— Как я понял, мы собираемся не только работать вместе.
— Ну…
— Я не бессердечный соблазнитель, — сказал он.
— Я бы ничего не имела против, — ответила она.
— Не понимаю тебя, милая.
— Я не хочу заводить серьезных отношений. Моя карьера, наконец наладилась, и если я поведу себя правильно, то примерно через год смогу рассчитывать на повышение.
— А причем здесь я? — спросил Рэнд. Ему не очень-то нравилось, что ему отводят роль жеребца.
— При всем. Я не могу себе позволить всерьез увлечься мужчиной.
— Кем же ты меня считаешь? — спросил Рэнд.
— Ты из тех парней, у которых каждый месяц — новая девушка.
— Понятно. — Ему стало не по себе, оттого что Коррин заметила эту его склонность.
— Ты действительно меня понял? — спросила она.
— Нет.
Она взяла его за руку.
— Я… о, Боже, я не думала, что мне придется так трудно.
— Давай, выкладывай.
— Ну, я думала, что ты не стремишься к серьезным отношениям.
— Как правило, нет.
Коррин наморщила нос. Это значило, что она не уверенна в себе, как успел заметить Рэнд. Ему это могло бы показаться привлекательным, если бы при этом она не говорила, что он нравится ей меньше, чем она ему.
— Сейчас я могу позволить себе только роман, — быстро сказала Коррин.
Рэнд откинулся на спинку дивана. Роман. Его мужское начало ничего не имело против. Он хотел, чтобы Коррин оказалась в его постели, и вовсе не обязательно было уверять ее в своих чувствах. Но его душа предупреждала, что уже слишком поздно. Что он останется невредим, только если не свяжет себя с этой женщиной физическими отношениями.
Эта женщина угрожает его самообладанию.
А он предпочитал чувствовать себя хозяином положения. Коррин нужно другое, ей нужен мужчина, который сможет дать ей семью, у которого нет собственных проблем.
Рэнд обнял Коррин одной рукой, притянул ее ближе, откинул ей голову и впился в губы страстным поцелуем. Он попытался убедить себя, что лишь хочет узнать, не усомнится ли она после этого поцелуя в собственных расчетах. Он лишь захотел доказать ей свою точку зрения и не испытывать при этом никаких чувств. Но у него ничего не вышло.
Коррин глухо застонала, рот у нее открылся, руки стиснули Рэнду плечи, ногти впились ему в тело сквозь тонкую ткань рубашки. Она соскользнула с дивана и села к нему на колени, убрала руки с плеч Рэнда и обхватила его лицо. Ее губы ответили на его поцелуй. Она обняла бы Рэнда даже крепче, если бы он ей позволил.
Но он не позволил. Он давно понял, что нельзя отдавать другому контроль над ситуацией. Он провел руками по спине Коррин, расстегивая молнию на платье. Под сарафаном не оказалось лифчика, и Рэнд довольствовался тем, что несколько долгих минут ласкал позвоночник и груди Коррин. Наконец она прижалась к нему бедрами, оказавшись прямо над его возбужденной плотью.
Он обхватил руками ягодицы Коррин и прижал ее к себе. Коррин оторвалась от его губ, ее огромные глаза вопросительно взглянули на него.
— Я не могу остановиться, но мне надо узнать, устроит ли тебя роман?
Рэнд подумал над этим. Зная себя и собственные слабости, он понимал, что должен встать и уйти. Но возбуждение было слишком велико, и у него на коленях оказалась женщина, которая невероятно его волновала. Да и вообще… не мог он уйти.
— Сейчас я соглашусь на что угодно.
— Я знаю, — сказала она, улыбнулась и пожала плечами. Платье спало до талии, и Коррин наклонилась к Рэнду. Ее обнаженная грудь прижалась к его груди, губы искали его поцелуя.
Она целовала Рэнда так, как ему нравилось, горячо и страстно. Он думал только о физических ощущениях. Если Коррин хотелось только этого, он сумеет сделать эти впечатления незабываемыми для обоих. Рэнд Пирсон не признавал полумер и, играя, всегда стремился победить.
Хотя Коррин была в господствующем положении, она понимала, что из них двоих главная — вовсе не она. Она перестала быть главной, как в отношении себя, так и в отношениях с другими, с тех пор, как оказалась в одной машине с Рэндом. Сегодня вечером она увидела в себе новую женщину.
В объятиях Рэнда на нее нахлынули чувства, с которыми она не могла справиться. Коррин ощущала, что у нее внутри все полыхает огнем страсти.
Он взял в ладони ее груди, лаская их и не сводя с Коррин глаз. Ей всегда казалось, что у нее маленькая грудь, но, судя по взгляду Рэнда, он придерживался другого мнения.
— Ты здесь такая красивая, — сказал он, покрывая мягкими поцелуями ее груди.
Коррин захлестнула волна чувственности. Она выгнула плечи, надеясь, что Рэнд придвинется к ней. Он пробормотал что-то одобрительное, запустил руку ей в волосы и заставил выгнуться еще сильнее.
Его дыхание окутывало ее, как шелковый шарф.
Коррин попыталась коснуться его, заставить поцеловать, но он сжал большой рукой оба ее запястья. Она попыталась прижаться к нему, но он легко удержал ее.
— Почему? — недоумевая спросила она.
Он прижался губами к ее ключице и что-то прошептал. Коррин вздрогнула. Этот шепот почему-то заставил ее почувствовала себя его женщиной.
— Потому что ожидание делает удовольствие острее, — сказал Рэнд.
Он был прав, но Коррин не хотелось, чтобы он сломал и другие барьеры. Они ведь просто занимались сексом. Не стоило будить иные чувства.
— Я больше не могу.
— О нет, можешь.
Рэнд одарил ее насмешливой ухмылкой и провел руками от шеи Коррин до ее круглых грудей. Снова начал ласкать ее, и наконец, тело у нее запылало. Ее бедра двигались, прижавшись к нему, помимо ее воли.
— Рэнд, — застонала она.
— Хочешь еще? — спросил он, обдавая дыханием сосок. Его губы были так близко, что она чувствовала каждый выдох и вдох.
— Я с тобой рассчитаюсь, — с придыханием произнесла она, с трудом узнавая собственный голос.
Наконец, она почувствовала, как его губы коснулись ее груди. Но он снова замер. Коррин этого было мало. Прикосновения к его возбужденной плоти не приносили ей облегчения, а лишь усиливали желание. Коррин пожалела, что они не разделись.
Она высвободила запястья, расстегнула на нем рубашку и начала гладить его плоскую и твердую, как скала, грудь. Он начал ласкать языком ее грудь, провел руками по спине до талии, потом сунул их под одежду и снова обхватил ее ягодицы. Потом слегка укусил сосок и в то же время прижался к ней бедрами. Ощущение было невероятным. Она вздрогнула и со стоном произнесла его имя.
— Нравится? — спросил он, придвигаясь к другой груди Коррин.
— Мягко сказано.
Он коснулся языком другого соска, и Коррин почувствовала, что больше не выдержит. Он отстранился в последний момент.
