— Любовь зла… — усмехнулась младая дева.
— Но ты выйдешь за меня, если полюбишь?
— Если полюблю — выйду.
— Клянешься? — Антон явно где-то обронил свое чувство юмора и не способен был оценить ситуацию со стороны.
— Век свободы не видать, — услышал он иронический ответ и невольно рассмеялся. Что несколько снизило пафос сцены, зато дало ему возможность достойно ретироваться. И… предупредить родителей о том, что невеста уже имеется.
Зачем? А затем, что был Антон не совсем уж прост и справедливо надеялся, что предупрежденные родители невесту для него поберегут. Полгодика. А там видно будет.
С тем и отбыл за рубежи Отечества.
А она как жила, так и продолжала жить. Училась, шила, играла с Игорем Александровичем в компьютерные игры, помогала Нине Филипповне принимать гостей. Сдала экзамены, перешла на второй курс. И все хорошела…
— Гоша, — спросила как-то Нина Филипповна мужа, уже отойдя ко сну, — сдается мне, что Аля все-таки не вполне нормальна. Ей скоро двадцать лет, а она еще ни на одно свидание не ходила.
— Откуда ты знаешь? Не обязательно же вечерами встречаться. Переспать можно и днем, — легкомысленно отреагировал супруг.
— Тебе лучше знать, — отпарировала его жена. — Нет, она вообще какая-то холодная. Женское начало в ней, по-моему, крепко спит.
— Как я ему завидую, — вздохнул муж.
— Кому?!
— Алиному женскому началу. Оно крепко спит, а ты мне даже слегка уснуть не даешь. Ниночка, не бери в голову. Темпераменты бывают разные…
— Опять тебе виднее, — повторилась супруга, но дискуссию о женских темпераментах благоразумно прекратила. Неизвестно, что может ляпнуть мужик в полусне, потом обоим будет неловко.
Так или иначе семейных проблем, требовавших немедленного разрешения, не существовало. А посему Нина Филипповна со спокойной душой отправилась на отдых. К излюбленному россиянами Черному морю. Но поскольку Крым из-за некоторых политических событий уже был несколько заграничным и как бы в дыму, хотя войны как таковой в нем и не происходило (тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить), то путевка была взята на Золотые Пески в другую заграницу — в бывшую братскую Болгарию. Благо по деньгам выходило примерно так на так.
Игорь Александрович великодушно от своего законного вояжа на отдых отказался. Сказал, что поживет на даче у родителей.
— Вот придется через полгода свадьбу играть, а у нас денег — шиш. Как ты будешь смотреть в глаза своим приятельницам? На маму у меня надежда слабая, она еще долго дуться будет.
Практичность мужа приятно поразила Нину Филипповну, и возражала она уже больше для проформы:
— Но не можешь же ты все лето просидеть в Москве!
— А я и не собираюсь. Сказал же: поеду к родителям, устрою себе клубнично-малиновый месяц. Заодно и стариков развлеку.
На том и порешили.
Заметим в скобках, что лукавил Игорь Александрович, когда пугал супругу возможной нехваткой финансов. В отличие от многих и многих собратьев по перу и профессии в новых «рыночных условиях» мэтр не мог пожаловаться на жизнь. Ибо не гнушался ни сценарий для рекламы какого-нибудь фонда создать, ни текст-завлекаловку сочинить для анонса, скажем, телепередачи. Но все это было супруге известно, и хватало на хлеб с маслом. Ну, с копченой колбаской.
А вот главный доход — сценарии для радиостанции «Би-би-си» — Игорь Бережко держал в секрете. Не от налоговой инспекции, разумеется, она как раз работников умственного труда жестко контролирует. А от родных и близких. Имеет мужик право на заначку? Имеет. Только кто-то сотню в стельку прячет, а кто-то поболее и в твердой валюте. И не в одежде или обуви, а в местах гораздо более надежных. Лишние деньги не помешают: хоть на свадьбу сыну, хоть на подарок… ну даже самому себе. Логично?
Об Аэлите разговора не было не потому, что о ней забыли или намеренно ущемляли в законном праве на отпуск. Еще за месяц до этого разговора она сказала, что отдыхают пусть те, кто устал, а она лично с удовольствием посторожит квартиру и почитает художественную литературу. Сказала — как отрезала, и, наученные уже опытом ежедневного общения, больше к этой теме Бережко не возвращались. Не хочет — не надо, вольному воля. Свободный человек в свободной стране.
Итак, Нина Филипповна отбыла в Болгарию, а ее супруг, соблюдая данное обещание, отъехал в «поместье», как неофициально называлась генеральская дача в историческом подмосковном месте Архангельское. На клубнику, малину и прочие парниковые огурцы. Дышать деревенским воздухом, словом. Но, как говорится, «суждены нам благие порывы». Выдержав ровно неделю, Игорь Александрович под предлогом «предельно важной деловой встречи» сбежал в город.
В квартире было чисто, тихо и пусто. Позвав Аэлиту и не получив ответа, Игорь Александрович по причине прямо тропической для московских широт жары решил ополоснуться с дороги. Разоблачился в спальне и отправился в ванную. Открыв же дверь в сие помещение, окаменел, онемел, обронзовел и вообще временно как бы превратился в памятник самому себе.
Лицом к нему, спиною к зеркалу стояла Аэлита, по деликатному выражению наших предков, «в костюме Евы».
Нужно отдать должное Игорю Александровичу: если бы нагая девица ойкнула хотя бы (а тем паче — завопила), если бы она стала делать судорожные движения, пытаясь полотенцем, халатиком или просто ручками тонкими прикрыться, все бы обошлось. Ретировался бы в свою комнату, а погодя и извинился бы за неловкость. Но она стояла совершенно неподвижно, молча и в упор глядела на Игоря Александровича своими «русалочьими очами».
Поставьте себя на его место. «Бес в ребро», «бес попутал» — тьма определений, все подходят. И настолько Игорь Александрович себя не помнил, что самое, пожалуй, страшное для себя обнаружил уже, как говорится, задним числом. В супружеской постели, доселе месте абсолютно святом, с ним оказалась девственница, чего в нашей нынешней жизни решительно не бывает, а ежели и случается, то в сентиментальных романах. Обычно эту самую уникальность современные девицы теряют в несколько менее респектабельных местах. И несколько в другой обстановке. И куда раньше.
А Игорь Александрович ожидал слез, упреков, заламывания рук — словом, более чем уместных в этом случае эмоций. Не дождался. Аэлита лежала рядом с ним ничуть не более взволнованная, чем обычно. Только глаза были закрыты.
— Аля, — жалобно сказал Игорь Александрович. — Аля, прости меня. Ну почему ты не сказала? Я бы никогда, ни за что… Девочка, прости меня…
— Простить? — от удара ее распахнувшихся зеленых глаз он даже вздрогнул. — За что?
