Вспоминая свои ранние студенческие времена, когда она одевалась ярко и необычно, Жозе стояла в свитере Шарля, раскатав высокий ворот вверх, закрыв им лицо, и слегка пританцовывала. Вот чего ей не хватало в последнее время! Она истосковалась по свободной одежде! Ей надоело держать спину прямо, ходить по струночке и сидеть, красиво поджав ноги. Как сильно хочется развалиться в кресле полулежа, подобно многим ее коллегам, и крутиться на нем до посинения, задевая ногами все вокруг. У них в редакции это считалось медитативным занятием, когда в голову приходили оригинальные идеи…
А может, все-таки попросить?
– Г-хм, – услышала она мужской голос.
– Ой! – Жозе резко опустила ворот и увидела, что в дверях стоит Шарль, и сразу забыла о своей невысказанной просьбе.
– У вас хорошо получается танцевать. А вы говорили, что работаете художником.
– Одно другому не мешает! Я сейчас отдам вам ваши вещи.
Только тут до нее дошло, что она стоит перед ним с голыми ногами. Хорошо, что свитер длинный, почти до середины бедра.
– Не торопитесь, Жак сказал, что до обеда мы никуда не поедем точно. Он меня ненавидит.
Жозе пропустила намек на вчерашнюю тему и, поймав его откровенный взгляд на своих ногах, сурово сказала:
– Не смотрите на меня, я сейчас все отдам вам и… Отвернитесь!
– Я лучше выйду, чтобы не смущать вас. А главное – себя.
– А зачем вы вообще приходили?
– Гм. А я хотел спросить. Мы вот вчера…
– Что мы вчера?!! – воинственно подала голос Жозе, но он прозвучал мягко и глухо: голова ее застряла в вороте свитера и зацепилась сережкой. Она с ужасом думала, что ей снова придется просить о помощи Шарля, представ перед ним в таком виде. Шарль не поворачивался.
– Ничего такого! Просто мы рассказывали о себе… Может, вам помочь?
– Нет!!! Я уже почти закончила.
– Так вот. А я все хотел вас спросить: что вы делали в такую суровую погоду в Бретани, да еще осенью? Вроде бы курортный сезон недавно закончился.
– Как это – что? Я там живу.
Шарль резко развернулся к ней и не пожалел об этом: Жозе стояла, немного опешившая, с одной ногой, засунутой в джинсы. Кроме них на ней было только белье.
– Правда? Я тоже там живу!.. А вы – очаровательны в таком виде!
– Отвернитесь!
Он послушался.
– Вы знаете, после того, что тут было вчера… М-да. А что, в таком случае, вы делаете в Париже?
– Тоже живу. – Жозе улыбнулась. – Теперь можете смотреть на меня.
– С удовольствием!.. Но как же вы живете сразу и там, и там?
– Я выросла в маленьком рыбацком поселке близ Ля-Боля. Ездила к родителям.
– Да вы что! – Шарль восхищенно поднял брови. – И я тоже. Я родился в Ля-Боле, у нас там тоже было полно рыбаков… Мы в детстве мидий собирали с другом. И устриц. И крабов! По всему берегу, знаете, когда отлив…
– Да знаю я! – Жозе махнула рукой. – Меня тоже заставляли.
– Заставляли?
– Ну да, я из большой семьи, мы жили небогато. Я не хочу вспоминать своих родителей, они, конечно, славные люди… в своем роде… А вы?
– А потом я уехал в Штаты. А этот домик купил недавно, он конечно далеко от побережья, но я много лет провел в Ренне, для меня эти места тоже родные. Ну надо же, Жозе! Мы с вами, оказывается, вместе выросли, только я немного старше. Наверное, летом мы лазали по одним и тем же скалам, а зимой гоняли одних и тех же птиц. И вот, наконец, встретились.
Жозе молчала. Вопрос напрашивался сам собой. Видимо, и у Шарля тоже.
– А сейчас вы в Париже?
– Да. Я же говорила.
– Ах, да… Марк. Мм… И где же вы работаете?
– Я уже рассказывала.
– Ах, да! Комиксы… Париж такой большой город! – Он многозначительно посмотрел на нее. – В нем так легко потеряться!
– Да.
– Не хотелось бы.
– Мне тоже.
– Но, другой стороны, мы можем…
– Нью-Йорк тоже большой город.
– Да!
Они постояли несколько секунд, выжидающе глядя друг на друга.
Можно, я тебе позвоню? – хотелось спросить ей.
Какой у тебя номер телефона? – собирался спросить Шарль.
Но ни один из них не решился этого сделать, как будто страстные поцелуи ночью значили намного меньше и ни к чему не обязывали по сравнению с таким простым и закономерным после всего происшедшего вопросом…
– Впрочем, мне тоже надо собираться, – вдруг сказал он. – Мы ведь еще не прощаемся?
– Нет, конечно! – Жозе была сильно разочарована, но надеялась, что они действительно еще вернутся к этой теме.
К обеду все более-менее собрались, Жак закончил починку и подал автобус к крыльцу.
– Ну вот, с доставкой на дом, – неизвестно чему веселился Себастьян. – Вы, Жак, может быть, еще и по адресам нас развезете?
– Кто знает… – Он с грустью и обидой смотрел на Жозе, как будто она одним махом похоронила самые радужные его надежды.
Шарль, разумеется, тоже «выудил» свою машину из лужи, с помощью Анри привел ее в нормальный вид и теперь стоял возле гостеприимно распахнутой передней дверцы серебристого «лендровера» и жестом приглашал Жозе в салон. Она насупилась и направилась к автобусу.
– Вы не хотите составить мне компанию? – спросил он тихо, потому что все остальные уже уселись и с интересом смотрели через окно продолжение этой пьесы.
– Я поеду общественным транспортом.
– Не валяйте дурака, Жозе. Я отвезу вас куда угодно.
– У меня билет, между прочим! – Она стояла, всем сердцем желая сесть к нему и забыть все к чертовой матери, поехать с ним хоть на край света! Но разум и подарок для Марка, лежащий в сумке, диктовали совсем другое решение. Да, она совсем забыла: у нее же есть Марк. И ей надо домой.
– Жозе! Вы едете или нет? Мы не можем ждать до вечера, пока вы наговоритесь! – Голос Жака звучал тускло. Самое интересное было уже позади, ему не удалось получить свой главный приз, не удалось, может быть, первый раз в жизни, ибо девчонки всегда сдавались ему без боя.
Она восприняла его слова, как подсказку судьбы, и направилась к автобусу.
– Я еду с вами!
– Жозе! – Шарль потерянно стоял позади нее.
Она повернула к нему голову и вложила в свой голос максимум твердости:
– Всего хорошего, Шарль. Мне было очень приятно…
– А уж мне-то как!
– …познакомиться.
– Ну что ж. Передавайте привет Марку.
– Обязательно.
Дверцы захлопнулись за ней, и в удаляющемся квадрате окна Шарль видел, что она кому-то уже улыбается, разворачивается к Анри с Люсиль, после чего лица смешались и он перестал ее видеть…
– Может, так действительно лучше? – пробормотал он. – В конце концов, у меня – Бетти, у нее – Марк.
Он сел за руль и погнал по дороге, стараясь не поднимать глаза на пассажиров автобуса, который через минуту обогнал…
На остановке в Париже, когда пришла пора прощаться, Жозе расцеловалась со всеми спутниками, которые в этот миг казались ей дороже самых близких друзей, и даже Жака чмокнула в щеку. Они обменялись телефонами с Себастьяном и Лессингами, и у нее снова сжалось сердце: надо было набраться храбрости и спросить номер у Шарля. Теперь все потеряно… Глупо конечно, но вдруг ей захочется его найти? Что тогда – ехать в этот домик, где он бывает пару раз в год? С другой стороны – он и сам мог бы спросить…
