Ознакомительная версия.
Сейчас, конечно, ей удалось кое-что сделать. Отшелушивающие пилинги, массажи, маски, лосьоны и притирания – косметическим процедурам не было конца. Но моментально вернуть коже ее нежный прозрачный цвет не могли никакие средства. Нужно было ждать, пока загар сойдет сам собой. Спасти могла лишь пудра, да и то лишь в том случае, если Эмили полностью осыплет ею лицо. Становиться похожей на гейшу она не собиралась и поэтому, стиснув зубы, от светлой пудры отказалась вообще.
Правда, Даррен смеялся над ее страданиями. Он говорил, что загар Эмили очень идет. Но чего еще можно ожидать от человека, у которого загар настолько въелся в кожу, что сразу не поймешь, какой он расы…
– Эмили, приехал мистер Уолш, – проговорила за дверью Дайана.
Эмили очнулась.
– Иду.
Она взяла с туалетного столика маленькую, усыпанную жемчугом сумочку и кинула последний взгляд на свое отражение. К чему притворяться? Хороша. Очень хороша.
Даррен ждал ее в холле. Немного недовольный, как всегда, когда ему приходилось сопровождать Эмили «в свет». Смокинг, хоть и его собственный, а не взятый напрокат, сидел на нем плохо, как будто с чужого плеча. Эмили неизменно удивлялась этому. У Даррена была чудесная фигура. В одних грубых брезентовых штанах он был красив до невозможности. Но парадные пиджаки носить он не умел. Каждый раз, видя Даррена в смокинге, Эмили хотелось, чтобы он его снял… Но, увы, в Метрополитен-опера его вряд ли пустят обнаженным по пояс, и поэтому ей придется немного потерпеть.
Эмили медленно спустилась по лестнице, чувствуя, что Даррен не сводит с нее восхищенных глаз. Что-что, а это она умела. Головка гордо поднята, взгляд отсутствующий, будто тебя меньше всего интересует производимое впечатление, походка неспешная, но уверенная…
– Ты чудесно выглядишь, Эмили, – с дрожью в голосе сказал Даррен.
Эмили слегка улыбнулась. Приятно лишний раз продемонстрировать ему, какая она красавица. В шортах и рубашке цвета хаки, с вечно растрепанными немытыми волосами и облезлым носом она вовсе не была так хороша…
– Спасибо.
– Идем? Такси ждет.
– Нас отвезет Гарольд.
Эмили заметила, что Даррен нахмурился, но ничего не стала говорить. Они уже обсуждали это, и Даррену незачем упрямиться. Она понимает, что ему неприятно, когда они выезжают на ее машине и с ее шофером. Но что делать, раз она богата, а он нет? Эмили Маверик не может приехать в Метрополитен-опера на такси. А достоинство Даррена ничуть не пострадает оттого, что он воспользуется ее автомобилем. Она сто раз ему говорила об этом, и все равно он до сих пор пытается настоять на своем. Упрямец…
В машине Даррен молчал. Эмили злилась и тоже молчала. Она знала, что Даррену не доставляют никакого удовольствия такие выходы в свет. Но также знала, что если она будет одна ходить по вечеринкам, театрам и выставкам, все решат, что их свадьба – фикция, очередная газетная утка, чтобы раздуть тиражи…
Выйдя из машины, Эмили ласково взяла его под руку.
– Даррен, перестань дуться. Тебе это не идет.
Он вздохнул.
– Мне жаль терять время.
– Ты считаешь, что пойти в театр со мной– потеря времени? – холодно спросила Эмили.
– Не искажай мои слова. Я всегда рад провести время с тобой. Но это, – Даррен махнул рукой на расцвеченное огнями здание Метрополитен-опера, – не значит быть с тобой.
Горечь, с какой он произнес эти слова, тронула сердце Эмили.
– Но я очень люблю театр. И я хочу, чтобы ты был рядом со мной.
– Неужели? – Он покосился на нее сверху вниз. – А может, тебе просто не хочется показываться в таких местах без меня? Твои знакомые сразу начнут болтать, что между нами не все благополучно.
Кровь бросилась Эмили в лицо. Даррен порой бывал на редкость нетактичен.
– Раз я твоя невеста, мне не подобает выходить в свет одной.
Даррен искренне удивился.
– Почему? А если я занят и не могу все время сопровождать тебя? Если мне просто неинтересно?
Эмили закусила губу. Бесполезно объяснять ему, что такое приличия. Дикарь он и есть дикарь. Но в ее мире живут по установленным правилам, и если он хочет быть с ней, ему придется подчиниться.
– Даррен, давай не будем портить друг другу настроение, – проговорила она спокойно. – Вечер только начался.
Он молча пожал плечами и придержал большую стеклянную дверь, чтобы Эмили могла войти.
Внутри было светло от множества хрустальных люстр и очень тепло. Знакомые тут же обступили Эмили и Даррена и принялись наперебой расхваливать ее туалет. Она вежливо здоровалась со всеми, представляла Даррена тем, кто еще не был с ним лично знаком, и отвечала комплиментами на комплимент. Даррен вел себя прилично, отвечал на вопросы и даже несколько раз улыбнулся. У Эмили отлегло от сердца. Когда он хочет, он может очаровать любого. Почему же он не проявляет это качество в присутствии ее приятелей? Если он будет почаще улыбаться, все будут от него без ума…
Они поднялись в ложу и заняли свои места. Эмили Маверик не терпела, чтобы в ложе присутствовали посторонние, и поэтому выкупала все билеты, даже если они с Дарреном собирались быть на спектакле вдвоем. Когда они вошли в зал, Даррен увидел, как из противоположных лож к ним стали поворачиваться люди. Кто-то махал им рукой, а кто-то беззастенчиво разглядывал в бинокль.
Даррен сел и отвернулся. Его раздражало, что его рассматривают как букашку под микроскопом. Он, исследователь Амазонии, видевший то, что этим людишкам в кошмарном сне не приснится, выживший после того, что убило бы их на месте, интересует их лишь потому, что собирается жениться на Эмили. Изумительное ощущение для человека, который еще не потерял чувство собственного достоинства. Поэтому он так и не любит ходить с ней во все эти театры. Его бесит, что все вокруг жаждут залезть в постель к ним с Эмили. Им наплевать, что они пережили в Амазонии. Им подавай острого и жареного, побольше эротических деталей, поменьше научных фактов… Тьфу…
Плохое настроение мешало Даррену наслаждаться спектаклем. Он слушал прекрасную музыку и радовался тому, что в темноте Эмили не видит его лица. Он мог расслабиться и позлиться вволю. Скоро антракт, а значит, снова придется натягивать маску и натужно улыбаться людям, которых хочется придушить на месте…
Тут Эмили взяла его руку и крепко сжала. От ее прикосновения дурные мысли Даррена улетучились как по волшебству. Какую страшную власть она над ним имеет… Ни одна женщина не могла раньше одним словом довести его до бешенства или вознести на вершину блаженства. Как же она дорога ему… Даррен наклонился и поцеловал нежные пальчики.
– Веди себя прилично, – прошептала она, но по ее тону было ясно, что на самом деле она совсем не сердится.
Ознакомительная версия.
