Все получилось именно так, как Линде и представлялось: он вернулся в свежей белой рубашке, с влажными после душа волосами, от него пахло дорогим одеколоном, а на его губах играла улыбка. Картину дополнял поднос с бутылкой шампанского и двумя фужерами.
Наверно, увидев все это со стороны, Линда бы просто рассмеялась – как все банально. Стэн даже в мелочах напоминал классического киношного обольстителя. Впрочем, в таком деле, как обольщение, оригинальность не всегда идет на пользу.
Они перешли к поцелуям, медленно продвигаясь к дивану, где Линда постаралась не обращать внимания на скрип кожи и сосредоточиться только на своих ощущениях. Его руки все настойчивее стремились под платье, пальцы протискивались между ног…
О да…
От него пахло яблоком, а его губы сохранили вкус дорогого шампанского.
– Ты такая красивая, – шептал Стэн. – Пожалуйста, пойдем наверх.
И они поднялись по винтовой лестнице в спальню.
Красные шелковые простыни! Все, как в кино! Невероятно!
Он взялся за дело всерьез: стащил с Линды им же купленное черное с серебряной вышивкой платье, долго возился с бюстгальтером, но зато компенсировал отставание на трусиках.
– Ты изумительна! – Он поцеловал ее в щеку. – Ты неподражаема. Ты совершенство!
Трудно устоять перед взрослым мужчиной, который делает дорогие подарки и считает тебя совершенством. Трудно услышать предостережения внутреннего голоса, когда твои уши горят от поцелуев и ласковых слов.
То, что случилось потом, стало для Линды в некоторой степени разочарованием. Такая длительная подготовка, такой сложный ритуал с облизыванием груди и прочего – и такая в общем-то короткая и невыразительная основная часть. Она почти ничего и не почувствовала. А столько разговоров! Из-за чего?
Со временем секс стал лучше. Стэн был внимателен и заботлив. Он покупал ей самые лучшие вещи: костюмы и платья, белье и обувь. Боже, одни ее трусики стоили больше, чем пальто, в котором она уезжала из Блэкфилда! Они обедали в самых шикарных ресторанах, ходили в театр, спали на шелковых простынях. Сказка! И хотя внутренний голос не сдавался и продолжал нашептывать предостережения, Линда не слушала его. Она вошла в число избранных. Она могла позволить себе то, о чем никогда и не мечтала. Впереди ее ожидало светлое, счастливое будущее. Она была счастлива. На всем бескрайнем голубом небе виднелось только одно облачко: Стэн не предлагал ей руку и сердце. Впрочем, Линда старалась не придавать этому большого значения. Тем более что до поры ее устраивало абсолютно все.
А потом она забеременела.
Открытие стало для нее шоком. Как такое могло случиться, если они – и в первую очередь Стэн! – всегда ставили безопасность на первое место?
Но что случилось, то случилось. Линда не собиралась избавляться от ребенка. И она решила действовать.
У потенциальных супругов не должно быть тайн друг от друга. Руководствуясь этим довольно спорным постулатом, она пригласила Стэна съездить с ней в Блэкфилд.
Как ни странно, он с готовностью согласился.
Проезжая по знакомой с детства Уилмор-стрит на шикарном «понтиаке», Линда с удивлением обнаружила, что улица как будто сузилась, дома осели, краски полиняли, а люди постарели. Стэн же, увидев старинный двухэтажный особняк, не смог удержаться от восторженного восклицания. Правда, после того как он познакомился с интерьером, энтузиазма у него поубавилось.
Вечером, уже после секса, Линда рассказала Стэну о своей семье.
О задушенной матери.
О пропавшем без вести отце.
О бабушке, рассказавшей ей о даре, передаваемом из поколения в поколение.
О прабабках, обвиненных в колдовстве и изгнанных из города.
Стэн воздержался от комментариев. Ободренная его молчанием, Линда перешла к главному и сообщила о беременности. Откровенно говоря, она никогда не думала, что он способен на столь бурное проявление чувств. «Как можно быть настолько безответственной! – кричал Стэн. – О чем ты только думала? Да у тебя на уме только секс! Вместо того чтобы учиться… И кто тебе будет теперь помогать?»
Наоравшись, Стэн заявил, что знает надежного врача и что завтра же она поедет к нему…
В общем-то все было ясно, но Линде никак не хотелось в это верить, и она решила уточнить:
– Другими словами, ты не хочешь на мне жениться?
Он даже сел от неожиданности, хотя что уж такого неожиданного таил в себе ее вопрос? Так или иначе, Стэн изобразил удивление, потом покрутил пальцем у виска и усмехнулся.
– Жениться? Нет. А уж на тебе – тем более. Не знаю, для чего ты рассказала обо всех твоих чокнутых предках, но в любом случае спасибо за откровенность. Поищи других идиотов.
С этими словами он встал с ложа любви, прихватил валявшиеся рядом с кроватью трусы и отправился вниз, где и провел остаток ночи.
Линда проплакала всю ночь, а к утру, успокоившись, приняла решение: оставить ребенка, даже если придется расстаться со Стэном.
Последнюю попытку сохранить статус-кво предприняли в кухне, куда оба, не сговариваясь, пришли в восемь утра. Линда сварила кофе.
– Ты подумала? – спросил Стэн.
– Да.
– И что?
– Я оставлю ребенка.
Он пожал плечами.
– Я не готов к семейной жизни. Пойми, у меня большие планы. Мне приглашают в «Банк Колорадо». Дают место в сингапурском отделении. Там делают сейчас большие деньги. Лет через пять-шесть…
– Ты собираешься уехать в Сингапур и говоришь мне об этом только сейчас?
– Тебе нужно учиться, нужно заканчивать колледж. Я планировал…
Линду вдруг охватила такая злость, какой она еще никогда и ни к кому не испытывала.
– Вот что, Стэн, иди к черту со своими планами. Проваливай!
Он удивленно посмотрел на нее – Линда впервые повысила голос в его присутствии.
– Ты не дашь мне выпить кофе?
– Убирайся! Выметайся из моего дома! Ты понял? У тебя есть пять минут, чтобы собрать вещички. И не попадайся мне больше на глаза. Слышишь? Иначе – пожалеешь.
Наверное, в ее словах и во взгляде было что-то такое, что придало им убедительности. Стэн молча вышел из кухни, а через несколько минут за окном промелькнул «понтиак» цвета разбившейся мечты.
Она продержалась день, а вечером ей стало плохо. В полночь Линду увезла «скорая».
В течение суток она потеряла и ребенка, и любовника, и счастливый, безмятежный мир, в котором жила последние два года.
В колледж Линда не вернулась. Оставшись в Блэкфилде, она пару месяцев распродавала дорогие платья, меховые пальто и украшения и тешила себя надеждой, что Стэн – одумается и вернется… приползет на своем чертовом «понтиаке», рухнет на колени и попросит прощения. Она даже была готова его простить. Со временем надежда растаяла, все, что представляло хоть какую-то ценность, перекочевало к скупщикам, и от Стэна остались только, золотые часики да кусочек льда на самом дне опустошенной души.
