— Что-то случилось? — спросил он у Люка. Люк пожал плечами.
— Нет, ничего. Просто надо бы тебе надрать зад, как я грозился.
Воцарилось молчание.
— Ну что, подцепил какую-нибудь блондиночку?
Трэвис услышал, как ядовито звучат слова Люка. Он понял, что должен проявить осторожность, иначе рисковал поучаствовать в схватке прямо на плиточном полу душевой.
— А с чего это ты вдруг спрашиваешь?
Люк смерил его взглядом, который мог бы соперничать с взглядом статуи Командора.
— Я сегодня виделся с Лили в «Туманном городе».
— Ну и?
Трэвис нарочито небрежно растягивал слова.
Люк смыл остатки геля для душа и потянулся за полотенцем:
— Похоже, ее модельный дебют был вполне успешным.
Трэвис подставил лицо под струю воды, чтобы не встречаться глазами с братом. Что бы он сказал о Лили при других обстоятельствах? Трэвис лихорадочно соображал.
— Она не свалилась с подиума, если ты об этом.
В любой другой день Люк мог бы наброситься на него с кулаками, но не сегодня. Он лишь попытался скрыть смех.
— Это точно, потому что Лили сказала, что отправилась домой в сопровождении одного парня из публики.
Трэвис натянул свежую футболку. Он не знал, что известно Люку, а что придется от него скрывать до конца жизни. Ему хотелось задать много вопросов, но он ограничился лишь одним:
— Какой-то знакомый?
Люк пожал плечами.
— Она не рассказала.
Трэвис резко обернулся.
— Парень ведет ее к себе домой, занимается с ней сексом, и она даже ничего о нем не сказала?
— Она не говорила, что секс был на его территории.
Пытаясь замять свою ошибку, Трэвис быстро исправился:
— Какая разница? Его территория. Ее территория. Она так ничего и не сказала?
— Ну, раз уж ты так заинтересовался ее сексуальной жизнью, то я тебе скажу, что парень не произвел на нее сильного впечатления.
— Что? — Трэвис чуть не выдал себя с головой. Он снова напустил на себя небрежный вид и спросил: — А почему?
Люк фыркнул.
— Говорит, что парень считал себя подарком судьбы, но не смог бы найти клитор, даже если бы на него положили миллион баксов, — добавил он с хитрой улыбкой.
Трэвис едва не зарычал от возмущения.
— Я готов поспорить, что она врет.
— Не думаю, — медленно укладывая вещи в сумку, сказал Люк. — Она говорит, что ей пришлось три раза сымитировать оргазм, а потом уже кончить своими силами. По-моему, парень не очень соображает, что надо делать в постели с женщиной.
Трэвис хотел разнести кулаком стену. Чтобы Лили имитировала оргазмы? Ничего подобного!
Она же сознание потеряла. А тогда, во время танцев… Неужели она хотела лишь побыстрее от него избавиться, чтобы разрядиться самой?
Когда он был в ней, он не сомневался, что довел ее до оргазма. Однако он был настолько поглощен собственными ощущениями, что не мог бы сказать ничего наверняка. Она стонала, но теперь он ни в чем не был уверен. Может, она хотела, чтобы он быстрее заснул, ждала возможности избавиться от него?
До этого у него не было никаких сомнений в своем успехе с женщинами. Он знал по их крикам, по их дрожи, что пик наслаждения наступает для них благодаря его непревзойденным мужским качествам. Но теперь он хотел найти ответ на задачку, которую задал ему Люк. Ему придется увидеться с Лили снова.
На этот раз он покажет ей, как можно провести ночь с опытным любовником.
И тогда уже он покончит со своими сомнениями. Раз и навсегда.
Трэвис стоял у входа в мебельный салон Баркера. Заходящее солнце приятно согревало. Трэвис не мог поверить, что он нашел этот никому не нужный салон. Ведь он был архитектором, который проектировал дома для звезд, особ королевской крови, крупных магнатов, и его заказы измерялись огромными суммами. Для отделки внутренних интерьеров он мог бы найти кого-то посолиднее, чем Баркер. Клиенты Трэвиса могли себе позволить лучших мастеров, и он находил им дизайнеров, которые брали по двадцать тысяч за пластиковые диванчики.
Трэвис ломал голову над тем, какой предлог он может найти, чтобы снова увидеть Лили. Он не хотел, чтобы она догадалась о его истинных намерениях. Пусть не думает, что он всерьез увлечен ею. Ему нужен был благовидный повод, чтобы затащить ее в постель, не более. Как только он добьется ее оргазма, который будет лучшим из всего, что ей доведется пережить, он двинется дальше своей дорогой, и прощай, Лили!
Ему как раз нужен был дизайнер интерьеров для одного заказа: дом на высоких холмах строила одна очень богатая пара. Он решил, что, если его затея не выгорит, он всегда может отправить мебель в благотворительный фонд. Продумав все до мелочей, он все же не мог заставить себя отправиться в путь, потратив почти весь понедельник на бесплодные метания. Он не мог решить, как это будет выглядеть со стороны, опасаясь выставить себя дураком. Конечно, Лили была удовлетворена. И не один раз.
Но настойчивый противный голос все твердил: «А ты уверен?»
Ему открыла дверь пожилая дама.
— Ты собираешься войти или так и будешь стоять целый вечер, отпугивая клиентов?
Трэвис хотел улыбнуться, но ему удалось выдавить из себя лишь слабое подобие улыбки.
— Нет никакой необходимости в искусственной любезности, молодой человек, — сказала она, и Трэвис ощутил себя плохо воспитанным идиотом. — Проходите внутрь, может, я смогу вам помочь?
— Мне нужна Лили Эллис.
Седовласая дама смерила его взглядом с головы до ног, словно раздевая, и он поспешно добавил:
— У меня к ней деловое предложение.
Женщина удовлетворенно прищелкнула языком.
— Готова поспорить, что исключительно деловое. Жаль, что прошли времена, когда ты мог обратиться ко мне с таким деловым предложением, сынок.
Она закавычила своими костлявыми пальцами фразу о «деловом предложении».
Трэвис смутился, но решил дождаться появления Лили.
— Она в магазине, у столов для кухни. Удачи, — отходя от него, произнесла женщина.
— Сумасшедшая старуха, — пробормотал Трэвис, проходя мимо кушеток, складных стульев и маленьких столиков. Вдруг он заметил Лили: она наклонилась над сосновым столом, вытирая невидимую пыль.
На мгновение он застыл в изумлении. Он снова представил, как они обнаженные предаются земным утехам на этом самом столе.
Трэвис заставил себя встряхнуться. Он должен вспомнить, как раньше смотрел на Лили. Вот она перед ним в свете дня. У нее рыжие волосы, даже более яркие, чем он помнил. Честно говоря, ему всегда нравились ее волосы, хотя он выбирал себе любовниц-блондинок или обладательниц каштановых локонов. Яркие рыжие волосы не портили ее, а придавали ей вид экзотической птицы.
