— А твоя тетя была блондинкой? Дон тоже заглянул в зеркальце.
— А как ты догадалась?
— По оттенку пудры.
Джойл аккуратно закрыла пудреницу и осторожно положила ее на место, затем защелкнула сумочку, проведя кончиком пальца по ее расшитому бисером боку.
— Хорошо бы посмотреть на платье, с которым ее носили, правда? — сказала она.
— Она там внизу, я думаю.
— Точно? — Джойл начала рыться в сундуке, вынув оттуда несколько пар перчаток, меховую накидку, коробочку поменьше с ювелирными изделиями и расписной веер. Наконец на свет явилось платье с осиной талией. Его расцветка была чуть бледнее, чем у сумочки, но тех же тонов и с тем же орнаментом бисера.
Джойл встала, желая встряхнуть его, и Донован инстинктивно взялся за нижний конец, чтобы помочь ей. Свет лампы отразился в бисере, которым был обшит лиф платья, и художник на секунду увидел Джойл на викторианском балу, кружащуюся в танце с неким элегантно одетым молодым человеком, и был удивлен, почувствовав укол ревности к тому, кто существовал лишь в его воображении.
Джойл была просто зачарована сундуком, и Дон даже пожалел, что эти платья и аксессуары так завладели ее вниманием. Он привел ее домой неспроста, и пора уже было переходить к делу, но, прежде чем вымолвить слово, Донован поднял глаза на гостью и увидел, как она оглядывается по сторонам в поисках зеркала.
— У меня в спальне есть зеркало, — проговорил он невинным голосом.
Но женщину это не обмануло. Она понимающе усмехнулась и подошла к большой стеклянной двери шкафа.
— Мне и этого хватит, спасибо… Ты знаешь, тебе так повезло с этим наследством, — проговорила она, приложив к себе платье и медленно поворачиваясь перед отражением.
Дон оперся локтем на спинку дивана.
— Да, знаю. Я подумал, может, мне надеть его на церемонию вручения наград торговой палаты в марте.
Смеясь, Джойл вернулась к столу.
— Я имею в виду, что здорово, когда владеешь платьем и сумочкой, которые явно принадлежали изящной и стильной даме. Может быть, она даже сшила их собственными руками. Там на них нет этикеток, а в то время женщины нередко сами себе шили выходной наряд.
Она стала аккуратно складывать его, чтобы положить обратно в сундук.
— У меня дома есть специальная бумага, которой нужно накрывать такие вещи, чтобы однажды уже наши внуки могли увидеть, что не все прекрасное в мире работает от батареек. Я дам тебе такую бумагу.
— Я думал подарить это платье тебе, — сказал Донован.
Джойл остановилась, ее рот раскрылся, а глаза расширились как блюдца.
— Что? — наконец выдохнула она. Донован, наконец, поймал ее на удочку.
— Ты не хотела бы его иметь? — продолжил он осторожно.
Какое-то мгновение гостья пребывала в растерянности.
— Нет, — наконец ответила она, но затем быстро поправилась. — То есть да, конечно. Кто бы не хотел? Но, оно же твое. Я имею в виду, оно должно остаться в твоей семье.
Донован пожал плечами.
— Вся моя семья — это я. Отец мой умер, братьев и сестер у него не было. А у нас с Фанни детей, слава Богу, нет…
Донован взглянул на нее и увидел в ее глазах сострадание. Он остро почувствовал одиночество и вместе с тем отчетливо ощутил, как он нуждается в Джойл.
— Но почему ты должен отдавать его мне? — спросила она.
Он выдержал ее взгляд. Он собирался сказать правду, но это нужно было сделать осторожно.
— Потому что ты любишь старые вещи. Потому что ты сможешь оценить его и заботиться о нем. И наконец, потому… — Он сглотнул. — Потому что я чувствую, что ты не безразлична мне.
Сердце женщины сильно заколотилось, пульс участился. Неужели он чувствовал то же самое? Неужели это был не сон? Неужели она, наконец, во второй раз нашла подходящего мужчину, проведя с ним вместе всего несколько часов?
— Правда?
Донован взял ее за руки, все еще лежащие на сундуке, почувствовав, как они дрожат, и повернул лицом к себе. Он поколебался мгновение, потом посмотрел в бархатные карие глаза и решил идти до конца, чего бы это ни стоило.
— Да, — произнес он, взяв ее руки в ладонь и накрыв их другой. — Прости меня за то, что я сегодня тебе устроил. Ты же понимаешь, я стал в последнее время так подозрителен насчет женщин.
Джойл не имела ничего против того, чтобы быть великодушной.
— Да, но тебе нужно оглядеться вокруг, и ты увидишь, что не все женщины убегают, когда у них какие-то проблемы. У большинства из нас просто потрясающая выдержка.
Донован откинулся на спинку дивана и притянул ее к себе так, что она оказалась в его объятиях. Джойл выглядела настороженно, но он заметил интерес в ее глазах.
— Это обещание? — спросил он, коснувшись ее щеки и проведя большим пальцем по выпуклости скулы. Ее кожа была такой мягкой — мягче, чем у любой из женщин, до которых он когда-либо дотрагивался.
— Ну, я не могу говорить за других женщин, — сказала Джойл. Дон почувствовал теплоту в ее взгляде.
— Я хочу, чтобы ты говорила за себя.
Он твердо помнил о намерениях сдержаться, но воображение, просто сводило его с ума. Руки Дона была спокойны, но все внутри дрожало от нетерпения. Он представлял ее в своей постели.
Мысли Джойл вышли из-под контроля, но ей нужно было думать не только о себе.
— Нужен необыкновенный мужчина, чтобы…
— Когда я держу тебя в руках, — услышал Донован себя, — я чувствую… знаешь… что-то необыкновенное!
Он понятия не имел, как эти слова смогли вырваться. Они были полной правдой, но он совершенно не собирался произносить этого вслух. Он очень внимательно все обдумал. Пора переходить к делу.
— Дорогая, — произнес он, голос его был полон нетерпения, — Я хочу сказать, что я думал об этом.
Джойл услышала первый предупредительный звонок. Что же он мог думать «об этом»? Как будто все получилось не само собой. Как будто он заранее все рассчитал.
Да нет, не может такого быть, сказала она себе. Просто он нервничает. И она нервничает. Не так-то легко открыться в любви, особенно мужчине, который видел не так уж много ее от женщины, с которой связал судьбу. Она прислонилась головой к его руке и доверительно спросила:
— А что ты думал об этом?
— Я подумал, что у нас могло бы быть что-то вроде… партнерства.
Донован не мог понять, почему ему было так трудно выговорить последнее слово. Оно неожиданно застряло на языке, и его пришлось вытолкнуть силой. Пульс Джойл участился. Она придвинулась поближе.
— Партнерства?
— Да, ты и я.
Джойл показалось, что она слышит, как ангелы играют на небесах. Она сжала пальцы на руке, которую Дон держал в своей.
