твой отец подарил мне такую превосходную кухню, должна же я ее опробовать?
Дайана улыбнулась матери и сунула нос в большую банку с шоколадным кремом, стоящую на столе.
— Папа, должно быть, страшно доволен. Он любит домашнюю стряпню.
— Поэтому и полнеет.
— Но пиво тут уж ни при чем… Спасибо, что заботишься о нас, мамочка.
— Что ты! Мне просто хочется, чтобы Реджиналд чувствовал себя здесь как дома. В конце концов, он почти член семьи.
Почти член семьи… Ключевое слово — почти.
— Ну, можно выразиться и так, — без особой уверенности произнесла Дайана.
Олимпия несколько замялась.
— Есть одна вещь, которую тебе необходимо знать, дочка.
— Что еще?
— Мы много спорили с Фредом относительно того, где вас поселить…
К счастью, эту проблему легко решить!
— Я могу жить в моей комнате, а Реджи — в комнате для гостей. Мы все понимаем, мама.
— Точно так же считает и твой отец. Однако мне не хочется, чтобы твой жених решил, будто твои родители — ханжи. Мы тоже когда-то были молодыми!
— Реджи так не решит, мама. Он вырос в семье, где чтут приличия, и не станет настаивать на том, чтобы спать в комнате своей невесты! — быстро произнесла Дайана, внутренне похолодев.
Что она там еще придумала? Кажется, мать просто не знает, как ублажить этого распрекрасного англичанина. Ради блага семьи, естественно…
— Но ты выглядишь такой опечаленной, доченька!
Да знала бы она почему!
— Вовсе нет, мама. Я совершенно не настаиваю на общей спальне. Более того, я против.
— Я понимаю тебя и все-таки должна заметить, что твой жених — замечательный человек. Ты должна дорожить им. Я так рада, что ты наконец-то стала взрослой и можешь принимать решения самостоятельно!
Вот как! Стоило только найти себе приличного жениха и тут же получила право на собственные решения! Необычайно мило. Ни получая высшие отметки в колледже и университете, ни сделавшись модельером, создавшим не одну коллекцию модной одежды, ни добившись финансовой самостоятельности, Дайана почему-то не могла надеяться, что ее сочтут достаточно взрослой для принятия решений. Зато теперь, когда появился Реджи… Ей внезапно захотелось придушить его своими руками.
— Я не хочу сказать, что у вас с Реджи есть какие-то проблемы, — продолжала Олимпия, с неподдельным участием глядя на дочь. — Однако не забывай, что он наверняка нервничает в чужой стране, в непривычной обстановке. Когда твой отец впервые приехал на выходные к моим родителям, я думала, с ним случится сердечный приступ. Помни, что ты должна быть рядом с Реджи, поддерживать его во всем.
— И что все это значит? — обеспокоенно осведомилась Дайана.
— Что вам лучше поселиться в твоей комнате.
— Но…
— А я-то думала, что ты будешь рада, — удивленно протянула Олимпия.
— Я потрясена, — честно призналась Дайана. И представила, как вытянется лицо ее лже жениха, когда он узнает, что миссис и мистер Маринер столь прониклись его достоинствами, что отдают ему для ночлега спальню своей дочери, вместе с самой дочерью в придачу, чтобы только молодой человек, как выразилась Олимпия, «не нервничал»
— А как же папа? — попробовала возразить растерявшаяся Дайана. — Мне не хотелось бы, чтобы у вас возникли разногласия.
— С этим я разберусь. Пора бы ему понять, что тебе уже не десять лет.
— Послушай, мама, мы вовсе не хотим делать что-либо, что вас оскорбит. Реджи не против раздельных комнат. Мы обсуждали с ним это во время поездки.
