— Вы уже второй раз заводите об этом разговор. Почему? Хоть наши семьи и живут в разных странах, но сейчас расстояния не проблема, к тому же наши отцы поддерживают дружеские и деловые отношения. Как-то трудно поверить, что вам ничего не известно о человеке, которого месье Лолливаль прочит вам в мужья.
Да, это я, пожалуй, не учла, удрученно подумала Аманда. Надо было снова как-то выкручиваться. И она, не меняя своего капризно-кокетливого тона, протянула:
— Уж если мне даже мое прошлое вспоминать лень, неужели вы думаете, что я буду забивать голову подробностями жизни кого-то постороннего?
— Ну, допустим, не кого-то постороннего, а предполагаемого мужа, — возразил Альваро и, вместо того чтобы обидеться или оскорбиться таким пренебрежением к своей особе, с любопытством посмотрел на Аманду. Как та отреагирует на это его заявление?
— Спасибо, что напомнили, — светски улыбнулась девушка и добавила: — А раз ваш статус стал другим, то вам просто необходимо поведать мне о том, что я если и знала о вас, то забыла… за ненадобностью. Теперь-то ситуация изменилась. Вы уж простите меня великодушно.
— Охотно прощаю, — усмехнулся Альваро. — И даже готов исполнить вашу просьбу. Хотя рассказывать особенно и нечего. Окончил Мадридский университет. Потом вошел в семейный бизнес. Ну, попутно еще выступал в сборной Испании по фехтованию.
— И все? — недоуменно приподняла брови девушка, когда он умолк. — Конец истории?
— Во всяком случае, в основных чертах — да.
А как же женитьба, сын, трагическая смерть Изабеллы? Или это то, что к «основным чертам» не относится? Или это слишком личное, чтобы говорить об этом мимоходом и с человеком посторонним? Хотя вряд ли невесту можно назвать посторонней…
— Я бы даже сказала, не в основных чертах, а в телеграфном стиле. Пунктиром, — заметила она.
Возможно, Аманда ошиблась, но ей померещилось, будто в глазах испанца сверкнуло предостережение.
— Прошу прощения, — сухо отозвался он, — я не слишком разговорчив.
— Я заметила, — согласилась она. — «Не слишком разговорчив» — это еще слабо сказано.
Альваро чуть не улыбнулся в ответ, но вовремя спохватился. Эта французская наследница удивляла его буквально на каждом шагу. То была той испорченной девчонкой, какой он запомнил ее еще со старых времен, то строптивой и взбалмошной девицей, какой явилась ему на балу, а то вдруг за всем этим проглядывала совсем другая Жанетт: искренняя, непосредственная и удивительно обаятельная. Жанетт, которая затрагивала его душу значительно сильнее, чем он готов был себе в этом признаться.
Какая же из них настоящая Жанетт Лолливаль? Альваро так и подмывало спросить, но он понимал, что делать этого не стоит. Поэтому задал совершенно иной вопрос:
— Скажите, Жанетт, ведь вы за свою не такую уж долгую жизнь успели пожить в разных странах: в Соединенных Штатах, в Англии, не говоря уже о родной Франции. А как вы относитесь к Испании? Можете ли представить свою жизнь там?
— О, легко! — На этот вопрос Аманда могла ответить в любой час дня или ночи, хотя опять же не готова была поручиться за то, что мадемуазель Лолливаль разделяет ее мнение. — Я очень люблю Испанию и много читала о ней. — Правда, в отличие от настоящей Жанетт она никогда там не была.
Альваро тихонько хмыкнул и снова сменил тему.
— А ваш отец, он говорил с вами о нашем браке?
— Естественно. — Тут ей ничего не приходилось выдумывать. Месье Лолливаль, будучи не в состоянии в данный момент оторваться от каких-то безумно срочных и важных дел, буквально засыпал дочь письмами и постоянно звонил. И миссис Осакиро делала все возможное, чтобы скрыть от него горькую правду: Жанетт удрала из-под надсмотра и наслаждается жизнью так, как считает единственно правильным.
— Если вам неприятна даже мысль об этом браке, если вы решительно против, скажите мне. Скажите сейчас. Немедленно.
Ну вот! Приехали! Если это не называется «вопрос в лоб», то как тогда назвать его иначе?
Аманда замешкалась, но лишь на несколько мгновений. А потом подняла на Альваро взгляд.
— Сеньор де Вальеспин, вы же знаете, мы ждали вас значительно позже. Откровенно говоря, я еще не успела прийти к какому-либо окончательному решению.
Черные глаза испытующе смотрели на нее, и девушке стоило огромных трудов сохранить хладнокровие, не отвернуться под этим требовательным взглядом.
— Хорошо, мадемуазель, тогда позвольте и мне высказаться начистоту. Не сомневаюсь, вы знаете, что о вас и вашем образе жизни ходят самые разные и порой нелестные для вас слухи.
Аманда кивнула, чувствуя себя предельно несчастной и сгорая от стыда. И даже сознание того, что к ней это никоим образом не относится, ничуть не утешало.
— Я не стану допытываться у вас никаких подробностей, — тем временем продолжил Альваро. — Мне важно только одно. Нет ли на вашей репутации пятна, способного покрыть несмываемым позором весь мой род и бросить тень на моего сына? Поймите, я спрашиваю не из праздного любопытства. Мне непременно надо это знать.
Девушка молчала, потупив взор. Силы небесные, ну что тут ответишь?
— Вполне логичный вопрос, — произнесла она наконец, скрывая растерянность под обезоруживающей улыбкой. — И заслуживает взвешенного, обдуманного ответа. Простите, Альваро, боюсь, я и тут не готова ответить прямо сейчас.
Он медленно склонил голову.
— Понимаю. И ценю ваше серьезное отношение к моему вопросу.
Сердце Аманды болезненно сжалось — весь этот обман стал ей еще отвратительнее, чем прежде. Что подумает о ней Альваро, если когда-нибудь узнает правду? Впрочем, сказала она себе: мне-то что за разница, что он подумает? Сегодня мы с ним распрощаемся и больше никогда в жизни не увидимся.
И от осознания того, как мало времени им осталось провести вместе, у нее в мозгу вдруг словно что-то переключилось. Как же бездарно она теряет время! Сидит рядом с представителем одного из самых знатных родов страны, историей и языками которой безумно увлечена, любые мелочи из жизни которой ей страшно интересны, — и теряет время! Да когда еще выдастся такой случай!
Аманда стала тут же подыскивать тему поинтереснее, но в голову, как назло, лезли только какие-то банальности.
— Альваро, ведь ваша семья одна из самых знатных в Испании… — начала она.
— Ну да, — кивнул он, видимо не понимая, к чему она клонит. — Старинный кастильский род.
— И сейчас она одна из преуспевающих в стране в отличие от множества других семей, не менее знатных, но куда менее предприимчивых, которые только и делают, что стирают пыль с потемневших от времени портретов предков.
