Бруку все это было так странно — в его пещере женщина, да еще и обязанная ему жизнью!
Кэтрин проснулась от ощущения мокрой ткани на голове. Глаза ее открылись, и она увидела Брука, смотрящего прямо на нее. При виде его огромной бороды и спутанных волос она испугалась, в горле застрял комок. Увидев ее реакцию, он попятился, но выражение его лица не изменилось. Только в глазах была тревога и подозрительность.
Кэтрин затаила дыхание, ожидая от него каких-нибудь слов, но он молчал. В его взгляде она не увидела никакого сострадания, и все же он принес ее сюда и стал лечить.
Девушка тяжело вздохнула и попробовала пошевелиться, но безуспешно — она все еще была очень слабой. Даже дышать — и то было трудно. Она была абсолютно беспомощна.
О чем он думал? Неужели не мог говорить? И был ли он нормальным? Они продолжали смотреть друг на друга, пока она не выдавила:
— Брук…
Он не ответил. На ее глаза навернулись слезы.
— Ты не можешь говорить?
Он продолжал молча смотреть на нее, а она — на него. Девушка заметила, что на нем потертая фланелевая рубашка. Он был одет как человек, и это давало какую-то надежду. О, если б только она не была такой слабой!
— Я должна поговорить с тобой, — сказала она.
— Зачем?
Слава Богу, он хоть не был лишен дара речи!
— Затем, что никто раньше этого не делал.
Он слегка прищурился. Она хотела объяснить ему, почему оказалась здесь, но в голове пульсировала боль, а глаза заволакивала пелена. Кэтрин позволила им закрыться. Дыхание было поверхностным, ее бил озноб. Ей казалось, что она умирает, а Брук просто ждет, когда она отойдет в мир иной.
Сквозь смеженные неплотно веки она заметила, что освещение в пещере стало намного более ярким, чем прежде. Уголком глаза она увидела фонарь. Кроме того, из входа в пещеру струился свет.
Кэтрин судорожно сглотнула. Это было непросто — в горле ее пересохло.
— Я хочу пить, — прошептала она, — можно немного воды?
Брук встал, и она увидела, что он одет в потертые джинсы, которые, как и рубашка, выглядели в этой обстановке довольно нелепо.
Он поднес к ее губам керамическую чашку. И, подложив руку под ее голову, приподнял, чтоб она могла пить. Ей пришлось собрать все свои силы, чтобы проглотить живительную влагу, и вкус ее показался поистине божественным!
Напившись, она откинулась на подушку. А он присел на корточки и снова стал пристально на нее смотреть.
— Ты очень добр со мной, — сказала она.
Видно было, что он обдумывает ее слова, однако ответом ей было лишь молчание.
— Ты не хочешь поговорить?
Прошло немало времени, прежде чем он наконец заговорил.
— Почему ты была с Джеффри Килманом?
Кэтрин осенило — так он не доверяет ей! Поэтому-то так настороженно и ведет себя.
— Чтобы встретиться с тобой, Брук, — ответила она, стараясь говорить спокойно и логично. — Килман сказал мне, что мог бы найти тебя.
Впервые за все время выражение лица Брука изменилось. Он горько улыбнулся.
— Килман всегда рад меня найти. И всегда с ружьем. Он хотел убить меня, и ты тоже!
— Нет, — запротестовала она, — это неправда!
— Я тебе не верю! — в гневе выкрикнул он.
Его вспышка испугала Кэтрин, и сердце у нее заколотилось. Она постаралась успокоиться, отлично сознавая, что не может себе позволить сердить его.
— Но ведь это я не позволила Килману выстрелить в тебя, помнишь?
Брук выжидательно затих.
— Понимаешь, я думала, что твоя жизнь очень необычная, и мне хотелось побольше узнать о ней. Я хотела помочь тебе.
После долгого молчания он заговорил тихим и уверенным голосом.
— Мне не нужна никакая помощь. Ни от тебя, ни от кого бы то ни было.
Что ж, момент был явно неподходящим для того, чтобы продолжать объяснять что-либо. Кроме того, она была еще слишком слабой для того, чтобы вести продолжительный разговор. Совершенно очевидно, что Бруку она была одновременно и подозрительна, и любопытна. Что ж, может, ей удастся использовать это для своего блага.
— Брук, а почему, собственно, ты спас мне жизнь?
Он немного подумал.
— Потому что дурак.
— Ты не дурак, — сказала она, — а благородный человек, и я тебе очень благодарна.
— Я не ребенок, Кэт. Не надо со мной так говорить.
Ее брови поползли вверх.
— Почему ты назвал меня Кэт?
— Так тебя называл Килман. Разве тебя не так зовут?
— Не так. Меня зовут Кэтрин. Килман просто подонок, который отказывался называть меня нормальным именем.
Брук улыбнулся, и Кэтрин поняла, каким нелепым здесь, в этой пещере, был ее гнев: ведь она даже не знает, что случилось с Килманом, остался ли он жив.
— С ним все в порядке?
Он пожал плечами.
— Не знаю. Может, он и умер. Я на это надеюсь.
Его слова поразили ее.
— Ты хочешь сказать, что я убила его?
— Возможно.
— О Боже, я не хотела его смерти.
— В любом случае, сюда придут.
— Кто?
— Шериф. Если Килман сумеет выйти оттуда, он расскажет о случившемся. Иначе его будут искать. И если зима не опередит их, они найдут тело.
Кэтрин вздрогнула — так откровенно прозвучали его слова, подразумевающие нечто ужасное. Она могла убить человека! Переведя взгляд на Брука, она увидела в его глазах укор.
— Ты меня винишь, да?
Он ничего не ответил, губы его сжались в одну тонкую линию.
— Брук, ты не понимаешь. Люди тебя вовсе не ненавидят. Килман не показатель. Я…
Внезапно он поднялся и стал похож не на человека, до которого ей хотелось достучаться, с которым хотелось объясниться, а на дикого зверя. В глазах его была лютая ненависть.
— Это мой дом! — прорычал он. — Не указывай мне, что думать или делать. Я сам это решаю! И не говори мне ничего, кем бы ты ни была. — С этими словами он вышел из пещеры.
Кэтрин была настолько потрясена этим взрывом, что не могла удержать слез. Все доселе сдерживаемые ею эмоции выплеснулись в этом горестном плаче. Что ей было делать? Больной, слабой, беспомощной, заглянувшей в глаза смерти.
Спустя несколько минут вернулся хмурый Брук.
— Ты голодная? — спросил он. — Хочешь есть?
Кэтрин была так угнетена своим положением, что даже не сознавала, насколько была голодна.
— Да, я съела бы чего-нибудь. Чувствую себя ужасно слабой.
Брук подошел к ней ближе и протянул фланелевую рубашку. Кэтрин прижала рубашку к себе.
— А где моя одежда?
— В ручье. Она была мокрой от крови, и я ее снял с тебя.
Кэтрин вспыхнула, представив, как он раздевал ее, когда она была без сознания. Сколько времени уже не видел он женского тела? Какие мысли пронеслись при этом в его голове?
