кого он ждет, не составило большого труда. Постаралась юркнуть за ближайшую кадку с пальмой, но номер не прошел. Бруно выхватил меня цепким взглядом и тут же присвистнул.
– Маскировка не удалась, – пропел он, подходя ближе.
А вырядился-то?! Да в гроб краше кладут!
– Ничего страшного, – прошипела я, – в следующий раз буду стараться лучше.
– Похвальное стремление, – засунув руки в карманы брюк, кивнул он. – Выходи, разговор есть.
– Не выйду, – скрестив руки на груди, фыркнула я, – мне и здесь хорошо. А тебе, между прочим, сюда никто не звал.
– Ничего себе заявление, – немного обалдев от моего тона, промолвил растеряно Кристиан.
– Именно для таких, как ты на двери есть объявление, что посторонним, увы, – еле сдержавшись, чтобы не показать язык, радостно выпалила я.
Бруно поскрёб бровь, насупился, видимо, пытался сказать культурно, подбирая слова. Мне бы, конечно, воспользоваться шансом и сделать ноги, но отчего-то стало любопытно, что же Вадик там поведает. Хм, интересно, а его кто-нибудь называет настоящим именем или уже нет?
– Хозяин, вообще-то, мой друг, – выдал он, видимо, козырь. Да только плевать я хотела. Пусть грозит в другом месте и другим людям. А меня трогать нечего, я, может, психованная.
– Это единственное, чем можно гордиться, – хмыкнула и тут же понеслась в направлении лестницы.
Бруно отставать не стал, тоже поспешил следом. Вот же, дьявол! В платье перепрыгивать через пару степеней было очень неудобно.
– Стой, – завопил Кристиан, попытавшись ухватить меня за подол.
Ага, как же… Пусть и дальше старается.
Резко развернулась и замахнулась сумочкой на этого гада. И зря в тире говорят, что я не отличаюсь меткостью, вот снова угодила в десятку, точнее, в лоб супостату.
Бруно процедил сквозь зубы ругательство, потер ушибленное место и пошел напролом. Ринулся вперед, расставив руки в стороны.
– Попалась, – прорычал он, прижимая меня к стене.
Ничего не смогла ответить, только чихнула. Да уж ну и парфюм у него, сам выбирал или этот павлин – его дружок?
– И не мечтай, – прошипела в ответ, пнув его коленом.
– Ты можешь меня спокойно выслушать? Ну что за человек? Никакого покоя нет с тобой.
– Сам виноват. Мне от тебя, кроме интервью, и не нужно больше ничего. Ты мне вообще не нравишься.
– Это я уже понял, могла б не уточнять.
– Ты тоже не в моем вкусе.
– Да неужели? – дернула я плечом, пытаясь отыскать в памяти моменты, которыми бы неплохо апеллировать, предъявив Бруно.
– Детство не считается, мы были наивны и глупы.
– Ничего не изменилось, особенно, что касается второго, – ляпнула я, меняя тактику.
Раз смыться от него не выйдет, то почему бы не сделать так, чтобы уйти захотелось ему?
– Напрашиваешься, Мельникова, – чуть подавшись вперед, медленно произнес он, не сводя с меня взора.
– Давно уже, между прочим, но ты цену набиваешь.
– Я согласен рассказать тебе кое-что, но взамен выставлю условия определенные.
– Условия? – не поверила я своим ушам. – Это шантаж?
– Бартер, – пожал он плечами, хитро подмигнув мне.
Ну уж нет. Еще чего! Условия. Да у такого на уме лишь одно и я, пожалуй, в этом участвовать не желаю. Озабоченный индюк! Пожалела, что не могу в очередной раз треснуть его по башке чем-нибудь. Оставалось лишь скалиться и изворачиваться, пытаясь, выбраться из цепких объятий Кристиана.
– Уволь. Мне не нравятся условия этой сделки.
– Какая жалость, – наигранно пропел он.
– Вообще-то, я против интрижек на службе, да и…
– Помню, помню, – закатил Бруно глаза, – правда, я о другом, но раз нет, – делая шаг назад, улыбнулся, выводя меня на эмоции.
Выдохнула через рот, постаралась расслабиться, однако, мозг не отдыхал ни секунды. Шестеренки крутились, я пыталась найти выход. Может, правда, позвонить в редакцию и сказать, что не получится. Мое обаяние не настолько сильно, Кристиан не впечатлен моими приемами соблазнения, да и цену заломил нешуточную.
Отмазки так себе, конечно, но все лучше, чем гоняться друг за другом, норовя покалечить.
– Условие мое простое: с меня все секреты, с тебя – первая полоса.
– Запросто, – протянула я ему руку, позабыв от радости об опасности.
Зря только начала губы растягивать в улыбке, не так все легко оказалось.
– Первая полоса не у вас, – покачал он головой, опуская меня с небес на землю.
Я нахмурилась, хмыкнула и уставила в упор на Бруно. Что он имеет в виду? Где первая полоса? «Нью-Йорк таймс» что ли?!
– Где? – промямлила я, уже не ожидая услышать ничего путевого.
– В журнале Сосновского. Знаешь такого?
Он вообще дружит с головой? Это о Бруно, хотя Сосновский тоже подпадал под категорию «психов». С ним работали только самые стрессоустойчивые, остальные даже не могли вынести стажировку и убегали при первой возможности. Настоящий деспот и тиран. И как я должна с ним договариваться? Губа не дура, конечно, у Вадика, но придется закатать, да.
– К сожалению, знакома, – честно ответила я, опустив плечи.
– Кстати, лысый в ресторане был его близким другом, – усмехнувшись, произнес Бруно.
– Я что и его должна соблазнить? – вырвалось у меня случайно.
Хлопнула ресницами, напустив на себя тумана. Бывают в жизни совпадения. Жаль, что в моем случае они не грозили ничем хорошим. А вот то, что Вадик заметил и лысого и, похоже, интерес того ко мне – начало настораживать. Получается, наш актер не такой уж и бездумный парень.
– Если он тебе понравился, – поскреб затылок Бруно, – может, попытаться построить с ним романтические отношения?!
– Совсем сошел с ума?
– Решай, договориться с Сосновским сложно, но возможно. Думаю, тебе труда не составит, к тому же ты знаешь, где меня искать, – присвистнул он, направившись вниз.
А я осталась стоять на лестничной клетке, провожая его взглядом. Вот уж приехали! И где теперь искать этого лысого, а главное – оно мне надо?!
Видела бы она свое лицо, когда я Сосновского упомянул. А чего Ритка-то хотела? Думала, все так легко у нее получится, нет, не выйдет. Пусть побегает. Говорят, для здоровья полезно.
Сомневался, если честно, что она пойдет на мои условия, но иного выхода у нее не было. Да и сколько ей сидеть в этой паршивенькой редакции, пора двигаться вперед, Сосновский, конечно, тот еще засранец, но зато пробивной. За несколько месяцев вытянул то, что ушло почти на дно.
Возвращаясь в отель, я потирал руки, представляя, как Мельникова злиться и пыхтит, словно паровоз, измеряя шагами номер. Но чем больше думал о Ритке, тем больше не хотелось возвращаться к Регине. Такой значительный контраст между этой репортершей и моей подружкой. Они совершенно разные. От кончиков волос до характеров.
