Ей было трудно сконцентрироваться на словах, вместо этого она смотрела на дверь и ждала, не появится ли там Кол. У нее было страстное желание, чтобы он там появился и вошел в комнату. Если бы он сделал первое движение навстречу, то у нее не было бы сил сопротивляться своему желанию.
Но не слышалось ни звука, никто не появился. Она заставила себя приступить к чтению книги.
Это было много-много лет назад,
В королевстве у моря.
Там девушка жила,
По имени Аннабель Ли,
И она ни о чем не думала,
Лишь только о любви.
Она была еще дитем, и я был ребенком,
В этом королевстве у моря,
Но мы любили друг друга,
Такой любовью, что выше любви.
Я и Аннабель Ли —
Любовью, у которой
Были крылья серафимов,
Укрывающих ее и меня.
Слезы мешали Марти смотреть, и она захлопнула томик, не могла до конца выдержать чтение этой мучительной и горькой лирики, где говорилось о юноше, который страстно и тяжело переживает потерю любимой. Дрожащими пальцами она вернула книгу на полку и погасила лампу.
Когда легла на спину и закрыла глаза, другие строки из стихотворения пришли ей на память:
…Богатый родственник пришел
И у меня ее забрал на наше горе,
Чтобы свести любовь мою,
В том королевстве, что у моря…
Эти слова всегда глубоко трогали ее душу, теперь они были почти невыносимы в их пророчестве. «Мой знатный родственник тоже возьмет меня, отнимет у моего нового возлюбленного и сведет в могилу. В холодную пустую могилу с безмолвным могильщиком».
Нет, она не должна думать о том, ни сегодня, ни завтра вечером. Вплоть до воскресенья. Этот маленький кусочек времени был весь в ее собственности, и она не будет терять его. Думать о чем-либо еще… как в последних строках поэмы. Да.
Ни одной ночи не проходило,
Чтобы во снах ко мне не возвращалась
Прекрасная Аннабель.
И в ночном небе я видел не звезды,
Но прекрасные, яркие глаза Аннабель Ли.
И все ночное море лежало передо мной,
О моя дорогая, дорогая, моя жизнь,
моя невеста.
Последние строки она забыла и поэтому снова посмотрела в книгу: «Все ночное море передо мной, моя дорогая, моя жизнь и моя невеста». Произнесенные шепотом слова заполнили ее тело, душу, все сознание подобно лаве вулкана. Его невеста, как ей хочется быть его невестой. Никакой надменности, никакой мрачности у этого простого человека. У него.
Тяжесть и боль внизу живота становились все более интенсивными. Марти перекатилась на живот, сминая подушку, пытаясь избавиться от мучительных ощущений, от этой пульсирующей боли. Но это не помогало.
Повернувшись снова на спину, она отбросила подушку в сторону и вскочила на ноги. Ее взгляд сверлил дверь. Она больше не могла сдерживаться, бросилась к двери, чтобы открыть ее… и уперлась в твердую, широкую грудь.
— Марти! — Кол обнял ее за плечи, затем отступил немного назад от нее. — Пожалуйста, не пугайтесь. Это не то, что вы думаете. Я просто пришел сказать вам… Я думаю, что будет лучше, если я уеду отсюда. Я на самом деле не могу оставаться…
— Но я думала, что вы остаетесь на ночь, — она сказала это, в то же время пытаясь рассмотреть более отчетливо его лицо в темноте.
— Я знаю, но ваши домашние не вернулись, и мне придется… Я знаю, вы верите мне — и я ценю это. Но вы знаете, у мужчины есть, ну, потребности. И это — природа. Я не могу ручаться за себя, находясь рядом с вами. Там, внизу, я пытался успокоиться, но никак — лучше я уеду, — резко повернувшись, он шагнул прочь.
— Нет! — она побежала за ним, схватила за руку. — Вы не поняли! Когда я уеду в Бостон, я не вернусь назад. Моя мать заставляет меня выйти замуж, — дрожь пробежала по всему ее телу. — За холодного, нелюбимого, малознакомого человека — я рассказывала вам.
Кол приблизился к ней, заключил в свои объятья, взял ее лицо ладонями:
— Но вы не сможете так поступить? После сегодняшней нашей встречи — я хочу сказать… Я знаю, это, конечно, случайно, но к тому времени, когда мы уехали вместе от водоема, от маленького теленочка, от всего, что нас окружало там, я уже надеялся, что так много общего у нас… Скажите, может быть, вы не будете спешить с этим решением, с поездкой в Бостон, не дав мне шанс?
Сердце Марти болезненно сжалось. Она повернула голову и поцеловала его руку. Затем накрыла ее своими ладошками:
— Я очень, очень хочу быть с вами вместе, но у меня нет выбора. Мне всего лишь семнадцать.
— Мы что-нибудь придумаем, найдем какой-нибудь способ. Ведь что-то можно придумать! — он поднес ее пальцы к губам и нежно поцеловал, прикоснувшись к каждому из них. Эта его нежность почти лишила ее сил. У нее подогнулись колени. Он подхватил ее и прижал к груди. Лишь тонкая ткань ее ночной рубашки разделяла их тела. Она почувствовала, как у нее напряглись и затвердели соски грудей. Одна из его рук перебралась на шею, и он зарылся в ее волосы. — Когда я вернусь в воскресенье, я поговорю с вашим отцом. Я попытаюсь объяснить ему, так, чтобы он понял наши чувства.
— Ничего не получится. Моя мать уже несколько лет мечтает об этом выгодном для нее браке.
— Выгодном браке? Ведь вы не собственность. Вы — личность, чувствующая личность.
— Мать говорит, что я слишком молода, чтобы понимать что-либо. Она сказала, что позднее придет любовь и научусь его любить. Но я знаю, что нет, — она говорила это сквозь всхлипывания и не могла остановиться. — Пожалуйста, не покидай меня этой ночью. Может быть, это единственный шанс, который я буду иметь в жизни: быть с человеком, которого я полюбила всем сердцем.
— О Марти, вы будете ненавидеть себя утром. И меня тоже, из-за потери невинности.
— Нет, не думайте об этом. Это должно случиться. Я солгала вам сегодня днем. Мои родители сейчас в Сакраменто, Бен Каули увез жену к доктору в Бакерсфилд сегодня утром. Он не вернется до завтра или до послезавтра. Первый раз в жизни я осталась здесь одна. И, похоже, как в прекрасной сказке, вы пришли сюда, мой прекрасный рыцарь, в сияющем ореоле, чтобы спасти меня… дать мне…
Его губы охватили ее рот с неистовым жаром. Она вся напряглась и попыталась оттолкнуть его. В порыве страсти он перестал сдерживать себя, но тут же оторвался:
— Я прошу простить меня. Я забылся на минуту. Я буду более осторожным, — затем, как в доказательство этому, его руки вернулись на ее лицо и большими пальцами погладили ее щеки, он осыпал ее поцелуями: глаза, виски, щеки. Потом снова слился с ее губами.
Ее руки оказались у него на груди, она ощутила силу толчков его сердца и не сомневалась в том, как трудно ему сдерживать свою страсть. Когда его губы переместились и начали скользить по шее, ее девическая нервозность исчезла. Она совершенно ничего не боялась, она ждала его. Марти обвила его шею руками и откинула голову назад — дрожь прошла по всему ее телу. Его язык нежно коснулся точки за ее ухом, и от этого кровь у нее так и закипела. Дыхание участилось, и она издала протяжный стон. Он с возгласом, выражающим удовольствие, подхватил и понес ее в комнату.
