— Кили, спасибо, — сказала Бетти и прижала подругу к груди. — Ты была изумительна. Не знаю, победим мы или нет, но, по крайней мере, мы сделали все, что могли.
— Мы еще не закончили. Не думаю, что нам удалось покончить с конгрессменом Уолшем. Боюсь, что красноречивое выступление Д… конгрессмена Деверекса разозлило его и в еще большей мере настроило против нас.
Бетти устремила взгляд вслед удаляющейся массивной мужской фигуре, с важным видом шествовавшей мимо нетерпеливых репортеров.
— Что за хвастун, — с издевкой бросила Бетти. — Единственное, что его волнует, — это чтобы его имя попало в шестичасовые новости. А по сравнению с Даксом Деверексом он будет выглядеть полным дураком, каковым, по моему мнению, и является. — Ее взгляд скользнул по комнате и остановился на Даксе, дававшем интервью телерепортеру. — Ты когда-нибудь видела такого великолепного мужчину, как этот? — шепотом спросила она.
— Ты о ком? — переспросила Кили, сделав вид, будто не понимает, хотя сердце бешено заколотилось у нее в груди. — А, ты имеешь в виду конгрессмена Деверекса? Да, весьма харизматическая личность. Но знаешь ли, ты не первая женщина в стране, которая заметила это.
— Думаю, он далеко пойдет, во всяком случае, среди женщин-избирательниц, — по-девчоночьи хихикнула Бетти. — Кто сможет устоять против этой ямочки? И все, что ему придется сказать…
— Извините меня, миссис Оллуэй, миссис Уилльямз.
Они повернулись и увидели перед собой серьезного мужчину средних лет, в коричневом твидовом костюме, который не мешало бы как следует отгладить. Его редкие с сильной проседью волосы торчали во все стороны так, словно он только что находился на штормовом ветру. Он смотрел на них через очки в проволочной оправе, какие носили десятилетие назад.
— Да? — отозвалась Кили.
— Я Эл Ван Дорф из Ассошиэйтед Пресс.
— Здравствуйте, мистер Ван Дорф, — ответила за них обоих Бетти.
— По-моему, вы наиболее яркие представительницы ПРНС, во всяком случае, чаще всего можно услышать именно вас, и я подумал, не пригласить ли вас на ланч. Я буду очень признателен, если вы дадите мне интервью.
— Кили? — вопросительно бросила Бетти.
Кили тотчас же почувствовала симпатию к репортеру, казалось, он не принадлежал к привычному типу агрессивных и шумливых репортеров. Ее растрогало и то, что он, казалось, нервничал, приглашая их на ланч.
— Пожалуй, не откажемся.
— Благодарю вас, — сказал Ван Дорф. — Вас обеих. — Он обратил и к Бетти робкую улыбку и протянул Кили клочок бумаги. — Здесь название ресторана. Столик уже заказан. Встретимся там, скажем… — он бросил взгляд на часы, — через полчаса. Мы успеем за это время добраться.
— Хорошо, мы там будем, — пообещала Бетти.
— Дамы, — произнес он, перекладывая магнитофон из одной руки в другую и старомодно кланяясь им, прежде чем поспешно удалиться как раз в тот момент, когда к женщинам приблизился телерепортер, чтобы выслушать их заявление.
Бетти отступила в сторону, оставив Кили наедине с прожекторами и камерами.
К тому времени, когда они выбрались в коридор, попрощались с остальными представительницами ПРНС, ответили на вопросы состязающихся друг с другом репортеров и с трудом преодолели не одну милю коридора, чтобы выйти из здания Конгресса, им едва хватило времени на то, чтобы подозвать такси и добраться до назначенного места.
В такси Кили причесалась, подновила помаду на губах, а Бетти припудрила нос. Они опоздали всего на несколько минут, когда такси остановилось перед тихим на вид рестораном на проспекте, находившемся неподалеку от Эмбасси-роу. Они поспешно зашли внутрь, где их встретил метрдотель, который тотчас же повел их к столику, прежде чем они успели представиться.
Кили чуть не споткнулась о потертый ковер, увидев Дакса, сидевшего у стены на банкетке. Ван Дорф, конгрессмен Паркер и конгрессмен Уолш встали, как только женщины приблизились к столу. Бетти, похоже, встревожилась так же, как и Кили, при виде этого небольшого общества.
— Миссис Оллуэй, миссис Уилльямз, рад, что вы смогли приехать, — заявил Ван Дорф значительно более уверенным тоном, чем тот, которым он говорил с ними в зале Конгресса. Куда подевалась его притворная робость? — Вы, конечно, знаете этих людей, но все же позвольте мне вновь представить вам их: конгрессмен Уолш из Айовы, конгрессмен Паркер из Мичигана и конгрессмен Деверекс из Луизианы.
Дамы протянули руки, и каждый из мужчин пожал их. Дакс пожал руку Бетти со словами: «Очень приятно познакомиться, миссис Оллуэй». Когда его крепкие пальцы сомкнулись вокруг ее пальцев, Кили осмелилась поднять на него глаза. Они сияли теплотой, и из них исчезло то голодное выражение, которого, она горячо надеялась, никто не заметил. Поэтому она была просто потрясена, когда он сказал: «Миссис Уилльямз, как приятно снова встретить вас».
Подавив вздох удивления, Кили произнесла:
— Здравствуйте, конгрессмен.
Его пальцы поспешно сжали ее руку, затем отпустили.
— Вы знакомы? — Конгрессмен Паркер задал вслух вопрос, который занимал мысли всех присутствовавших.
Кили представляла себе, как вытаращила глаза и открыла рот от изумления Бетти Оллуэй, но не осмеливалась поднять глаза на приятельницу.
— Да, — непринужденно ответил Дакс. — Мы летели на одном самолете вчера вечером, там и познакомились. Миссис Уилльямз. — Он отодвинулся, пропуская Кили к банкетке, стоявшей между ним и Паркером. Следуя примеру Дакса, конгрессмен Уолш, излучая обаяние, пододвинул Бетти стул, и она села между ним и Элом Ван Дорфом.
Кили с восхищением отметила тот апломб, с которым Дакс справился с затруднительной ситуацией, хотя его излишнюю откровенность сочла немного опасной. Что подумают другие конгрессмены? Не смутит ли их тот факт, что они с Даксом встречались прежде? Похоже, нет. Паркер уже изучал меню сквозь свои очки. Уолш шумно окликнул избирателя, сидевшего за соседним столиком. Только Бетти казалась потрясенной. Кили заметила, как дрожали ее руки, когда она поднесла к губам стакан с водой.
Дакс с невозмутимым видом помог Кили снять пальто одновременно расспрашивая Ван Дорфа по поводу недавно раскрытого репортерами банковского скандала. Его рука, скользнувшая по ее спине, когда он раскладывал пальто на банкетке, опровергла его кажущееся равнодушие к ней.
Официант принял от них заказы на напитки. Ван Дорф спросил:
— Никто не возражает, если я закурю? — И, не дожидаясь ответа, зажег короткую сигарету без фильтра. Он принялся говорить, не вынимая сигареты изо рта и одновременно устанавливая магнитофон в центре стола. — Мне показалось целесообразным организовать неформальную импровизированную встречу вдали от палаты, где проводятся слушания. Предмет, который нам предстоит обсудить, затрагивает деньги, политику, в том числе внешнюю, вооруженные силы и человеческие эмоции. Думаю, все вы понимаете, почему я придаю такое большое значение этой важной новости. Можете ли вы доставить мне такое удовольствие и высказаться чистосердечно?
