— Я… да, — взволнованная Джулия взяла розы и начала покачивать цветы в правой руке, — большое спасибо.
— Розы просто прекрасны. Очевидно, только обручальное кольцо могло заставить тебя уронить такой букет, — довольно прозрачно намекнула женщина, выказывая тем самым жгучее желание взглянуть на него.
Совершенно растерявшись, Джулия показала ей левую руку и услышала восхищенные вздохи пожилой леди. Том положил руку ей на плечо, совсем как нетерпеливый, гордящийся своими новыми правами жених. Последовала недолгая пауза, и Джулия вдруг поняла, что пожилая женщина была отнюдь не единственным свидетелем недавней сцены: несколько человек старались скрыть улыбку, кто-то тактично опустил глаза и внимательнейшим образом разглядывал собственные руки, другие, напротив, открыто улыбались, некоторые даже позабыли закрыть рот. Том тоже это заметил.
— Прости, но тебе придется с этим смириться, — прошептал он, отведя Джулию в сторону и убрав руку с ее плеча. И тут же добавил: — Давай проверим твой багаж, идет?
Джулия слабо кивнула — у нее не было сил протестовать. Она наконец взяла себя в руки, алые, распухшие от поцелуя губы постепенно остывали.
Том абсолютно прав насчет кольца: люди наверняка захотят посмотреть на него. Он слегка поддерживал ее за спину, пока они шли к камерам хранения, но этот заботливый жест не произвел на Джулию никакого впечатления — она слишком хорошо понимала истинное значение слов, сказанных им после поцелуя. Джулия решила больше, не возражать Тому, чтобы не нарваться на что-нибудь похуже.
Том взял тележку для багажа и поставил на нее чемоданы. Джулия не могла не заметить, как при этом напрягаются у него бицепсы. Кроме того, она обратила внимание, что Том приковывает взгляды незнакомцев — и женщин, и мужчин. Это обстоятельство ее нисколько не удивляло: в нем было что-то необычное, какая-то непринужденность, уверенность в себе. Где бы Том ни находился, он пробуждал в людях любопытство и живейший интерес.
По тому, как умело и уверенно ее вещи были поставлены на тележку, было ясно, что Том проделывал это уже не раз во многих аэропортах мира.
«Полагаю, скоро я привыкну к этому», — подумала Джулия и тут же с удивлением поняла, что всего несколько минут назад Том высказал похожую мысль.
— Что-то не так? — неожиданно спросил он.
Джулия отрицательно покачала головой, а когда они направились к выходу, решилась-таки спросить:
— Что ты имел в виду, сказав, что мне придется смириться с этим?
— Всеобщее внимание, — ответил Том. — Когда люди уверены, что в воздухе витает сказочная романтика, что перед ними разыгрывается импровизированное шоу. Моя мама — замечательный человек, но мои кузины…
— Кузины?
Том виновато пожал плечами:
— Я прекрасно понимаю, что сейчас нам меньше всего нужны шумные празднества, но у матери и отца очень дружные семьи, и я представляю, что произойдет, когда они услышат про свадьбу. Они сразу же ухватятся за такую редкую возможность и примут в этом событии самое активное участие.
— Самое активное участие, — как эхо повторила Джулия.
— Я сделал несколько звонков, — наконец признался Том. — Сейчас самое время для свадеб, Джулия, и поэтому в солидных офисах и фирмах, занимающихся организацией такого рода торжеств, очень плотный график. У нас, насколько я могу судить, есть два варианта: во-первых, мы можем пожениться тайно, но такой поступок очень обидит моих родителей и вызовет множество вопросов с их стороны; во-вторых, мы можем устроить семейное торжество, накрыв шведский стол на заднем дворе дома моих родителей.
— Ты это серьезно? — засмеялась Джулия. — Да ты же… — И она вовремя замолчала, понимая, как неуместно сейчас то слово, что чуть было не сорвалось у нее с языка.
Но Том обратил на это внимание.
— Я… что? — спросил он.
— Богат, — поспешно закончила Джулия. Слово прозвучало действительно очень плохо, даже еще хуже, чем она предполагала.
— И что из этого следует? Ты мечтаешь о стильной жизни? — Том говорил спокойно, но Джулия чувствовала его раздражение и неожиданно возникшее недоверие.
— Нет, конечно, нет, — искренне ответила она. — Я не это имела в виду. Я просто испугалась, что на нашей свадьбе будет много народу. Я думала, твоя семья…
— Мой отец — доктор, частный семейный доктор. Он помогает соседям, которые не могут позволить себе тратить деньги на медицинское страхование. Мать раньше работала медсестрой, но, как только родился мой старший брат, бросила работу. Так дела обстояли тридцать лет назад. Мои родители отнюдь не из богатых семей. Да, сейчас у нас есть деньги, благодаря нашей с Патриком компании по разработке новых программ обеспечения для компьютеров, остальные члены семьи участвуют в делах по мере сил, а мой брат Коннор работает вместе с нами с утра до позднего вечера. И скоро ты поймешь, что я не ношу шнурков для ботинок от Армани и не сморкаюсь в носовой платок с золотой монограммой. Если для тебя это имеет значение…
— Для меня это не имеет значения, — тихо, но твердо сказала Джулия. — Прости, мне не следовало вести себя так самоуверенно и говорить глупости. Я одобряю твою идею насчет шведского стола для нашего свадебного банкета. Если я и напугана (а это действительно так!), так только потому, что знаю: все будут смотреть на нас, улыбаться (так же, как та пожилая леди) и строить разные предположения о нашем будущем, наших чувствах друг к другу, о ребенке… Не повредит ли это нашему союзу? — Она с мольбой в глазах посмотрела на Тома. — Никаких других мыслей мне и в голову не приходило.
Наступил вечер пятницы. Том отдохнул и был счастлив. Они с Джулией замечательно провели эти три дня. Словно сговорившись, они ни разу не упомянули ни о чем, что могло бы потопить «корабль безмятежности» (пожалуй, это самое подходящее определение), на котором они плавали сегодня весь день по озеру: ни о свадьбе, ни о брачном договоре, над которым уже работали нанятые им юристы, и даже о ребенке они говорили мало. Каким-то шестым чувством оба понимали, как важно для них сейчас провести несколько дней вдали от настоящих и будущих проблем.
Такая бездумная жизнь напоминала медовый месяц, своеобразную идиллическую прелюдию будущей семейной жизни, когда не принято говорить о быте.
Но, с другой стороны, их отдых был далек от настоящего медового месяца, хотя Том и Джулия очень старались приблизиться к идеалу. Их «медовый месяц» имел свои особенности, отражающие единственную в своем роде жизненную ситуацию, и порой Том жалел, что это выражение однажды пришло ему в голову, поскольку оно вызывало слишком уж яркие и заманчивые образы. Это была еще одна область, которая не обсуждалась вслух.
