— Что? Что? — эхом пронеслось по комнате.
— Я должна идти, — вздохнула Мэг. — Знаете, в четыре часа кормление.
Это знала каждая. Очередной взрыв аплодисментов сопровождал ее до входной двери. Бабушка вцепилась в руку внучки. Мэг взглянула на бабушку:
— Что такое?
— Наверное, я была несправедлива к нему, — ворчливо сказала бабушка. — Но свадьба, Мэг, только свадьба!
— Это было бы прекрасно, — кивнула Мэг, — но вспомни пословицу: «Можно подвести коня к водопою, да пить не заставишь».
— Ой, внученька, — у Энни Мэй выступили слезы на глазах. — Похоже, что так. Но все же не заходи слишком далеко без обручального кольца, солнышко мое!
Мэг наклонилась и чмокнула бабушку в макушку.
— Я буду осторожной, — пообещала она, — но сейчас мне надо бежать.
— Да благословит тебя Господь, — сказала ей бабушка. — В следующий раз я не буду колоть его зонтиком. Но, — она подняла указательный палец, — будь ты его женой…
— Бабушка, — остановила ее Мэг, чтобы процитировать другое ее высказывание, которое та вбивала ей в голову по нескольку раз в год: — «Если бы желания были рысаками, то нищие ездили бы верхом». — Она завела мотор и поехала по Раппаханнок-авеню к центру города.
Джеб был целиком поглощен своей работой, когда Мэг вернулась, с трудом неся тяжелую сумку. Рекс гавкнул в знак приветствия. Элинор ползала по непривычному для нее манежу и хныкала.
— Я написал две главы, — сообщил Джеб, вставая и потягиваясь. — Захватили все с собой?
— Почти, — сказала Мэг. Она поставила сумку и подошла к манежу. — Как тут моя маленькая девочка? — поздоровалась она, наклоняясь к ребенку. Малышка встала на ножки и схватила крестик, который Мэг носила на шее. — Давай-ка сменим подгузник. — Мэг вынула ее из манежа и уложила на столик для пеленания. — Вы не проверяли ее? — спросила она Джеба.
— Я? Я весь в работе над «Герцогом-сатаной». Ну что, бабушка не сожгла вас на костре?
— Что вы такое говорите! — Мэг сурово сверкнула на него глазами. — Она была очень приветлива. Просила передать вам — ну, любви вы от нее не ждите, — что ей больше не хочется колоть вас зонтиком. Как вы это находите?
— Не знаю, что и сказать, — буркнул он. — Ребра у меня все еще болят, и болят из-за нее. Однако с ней я уже расправился.
— Каким образом? — удивилась Мэг.
— Я увековечил вашу бабушку в образе злодейки в «Герцоге-сатане».
— Нехороший вы все-таки человек, Джеб Лейси.
— Так… Заметили. Я неплохо постарался.
— Да уж, — согласилась Мэг. — Вот приготовлю малышке бутылочку со смесью и расскажу вам что-то очень важное. Очень важное.
— Хорошо, я свой шанс не упущу. Тем более что он явился от «Общества атакующей старушки»!
— Заткнитесь, наконец! — воскликнула она. — Чаю не хотите?
Ответа можно не дожидаться. Мэг по опыту знала, что мужчины никогда не отказываются ни от чая, ни от кофе, ни от чего-нибудь алкогольного. Но вот что странно: ей еще не доводилось видеть Джеба, пьющего виски. Если ей повезет, она все увидит, и довольно скоро!
Тем временем ее трудолюбивые руки схватили приготовленную по рецепту бутылочку, быстро подогрели ее в маленькой кастрюльке с водой, заварили чай и предложили молочную смесь малышке. Сначала Элинор поиграла с соской, потом села и начала сосать из бутылочки. Она уже достигла того возраста, когда дети сами могут держать бутылочку. Мэг усадила девочку на одну руку, заварной чайник взяла в другую и вернулась в кабинет.
Джеб, выглядевший очень усталым, стоял у компьютера.
— Старею, — сказал он, взял чайник и налил себе чаю. Он любил очень крепкий чай.
Мэг положила девочку в манеж, налила себе немного чая и пододвинула свой стул поближе к компьютеру.
— Ну, какие новости, есть что-нибудь примечательное? — спросил Джеб. — Вы встретились со своим редактором?
— Ему так понравился мой рассказ! — Мэг улыбнулась. — Мне следовало потребовать у него повышения, — добавила она.
— Я мог бы замолвить за вас словечко, — сказал Джеб. — Так, значит, ему понравился ваш рассказ. Что дальше?
— Потом я поехала домрй к бабушке, но клуб садоводов проводил свое собрание у нее, и там было много народу. Господи, как давно я не виделась с подругами бабушки!
— Клуб меня не волнует. Как ваша бабушка?
— Она сказала… Дайте подумать. Она сказала, что ей не хотелось бы впредь колоть вас зонтиком.
— Ваша бабушка на правильном пути, — одобрительно кивнул Джеб. — Я заказал пуленепробиваемый жилет, но, видно, он мне не понадобится.
— Еще вот что. Бабушка сказала, что больше не будет нападать на вас, но полюбить вас вряд ли сможет из-за того, что я живу в вашем доме.
— Я понял. Волшебное слово вашей бабушки — «свадьба», правда?
— Да, — сказала Мэг, чуть поморщившись. — Это еще не мир, только перемирие, но и то хорошо.
— Не придирайтесь. — Он поздравил ее, поцеловав в кончик носа. Мэг села в кресло-качалку, несколько озадаченная.
— Это еще зачем? — прошептала она.
— Такая радость! — улыбнулся Джеб. — Вы же заключили выдающийся договор о мире. Помимо всего прочего, время от времени каждая женщина заслуживает поцелуй!
В самом деле? — мысленно спросила Мэг. Мне это никогда не приходило в голову. Послушай, диктовал ей внутренний голос, бери от жизни все! Не вечно же будешь молодой!
— Но есть еще кое-что, что я хотела вам рассказать, — произнесла Мэг. — Когда я вышла из дома, на улице стоял какой-то человек.
— В самом деле?
— Прямо у моей машины. Заявил, что он частный сыщик, у него есть золотой значок и все, что положено.
— Вы видели значок? — спросил Джеб.
— Да, он мне показал его. Красивая золотая вещица, утверждающая, что он из агентства какого-то Пинкертона.
— Ах, Пинкертон. В прошлом году я написал повесть, главным действующим героем которой был человек, чье имя носит их фирма. Знаменитый сыщик на все времена. Так что же этот частный детектив ищет?
— Я не совсем поняла. Он говорил о женщине по имени Гвен, фамилии он не назвал. Я сказала ему, что в нашем доме нет никакой Гвен.
— И что же дальше?
— Потом он стал расспрашивать меня о ребенке. Вот тут-то и пришлось соврать. Я сказала ему, будто Элинор моя дочь, а вы — мой муж. — Последние два слова Мэг произнесла тихо, почти шепотом. — Сыщик сказал, что Гвен предъявлено обвинение в похищении ребенка в штате Флорида. Ну, что вы об этом думаете?
— Ничего, — Джеб пожал плечами. — История выглядит более или менее правдоподобно, хотя можно было и лучше придумать. А вот насчет обвинения — ерунда все это, забудьте.
