протестую, когда поднимаю ее на плечи. Она виляет ногами и держится, даже когда кричит, от нахождения на высоте шесть футов. Бесстрашная. Так же, как и ее мать, наша малая Наоми. Она — моя гордость и радость, а Клео — все мое счастье.
Наоми довольна, когда я заканчиваю готовить ей завтрак, предписывая мне положить больше сахара в ее миску. И я, как снисходительный родитель, которым я являюсь, наливаю еще половину чайной ложки и шепчу:
— Не говори маме.
— Что ты не говоришь маме?
Клео спрашивает, когда она входит. Все еще скрытно.
Я улыбаюсь. Я ничего не могу с этим поделать. Когда дело дойходит до Клео, я сделаю для нее все, что угодно.
— Я помогаю ей расти сильной, как ее мать.
Я подхожу, чтобы поцеловать ее, а затем, в движении, которое всегда радует их обоих, я встаю на колени, пока Наоми не сможет поцеловать Клео тоже.
— И с кариесом.
Я выпрямляю и поднимаю Наоми, чтобы она села в кресло с очень глубокой подушкой. Только одно из изменений в замке. Раньше это было место, где я находил тишину и передышку.
Это все еще то место, где я хочу быть больше всего в мире, но мои девочки перевернули его с ног на голову. Самое значительное изменение заключается в том, что это безопасно и спокойно. Мы взяли бизнес прямо, и Клео не нужно было использовать свои навыки гнусными способами. В основном. Моя жена смертельно опасна и может заботиться о себе. Я предпочитаю быть тем, кто решает проблемы, но мы дошли к копропису, работая над угрозами вместе, и хотя я хотел бы, чтобы она позволила мне просто защитить ее, это не моя Клео. Она по-прежнему лучшая убийца в Шотландии и Англии. Это навык, который она никогда не перестанет практиковать, даже если это вызывает у меня сердечный приступ каждый раз, когда мне приходится ждать на незаметном расстоянии.
— Нам нужна рабочая встреча для новой «инвестиции», — говорю я Клео.
— Позднее?
На самом деле это не вопрос, и глаза Клео вспыхивают.
— Наоми, как насчет мультфильмов после завтрака.
Наша дочь счастливо кивает.
Завтрак продолжается, как обычно, но я вижу выражение лица Клео, когда наша дочь не смотрит. Он полон обещаний.
Моя жена. Наша дочь. Эта жизнь, которую мы сделали. Всегда есть время для других «инвестиций», и я надеюсь, что Клео готова договориться об этом. Потому что есть мелочь, которую я хочу от нее, которая будет расти и расти.
