ли еще будет, Огнева!
– А можно не надо? – закатываю глаза.
– Ах, какая ореховая попка, – щиплет меня за задницу, и я взвизгиваю.
– Руки прочь, здесь частная территория! – шлепаю его по рукам.
– Всё, что находится на территории моего кабинета – то моё.
– Ах, так?! Тогда я больше к Вам не зайду.
Адам ржет, а пытаюсь отобрать у него халат.
– Можно мне прикрыться, наконец?! – психую.
Адам отдает мне халат, и я быстро облачаюсь в него. До чего стыдно было стоять перед ним в одном белье.
Роба пахнет его одеколоном, и мой мозг впадает в эйфорию. Забываю о пережитом унижении моментально. Ну что за гипнотический аромат?
Я готова не снимать эту долбанную робу весь день! Мне пофиг. Главное дойти до бухгалтерии и всё. Ко мне никто не заглянет до конца рабочего дня.
– Не забудь, что с меня обед, – напоминает Адам. – В двенадцать тридцать зайду за тобой.
– Вещи мои отдайте.
– Ну уж нет, пусть полежат пока у меня. А в обед мы пройдем повторную процедуру раздевания.
– Ну Вы и …
Гад Гадович Гадунов!!!
Мститель хренов.
Ладно, пофиг! Он уже увидел несоответствие цвета нижнего белья. И что такого? Я не обязана одеваться как шлюха в офис.
С полыхающим лицом выметаюсь из кабинета генерального и мчусь к себе так быстро, насколько позволяют шпильки.
Не хочу идти с ним на обед.
Или хочу?
А смогу ли я проглотить хоть кусок в его присутствии? Или меня будет мучить всего лишь одно желание – размазать кетчуп по его холеному лицу?!
– Девушка, – не сразу понимаю, что молодой человек обращается ко мне. – Девушка!
Притормаживаю, хмуро смотрю на незнакомца.
– У вас в туалете нет мыла, – говорит он. – Чем я должен мыть руки?
– Почему Вы обращаетесь с этим вопросом ко мне?! – вспыхиваю
Меня одолевает чувство дежавю. Я обещала себе быть осмотрительнее с незнакомцами возле туалета, и ни в коем случае не вступать с ними в полемику. Как показывает практика, они могут оказаться начальством.
Мужчина красноречиво смотрит на моё одеяние. Ч-черт. Уборщица. На шпильках! Классный лук мне собрал модельер Гадунов.
– Я не техслужащая!
– Оно и видно, – веселая усмешка.
– Где Вы видели уборщицу на шпильках?
– В фильмах для взрослых, – отвечает наглец.
Бросаю на него рассерженный взгляд и смываюсь. Сегодня День похотливых мужиков! Просто спасу от них нет.
Голый Гад, потом безфутболочный Жора, теперь этот! В психушке день открытых дверей, и они все пришли на экскурсию в наш офис?!
Более того, в кабинете меня поджидают портреты безголовых мужиков с голыми торсами.
Сниму их все! Им тут не место.
Складываю в пустой ящик фотографии в рамках, а на освободившееся крючки вешаю изображения котиков.
Так то лучше!
Всё, теперь за работу.
Сижу до самого обеда, не смея поднять головы от бумаг. К халату привыкла, к аромату тоже. Никто меня не дергает. Комфорт.
А в 12:30, как и обещал, Адам заваливается в мой кабинет.
На нем шикарный серый костюм и белая рубашка. И этот роскошный бизнесмен с утра, как чудак, бегал в одних трусах по офису?! Какой диссонанс!
А я всё еще в робе уборщицы. Переодеться решительно не во что. Надо притащить на работу несколько вещей.
Адам проворачивает ключ, торчащий в замке, и бросает на стол пакет с моими вещами.
– Переодевайся скорее. У нас столик забронирован, – говорит он и смотрит на меня выжидающе.
Так всё, я поняла, чего он задумал. Гадович решил снова посмотреть бесплатный стриптиз? И если повезет – потрогать грудь. Щипал же он меня за попу, негодяй такой.
– Не на ту нарвались, Адам Богданович, – складываю руки на груди. – Выходите немедленно.
– А, ты же у нас скромница, – усмехается, поедая меня глазами.
– Я соблюдаю рамки приличия, а Вы за них выходите. Я не буду раздеваться при Вас!
– Да раздеться при мне любая будет рада.
– Я не любая, попрошу заметить.
– Все вы так говорите.
– Вам виднее, с Вашими-то подругами, которые оставили Вас без одежды.
– Язва.
– Нахал.
– Я твой босс, – удивленно приподнимает брови.
– Спасибо, что напомнили. А теперь идите, босс. Постойте немного за дверью.
Милана
Привел в дорогущий ресторан! Нет, я, конечно, понимаю, что Гад – парень состоятельный. Но тратиться на меня – это лишнее. Та поверхностная уборка не стоила похода в столь помпезное местечко.
– Заказывай, что хочешь, – разрешает по-царски Адам.
– Мм, даже лобстера?
– Легко. Официант!
– Да я же пошутила, – округляю глаза.
Да кто я такая, чтобы обедать лобстером?!
Но с Бокомданным шутки плохи. Реально заказал ракообразного, который стоит бешенных денег. Мне бы на несколько обедов хватило этих средств, которые он заплатит за омара.
Алого красавца с блестящим панцирем подали на тарелке с соусом и порезанным на две части лимоном. Вместе с этим официант принялся расставлять передо мной на белоснежную скатерть крюки, ножи и щипцы.
Мне что, лобстера придется пытать, а не есть?!
Что мне со всем этим делать? Боженька, помоги мне не опростоволоситься! А этот бессовестный шутник наблюдает за мной с широкой улыбкой победителя.
И не погуглишь при нем: как есть омара?
Так, главное мыслить логически. Ничего страшного в поедании этого чудища нет! Я ела раков, и не раз. Да чем он отличается от них, кроме размера? Да ничем.
Делаю покер-фейс и повязываю на себя специальный нагрудник. Адам ждет спектакля и вкусно наворачивает бефстроганов с пюрешкой. Подбираю слюнки и с видом, будто передо мной гречка, берусь за лапы.
Надламываю клешню и… сок, брызжущий из омара, мелкими бисеринками покрывает лицо моего босса.
Ай, ой, уй!
Я ахаю и накрываю рот ладонью.
– Твой омар только что на меня кончил, – говорит Адам сердито и тянется к салфетке.
– Простите, я не думала, что он такой сочный.
Смотрю по сторонам: видел ли кто-нибудь наш конфуз? Он же меня прибьет, что снова его припозорю. Но столы отделены друг от друга ширмами и приличным расстоянием, поэтому никто не заметил. Отлично!
Есть омара расхотелось. В том смысле, что я не знаю, как к нему подобраться. Должно быть, он чертовски вкусный, но отрывать от него части больше не решусь. Иначе Годунов уйдет из ресторана весь заляпанный соком с ног до головы.
Не говоря ни слова, Адам передвигает тарелку с лобстером к себе поближе и ловко его разделывает при помощи металлических инструментов.
Накалывает на вилку кусок мяса и подносит к моему рту.
Дальше – чистое наслаждение, сдобренное бокалом белого прохладного Шардоне.
Меня
