– Итак, – хрипло повторил Анджело, – значит, мой младшенький братец вам нравится? Вы, значит, к нему привязаны?
Он смотрел ей в глаза, но теперь в его взгляде не было презрения, и непроницаемым его взгляд тоже не был – Эбби прочла в его глазах неприкрытое желание. Анджело стоял слишком близко, ей следовало отодвинуться, она точно знала, что следовало, но не могла.
– Однако, этого не достаточно. Симпатия не может привязать мужчину к женщине, они могут оставаться друзьями, но не более того. Чтобы удержать мужчину в постели женщины, нужно нечто большее…
Эбби как будто со стороны видела, как он протягивает к ней руку. Длинные сильные пальцы Анджело коснулись ее шеи с том месте, где бился пульс, и под их прикосновениями голубая жилка лихорадочно забилась. Там, где Анджело прикасался к ее коже, каждый миллиметр, казалось, вспыхивал крошечным язычком пламени, пламя охватывало все ее тело, вместе с кровью растекалось по венам. Удовлетворенный блеск в глазах Анджело подсказал Эбби, что он заметил ее реакцию.
– И при чем тут симпатии, скажите на милость? – пробормотал он.
Удерживая ее взгляд силой своего, Анджело погладил пальцами отворот ее халата, слегка задевая пальцами кожу. Его рука медленно двигалась к ее груди и неумолимо заскользила по нежному холмику к самому пику. У Эбби перехватило дыхание, она инстинктивно качнулась навстречу Анджело.
Он улыбнулся, в его многозначительной понимающей улыбке Эбби виделось нечто дьявольское. Казалось, взгляд Анджело сорвал с нее всю наносную шелуху притворства и проник в самую суть, а суть заключалась в том, что ее тело тянулось к нему, как цветок к солнцу.
Приоткрыв рот, Эбби беспомощно смотрела на него, захваченная в плен его понимающим взглядом. Анджело улыбнулся и стал гладить нежную чувствительную кожу. Его пальцы подбирались все ближе и ближе к желанной цели, но очень медленно, так медленно, что Эбби, казалось, она лишится чувств от наслаждения и нетерпения. Ей отчаянно хотелось, чтобы Анджело прикоснулся к ней по-настоящему, накрыл ладонями отяжелевшие от желания груди, дотронулся до их нежных пиков, жаждущих его прикосновений.
– Вот видите?
Он снова улыбнулся и опустил глаза – глаза, повидавшие немало женщин, таявших от его прикосновений.
– Теперь вы понимаете, голубка моя, что влечет мужчину и женщину друг к другу, что удерживает их вместе? Вижу, что понимаете.
Его настойчивый, с интимными нотками голос, обращенный к ней одной, лишь продолжил то, что начали его пальцы. Сама того не желая, Эбби с беспомощным стоном качнулась к Анджело. В эту минуту она не могла бы сделать шаг назад, даже если от этого зависела ее жизнь. Она была не способна ни двигаться, ни думать, она могла только ощущать, она купалась в ощущениях, в беспредельном наслаждении его прикосновениями.
– Итак, мы оба убедились, что ваши чувства к моему брату явно не настолько сильны, чтобы помешать вам реагировать на любого мужчину, прикоснувшегося к вашему телу, которое вы, кстати, весьма откровенно выставили напоказ.
Его голос тоже стал совсем другим, интимная хрипотца исчезла. Эбби была слишком ошеломлена, чтобы расслышать за колючей язвительностью Анджело отчаянную попытку держать себя в руках. Она и представить себе не могла, насколько Анджело секунду назад был близок к тому, чтобы окончательно потерять контроль над своими инстинктами. Ему нужно было срочно восстановить самообладание, и он готов был сделать это любой ценой, не заботясь даже о том, кто именно заплатит эту цену.
– Так что давайте решим этот вопрос раз и навсегда. Забирайте свои деньги, – проскрежетал Анджело, – и убирайтесь. Чтобы я больше о вас не слышал.
Его тон не допускал даже мысли о возражении. Анджело очень надеялся, что Эбби усвоила урок и повторять его не придется. Беда в том, что отстраниться от нее оказалось труднее, чем он предполагал, намного труднее, поэтому его злость была направлена в такой же мере на себя, как на Эбби. Он был опасно близок к тому, чтобы послать свою миссию к черту и взять от Абигайль Хадсон то, что ему больше всего было нужно, – ее роскошное тело. Анджело понадобилась вся сила воли, чтобы сдержаться, опустить руку, так и не доведя ее до того места, к которому ему нестерпимо хотелось прикоснуться. Ясно, что того же желала и Эбби.
Но он сделал то, что должен был сделать. У него просто не было выбора, иначе он увяз бы в такой трясине, в какую только сумасшедший может залезть добровольно. Абигайль Хадсон – ходячая неприятность. Анджело понял это еще в ту минуту, когда увидел ее впервые. И то, что она едва не одержала над ним победу, – лишнее тому подтверждение. Никогда ни одной женщине не удавалось им вертеть. Ни одна не сумела заставить его сделать то, что он сам делать не планировал. Иллюзии над ним не властны – больше не властны.
Анджело криво улыбнулся. По поводу Абигайль Хадсон у него иллюзий и не было. Она цепляется за Рафаэля только ради его денег. Деньги выявят ее истинное лицо.
Анджело чувствовал себя отвратительно, поэтому ему хотелось покончить с этим делом как можно быстрее.
– Деньги – это все, на что вы можете рассчитывать. Это будет вашей компенсацией за неудобства, причиненные похищением, и за потерю всего того, что вы имели в качестве любовницы моего брата. Я предлагаю вам сто тысяч долларов. – Анджело ронял слова как булыжники. – И полагаю, что вы вежливо их примете.
Он замолчал. Несколько секунд Эбби смотрела на него пустым взглядом, затем безжизненно сказала:
– А я полагаю, что вы должны сначала показать мне эти самые деньги.
– Очень хорошо, – так же невыразительно ответил Анджело.
У него возникло странное ощущение, будто его сердце придавила какая-то тяжесть. Пожалуй, он приписал бы это ощущение разочарованию, если бы не знал, что такое просто невозможно, если бы он с самого начала не знал, что нужно от жизни женщинам такого сорта как Абигайль Хадсон.
– Я вернусь через минуту.
Он вышел из комнаты и пошел в свой кабинет, находящийся в конце коридора. Когда он вернулся, Эбби стояла на прежнем месте и даже кажется, в прежней позе, как будто вообще не шелохнулась все это время.
Эбби посмотрела на него. Анджело держал в руке маленький сероватый листочек, похожий на чек. Она протянула за ним руку, и он положил чек в ее подставленную ладонь. Эбби посмотрела на сумму – все правильно, она не ослышалась, сто тысяч долларов, чек на имя Абигайль Хадсон. Она посмотрела на четко выведенные цифры еще раз, взяла чек двумя руками и разорвала его на мелкие кусочки. Обрывки еще не успели долететь до пола, когда она набросилась на Анджело.
– Вы…вы отвратительный, низкий тип! В жизни таких не встречала! Как вы смеете? Как вам только в голову пришло, что вы можете от меня откупиться? За кого вы меня принимаете? Даже не верится, что вы с Рафаэлем родственники, у вас с ним нет ничего общего!
