— Чуть не забыл. Мне позвонили из клуба завсегдатаев ипподрома. Они вбили себе в голову, что именно вы должны демонстрировать на подиуме коллекцию мод во время весеннего карнавала, потому что — я цитирую — «Вы прекрасны и дружелюбны». Дэниел Шефард предлагает свою коллекцию. Разве это не заманчиво?
— Разумеется! — Хлоя улыбнулась ему, от чего сердце Макгира замерло. — Мне нравятся его модели! Я даже купила одно платье, чтобы пойти к подруге на свадьбу. Но его вещи слишком дороги для меня.
— Все бесплатно, мисс Каванах. А для них — отличная реклама. Вы будете неотразимы. Можете выбрать одежду сами, — он вручил ей листок с именами и телефонами. — Мы еще поднимем цены на наряды для вас.
Хлоя прижала руку к сердцу:
— Сколько всего сразу!
— Ну, что ж, мисс Каванах! Вы произвели на сэра Ллью впечатление, а он известен тем, что угодить ему нелегко.
— Спорю, что вы приложили к этому руку. Он коротко рассмеялся:
— Я неплохой парень, Хлоя. Может быть, вы когда-нибудь поймете это.
В последнюю минуту из-за чрезмерной занятости Макгиру пришлось отказаться от обеда в среду с Кристофером Фриманом.
— Вы объясните обстоятельства? — чуть раздраженно спросил он. Хлоя сидела за столом напротив него. Она была великолепна в бледно-розовом костюме, который необыкновенно шел к ее волосам и цвету лица. Гейб подумал, что в ней есть что-то неземное, какой-то таинственный свет.
— Конечно. Мне действительно жаль, что вы не можете пойти. — И это была правда.
— Вы говорите, будто вам и впрямь жаль, — произнес Габриэль с насмешливым удивлением.
— Но это в самом деле так.
Он улыбнулся, то ли довольно, то ли иронически:
— Вы уверены, что сумеете с ним сладить одна?
— Полагаю, да. Для такого преуспевающего во всех отношениях человека он не производит сильного впечатления. В отличие от вас.
— Вы не видели, как он обделывает свои делишки, — слегка угрюмо ответил Макгир. — У него заслуженная репутация совершенно безжалостного дельца.
— Он может быть очаровательным, — поддразнила Хлоя. Макгир вел себя непростительно покровительственно.
— Не забывайте: он знает, как польстить женщине, ему известно, как затащить ее в постель, но в чем он полный профан, так это в умении по достоинству оценить ее.
— Зато вы, конечно, знаток? — осведомилась Хлоя, глядя на него широко открытыми невинными, невероятной синевы глазами.
— Можно сказать и так. Но главное — я придерживаюсь строгих принципов в отношении брака. Когда я женюсь, а когда-нибудь я непременно женюсь, это будет надолго. А Фриман — если вы заметили, — меняет жен, как перчатки.
— Вы умеете глубоко чувствовать, правда?
Он с откровенной признательностью взглянул на нее:
— Если этим вы хотите сказать то же, что имею в виду я под словами о «строгих принципах», то да. Я многого жду от будущего, мисс Каванах. И, как ни странно, не от служебной карьеры. Мне нужны жена и дети. Я хочу быть мужем и отцом, хочу жить полноценной жизнью.
— В таком случае вам пора подумать о том, чтобы устроить свою жизнь, — ласково заметила она.
— Может, я уже и думаю, — медленно произнес Макгир. — Что касается Фримана, то я очень хотел бы предостеречь вас. К несчастью, Фриман способен причинить вред. С вашей стороны было бы глупо упускать это из виду.
Хлоя кивнула:
— Понятно, шеф. У вас нет причин для беспокойства. Этот будет чисто деловой обед.
— Мне жаль, что Гейб не смог прийти, — заявил Фриман, когда они с Хлоей встретились в ресторане. Однако выражение его лица полностью опровергало эти слова. — Ну что у него за нрав!
— Тот еще, — согласилась Хлоя, когда Фриман взял ее под руку, и метрдотель проводил их к столику.
Прекрасно обставленный зал с видом на реку был почти полон. Многие узнавали Фримана и популярную молодую тележурналистку Хлою Каванах.
— Гейб наверняка скоро достигнет вершин, — продолжил разговор Фриман, когда они уселись возле окна с зеркальными стеклами, которое выходило на чудесный тропический парк и эспланаду. — Возможно, он подсидит самого сэра Ллью.
Последние слова определенно отдавали скрытой недоброжелательностью, а может, завистью.
— Не думаю, что Макгир будет кого-нибудь подсиживать.
На лице Фримана появилась слабая, грустная улыбка:
— Хорошо. Хорошо! Мне понятна ваша преданность боссу.
— Это заслуженная преданность. — Хлоя говорила искренне, но легким тоном. — Макгир работает больше, чем кто-либо. Он следит за каждым нашим шагом. С прежним шефом я привыкла к мягкому обращению, но, должна признать, пока не появился Макгир, мы топтались на месте.
— Стало быть, вы зовете его Макгиром? — проговорил Фриман довольным тоном.
— Макгир. Шеф. Он не возражает ни против того, ни против другого.
— Мне показалось, что вы называли его Габриэлем?
Хлоя улыбнулась:
— Мы решили, что на вечере лучше будет обращаться к друг другу по имени.
— Итак, между вами нет никаких романтических отношений?
— Отчего вы так подумали? — осведомилась Хлоя, пытаясь угадать, почему ему в голову пришло подобное предположение.
— По весьма веской причине: он к вам никого не подпускал. Стало быть, я ошибся!
— Вам не кажется, что ваши заключения излишне мелодраматичны? — беззаботно спросила Хлоя.
— Ничуть. У меня большой опыт, Хлоя. Гейб Макгир может быть опасным врагом.
— Тем более прекрасно, что мы с ним соратники.
Подошел официант и принял заказ: свежая рыба, прямо из залива, запеченные в раковине устрицы с имбирем и зеленым луком — для Фримана; крошечные омары из залива в лаймовом соусе — для Хлои. За этим последовала настоящая тропическая рыба, баррамунда, приготовленная по-азиатски, — для нее, и рататуй из жареной баранины с баклажанами и цукини — для него. Хлоя отказалась от десерта, а Фриман сказал, что, пожалуй, попробует здешний «необыкновенный шоколадный торт». Они вели приятную непринужденную беседу, и Фриман вел себя в высшей степени достойно.
Он решил, что в этом случае торопиться не стоит.
Хлоя вернулась на работу значительно позже, чем рассчитывала, и у входа столкнулась с Дженнифер Боурн, ведущей тележурналисткой канала. Та как раз возвращалась с какого-то политического сборища: ожидалась отставка премьер-министра.
С тех пор как Хлоя стала преуспевать по службе, Дженнифер проявляла явную враждебность по отношению к ней.
— Привет, Джен! — миролюбиво окликнула Хлоя, прибавив шагу, чтобы догнать ее. Ей совсем не нравилась эта носившаяся в воздухе неприязнь.
