Грейс покачала головой.
— Нет, нет. Никогда!
Губы Марлин горестно скривились.
— Теперь у Рича частное сыскное агентство, верно? Он преуспевает в Чикаго?
— Да… Нет… Не знаю, — запинаясь, произнесла Грейс с внезапно забившимся сердцем. — Не такое уж оно большое, то есть я хочу сказать, что не имею представления…
— Зато я знаю! Проверила! У него двадцать человек в штате и бог знает сколько вольнонаемных помощников! Агентство расположено в деловой части города. Как ты думаешь, откуда у него деньги на все это?
Грейс все еще качала головой, как будто отрицая наличие двадцати сотрудников и респектабельного офиса в престижном районе.
— Но он же получил страховку, — неуверенно проговорила она. — Как и Пол. Все партнеры были застрахованы, помнишь? На случай непредвиденных обстоятельств. Это же обычная практика, Марлин!
Но сестра, уже потеряв всякий интерес к беседе, вновь уставилась на залив. Однако желание Марлин уйти от ею же начатого разговора разозлило Грейс.
— Черт побери, Марлин! — Грейс наклонилась вперед и понизила голос: — Пол ведь тоже получил страховку. И его тоже не было в ту ночь на складе, не так ли? Твой муж тоже не спас Джо!
— Рич должен был быть там, а не Пол! Той ночью у Пола был выходной.
— А вдруг это тоже не было случайным совпадением? — не сдавалась Грейс. — Почему ты подозреваешь именно Слейда? Ведь Пол тоже начал свое ресторанное дело на деньги, полученные по страховке? И у него сейчас больше ста служащих!
Выпалив это, Грейс замерла. Естественно, Марлин защищает Пола, но что делает она сама? Рич для нее никто — не муж, не любовник, даже не друг! Так почему же она кинулась его оправдывать?
Возможно потому, что обвинения сестры были просто несправедливы. Господи помилуй, ведь если верить словам Марлин, то все происшедшее тогда не просто результат безалаберности и непрофессионализма, а убийство. Продуманное, хладнокровное убийство! При этой мысли Грейс похолодела.
— Ходили слухи, что Фишеры сами организовали ограбление своего же собственного склада, — прошептала Марлин, нервно оглядываясь, как будто боясь, что ее могут подслушать. — Так, может, те же Фишеры заплатили Ричу и Полу за то, чтобы они держались подальше. И в ту ночь склад охранял один-единственный человек — наш брат!
Заплатили Ричу и Полу? Что она несет? Определенно у Марлин не все в порядке с головой.
— О боже, Грейс, — всхлипнула сестра.
— Прекрати! — резко и требовательно выкрикнула Грейс, схватив Марлин за плечи и сильно встряхнув. Ей вовсе не хотелось делать сестре больно, но надо же было привести ее в чувства. — Послушай меня! Неужели ты на самом деле считаешь, что Рич и Пол в этом замешаны? Что они действовали сообща, зная, что подвергают Джо смертельной опасности? Ты и вправду так думаешь?
Марлин задрожала и разрыдалась.
— Я не знаю, — пробормотала она, уткнувшись в грудь сестры и обняв ее. — О боже, я ничего не знаю!
Была уже полночь, и ранчо Мэдоков не подавало никаких признаков жизни. Стараясь никого не разбудить, Рич прошел в комнату Джо и, сняв пиджак, бросил его на кровать.
Он безумно устал. Ослабив узел галстука, уселся в кресло возле столика, собираясь позвонить в Чикаго, в свое агентство, но так и не поднял трубку. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что ничего хорошего от своей секретарши он не услышит, а лишний раз расстраиваться не хотелось. Ему сегодня и так досталось! Чертовы бойскауты были только началом. К тому времени, когда образовавшаяся пробка рассосалась, Грейс могла уже доехать до Канады и вернуться обратно.
Ричард Слейд давно уже усвоил, что в его работе одна неудача неизбежно влечет за собой другие, и этот день не стал исключением. Все пошло наперекосяк!
Фотография Грейс, которую дал ему старик Мэдок, была очень удачной. Но снимок Марлин оказался таким нечетким, что по нему можно было опознать кого угодно или никого вообще. Дуглас Мэдок отнюдь не представлял собой образчик сентиментального отца с альбомами, набитыми фотографиями детей. Очевидно, что и эти-то он еле раздобыл.
Все же, вооружившись фотографиями, Рич опросил с дюжину агентов по продаже недвижимости, но никто из них не узнал снятых на них женщин. То же самое случилось в десятке отелей и множестве домов, в которых сдавались квартиры.
Маленький след отыскался лишь в гараже. Старик Джексон, обслуживавший машину Грейс, очевидно, питал к ней слабость и охотно выложил все, что знал. Дымя дешевой сигарой, он поведал, что в последние две недели машиной пользовались гораздо интенсивнее и заправляли ее горючим в два раза чаще, чем раньше. И еще она вся была в песке, даже внутри, как если бы хозяйка наносила его туда на обуви.
Может быть, пляж? Но это тоже оказалось тупиком, во всяком случае, на сегодняшний день. Рич послал запросы службам безопасности трех или четырех лучших курортных отелей, находившихся в пределах автомобильной доступности, но ответы ничего не дали. Этих женщин никто не видел. А глядя на снимок улыбавшейся Грейс, Рич не верил, что, раз увидев, кто-нибудь мог забыть ее.
Негромко выругавшись, он снял трубку телефона и набрал чикагский номер.
— Сыскное агентство Слейда. — Голос Дженни, даже в столь позднее время, звучал вкрадчиво.
Как идеально интонации секретарши соответствует ее наружности, подумал Рич. Чувственная красотка в оболочке элегантной недотроги. Но он знал истинную Дженни, как и она знала истинного Рича. Оба они прошли через тяжелое детство, и это сблизило их.
Заложенную еще в юные годы внутреннюю жесткость они распознали друг в друге без слов, отлично сработались, и именно поэтому всегда были только друзьями и никогда — любовниками.
— Привет, — буркнул он, даже не пытаясь скрыть усталость: Дженни не обманешь. — У вас там, должно быть, больше десяти часов. Почему ты еще не дома?
— Ждала твоего звонка, красавчик, — ответила Дженни, чувствовалось, что она улыбается. — Сижу у телефона, как привязанная.
— Хочешь сказать, что опять бегаешь от Пита? — Приятель Дженни в последнее время стал воспринимать их связь слишком уж серьезно, и она часто проводила ночи в агентстве.
— Посторонним вход запрещен! — Голос Дженни зазвучал строже. — Слушай, красавчик, я не желаю, чтобы со мной проводили сеанс психоанализа по телефону. Тем более человек, испугавшийся семнадцатилетней девушки.
Нахмурившись, Рич сорвал с шеи галстук.
— Во-первых, ей двадцать три, а во-вторых, я ее вовсе не испугался. С какой стати, черт побери, это пришло тебе в голову?!
В трубке раздался низкий, чувственный смех — Дженни была довольна столь точным попаданием в цель.
