– Ты не хочешь меня видеть, правда? – прямо спросила она. Ей казалось, что теперь им может помочь только абсолютная честность в отношениях.
– Не хочу, – так же прямо ответил он. – Я сделал ошибку, когда пригласил тебя в гости.
– Почему?
– Потому что при виде тебя во мне ожили воспоминания, которые я считал похороненными. Однажды ты разбила мне жизнь, но я постарался построить ее заново – и свою, и Дрю. И поэтому не хочу, чтобы ты разбила ее снова.
– Я бы никогда не сделала этого, – вспыхнула Дайана, борясь с гневом и обидой.
– Не сделала бы? Разве ты не понимаешь, что одно твое присутствие здесь угрожает разрушить тот мир, который складывался годами?
Дайана сделала глубокий вдох, чтобы остыть.
– Тогда зачем же ты пригласил меня сюда?
Крис смотрел на нее волком.
– Потому что мне хотелось, чтобы ты увидела Эндрю и поняла, от чего отказалась, когда отдала нашего ребенка на усыновление.
Дайана была убеждена, что он позвал ее совсем не с этой целью: вчера в нем не было ни следа этой злобы. Но за ночь что-то круто изменилось, потому что теперь ее было в избытке… Она чуть отвернулась и принялась смотреть в окно: гордость не позволяла показать, что его жестокие слова причинили ей такую боль, словно он ее ударил. Она бы охотно ушла, и только желание увидеть Эндрю заставило ее упрямо стоять на месте…
– Если ты собираешься ждать, то можешь присесть. Хочешь чего-нибудь?
– Нет, спасибо.
Дайана тут же спохватилась: наверное, лучше было сказать «да». Это дало бы ей несколько минут передышки, необходимой, чтобы собраться с мыслями. Ладно, теперь делать нечего… Она села, поставила сумку на пол и положила руки на колени, чтобы Крис не увидел, как они дрожат.
– Значит, будешь ждать?
– Да!
– Тогда до их возвращения попробуем выяснить, понимаем ли мы друг друга. Я сделал приглашение, но не думай, что тебя здесь будут встречать с распростертыми объятиями. Нет, никогда! Ты не имеешь права вторгаться ни в мою жизнь, ни в жизнь Эндрю. – Все это время он расхаживал по комнате, словно пол жег ему пятки. – Тебе это ясно?
Зажав в кулак остатки гордости, Дайана смиренно кивнула, откашлялась и громко сказала:
– Да, абсолютно.
– Хорошо. – Он снова заметался по комнате. – Наверное, ты считаешь, что обладаешь какими-то законными правами на то, чтобы видеться с Эндрю.
– Я об этом не думала.
– Нет? Тогда позволь напомнить, что официально Эндрю только мой сын. Если сомневаешься, я покажу тебе все документы об усыновлении. И я честно предупреждаю, что буду бороться с любой твоей попыткой как-то повлиять на его будущее. Ты поняла?
Дайана стиснула руки так крепко, что ногти впились в ладони.
– Тебе не кажется, что я уже достаточно наказана? – хрипло спросила она.
Он застыл на месте.
– Что ты имеешь в виду?
– Я потеряла сына.
Крис по-прежнему стоял спиной к ней, и она не видела выражения его лица. Но когда он заговорил, тон его изменился:
– Ты не хотела ребенка. Я помню, ты часто говорила об этом.
– Говорила. – До каких пор ее будут преследовать эти неосторожные слова, сказанные давным-давно?! – Но вспомни и то, что я сама тогда была почти ребенком…
– Ты считаешь, что с тех пор сильно выросла?
В былые времена этой насмешки Дайане хватило бы, чтобы вспыхнуть как порох и полезть в драку. Но последние годы полностью изменили ее, и Крису следовало это знать, даже если ничто не сможет изменить их отношения.
– Мне пришлось вырасти, – спокойно ответила она. – После того как ты меня оставил…
Крис сразу же прервал ее, не позволив закончить фразу.
– Помнится, именно ты ушла от меня. Давай называть вещи своими именами.
– Я отлично помню, как это случилось, – вспылила Дайана. – Мне нужно было немного времени, чтобы прийти в себя, а ты решил, что с тебя хватит, и не захотел иметь со мной ничего общего.
Она не успела закрыть рта, как Крис повернулся к ней лицом. В три шага он пересек комнату и навис над ней со столь угрожающим видом, что Дайана инстинктивно вжалась в спинку стула.
– А память тебе не изменяет?! – яростно спросил он, сдерживаясь из последних сил. – Очень удобно не вспоминать о том, сколько раз я пытался тебя увидеть, сколько писем отправил, на которые ты не удосужилась ответить. Не смей говорить, что я один во всем виноват!
Дайана вскочила и бесстрашно встретила его взгляд, до глубины души возмущенная наглой ложью. Все ее благие намерения не вступать в перепалку пошли прахом.
– Не было никаких писем! И ты никогда не приходил ко мне, если не считать того раза!
Глаза Криса прищурились. Он знал, на что намекает Дайана.
– А, так ты запомнила тот случай? Я просил тебя вернуться, верно? Я умолял тебя – и что же? Ты ответила, что больше не хочешь меня видеть!
– Всю жизнь я жалела об этих словах… – Дайана упала на стул. Ее трясло мелкой дрожью, гнев испарился так же мгновенно, как и вспыхнул. Та встреча слишком глубоко врезалась ей в память, раз за разом являясь в кошмарных снах.
– Почему я должен тебе верить? Ты столько раз лгала мне!
Дайана не обратила внимания на очередное обвинение, погрузившись в воспоминания.
– Я не видела тебя несколько недель, – медленно сказала она, словно заново переживая прошлое. – Я была уверена, что ты забыл меня, и злилась от обиды и унижения. Когда ты наконец появился, я плохо соображала, что говорю. Я хотела ужалить тебя побольнее, чтобы тебе стало так же плохо, как и мне. – Она с вызовом посмотрела ему в глаза. – Когда ты ушел, я побежала следом, чтобы сказать, что я совсем не это имела в виду. Но было поздно: ты исчез…
Должно быть, этот страстный порыв убедил Криса в ее искренности. Он застыл, потрясенный.
– Так ты бежала за мной?
– Да…
Он сделал очередной круг и снова остановился у ее стула. Его глаза потеряли былую враждебность.
– Ну а что было потом? – тихо спросил он.
– Когда «потом»?
– Когда я раз за разом приходил к тебе, то ты плохо чувствовала себя, то была слишком больна, чтобы увидеться со мной.
– Я не знала, что ты приходил…
– Не знала?
– Нет. Я и разозлилась, потому что думала, будто тебе на меня плевать. Ведь ты не пришел навестить меня, когда я болела. Кто говорил, что я не могу тебя видеть? – Голос ее звучал безжизненно. Ответ она знала заранее.
– Твой отец.
– Да, это в его стиле. – Она пыталась заглянуть Крису в глаза. – Я ничего не знала ни о письмах, ни о том, что ты приходил. Поверь, пожалуйста.
На этот раз он кивнул.
– Верю. Он никогда не простил бы мне, что я увел его дочь. Конечно, он пытался убедить тебя расстаться со мной?
– Нет. Но моя болезнь позволила ему разлучить нас.
