— Постой. Хочу, чтобы ты знала. Я не из злого умысла молчал. Это реально… чтобы… тебя оградить, — выдавливает оправдания. — Чтобы ты не накручивала себя. Понимаешь?
— Не очень. Ты так и не сказал ничего конкретного.
Вдох-выдох.
На скулах Артема обозначились желваки, он кивает на спальню за моей спиной.
— Так уж и быть! Поговорим. Но обещай… Обещай, что моя откровенность не будет стоить нам брака.
Такой вызов в его словах и посыл будоражат, пугают немного.
— Я не могу дать такое обещание, Артем. Я же не знаю, в чем ты мне хочешь признаться? А вдруг у тебя сотни девиц было и ты заранее получишь хитростью мое прощение?!
— Вот какого ты мнения обо мне…
— Артем… — я чуть не плачу.
Мне так сложно. Я не знаю, почему я не могу просто закрыть дверь и уйти, зачем тяну из него слова, которые он говорить не хочет.
Он считает меня занудной? Скучной? Может быть, скандалисткой, которая шантажом решила выбить правду?
Но как же клятвы верности в браке?
Я всего лишь хочу… быть… счастливой и любить этого мужчину без всяких подвохов.
Разве я о многом прошу?!
— Пожалуйста, отпусти. Мне в последнее время плохо и больно от того, как мы живем.
Его кадык дергается вверх и вниз.
— Что же, кажется, для того, чтобы ты согласилась дать нашим отношениям второй шанс, мне нужно покаяться. Будто на исповеди. Окей, я готов!
Он резко входит в спальню, я едва успеваю опустить руку. Муж садится в кресло у ночника.
— Закрой дверь, — просит.
Или командует?
Иногда мне кажется, что мы всегда живем по его правилам, а я свои так и не разу не отстояла. Возможно, в этом причина наших проблем. Я всегда старалась ему угодить, а вдруг ему нравится другой сорт женщин?!
Он достает телефон и показывает мне фото шатенки, от лица которой сложно отвести взгляд. Она красивая, томная, чувственная. У нее модельное лицо и пухлый, манящий рот, большие, грустные глаза.
— Полина. Моя бывшая. Мы расстались. Незадолго до моего знакомства с тобой, — отрывисто говорит Артем. — Я ее бросил.
— По какой причине? — шепчу я.
Мне кажется нереальным бросить такую красавицу. Просто нереально!
— Она хотела большего. Мои возможности были ограничены. Мы поругались из-за того, что я не стал ввязываться в прибыльное, но очень рискованное предприятие. Ей хотелось быть… на топовых позициях, а не болтаться где-то посередине. Мы грязно поругались, я назвал ее меркантильной. Она в ответ ушла крутить роман с тем бизнесменом, с которым я не стал связываться. Вот и все.
— Вы виделись с ней позднее?
Когда я задаю этот вопрос, чувствую, как сердце в моей груди сжимается в ожидании ответа мужа. Если скажет, что да… я не переживу этого!
— Мы не виделись. До недавнего времени. Она позвонила. Попросила о встрече. Умоляла. Сказала, что у нее… есть сын. От меня.
— Она несколько лет молчала об этом и сказала только сейчас?
— Да. Мальчику требуется лечение. Сдавали образцы… Ни ее ткани, ни ткани ее мужа не подошли. Мои совпали. Я отец. У меня есть сын, о котором я узнал недавно. И не хотел тебя в это впутывать.
Я едва дышу.
— У тебя есть сын. И что ты собираешься делать?
— Помогу, разумеется…
Его предложение как будто незаконченное.
— И? — подталкиваю его.
— Я не знаю. Пацан на меня похож глазами… Есть и другие сходства, но… Это мой сын. И я… не знаю, как смогу дальше жить, зная, что он растет без меня. Вот такая правда. Довольна?
Глава 15
Глава 15
Она
Высказав мне это, Артем встает и уходит. Просто уходит!
Я смотрю в его широкую спину, сердце в груди каменеет, от него во все стороны расходится немота и боль, даже вздохнуть трудно.
Выходит, Артем завел ребенка задолго до встречи со мной и не знал о нем.
С этой стороны мне не к чему придраться.
Но изменял он с ней или нет?
Спал ли снова?
Я бы спросила, язык жжет вопросами, но муж стоит у косяка, опершись на него ладонью. У Артема такой вид, будто ему безумно тяжело.
Именно в этот момент я понимаю, если спрошу, он взорвется и скажет, что я выношу ему мозг, что я придираюсь к каждому слову.
Как сложно…
В голове не укладывается.
А его сердитый взгляд и слова, брошенные со злым отчаянием «не знаю!»
Он рассматривает вариант быть отцом своему сыну, а как? Если я верно поняла, у него «отец» имеется, тот самый мужчина, которого он папой называл, да? Или называет прямо сейчас…
И тут Артем.
Со своим отцовством.
Чем это грозит семье? Прежде всего, меня волнует будущее моей семьи, и только потом я задумываюсь, что вмешательство подобного рода может означать скандал, разрыв, уничтожение отношений.
Мне хочется одернуть Артема: постой! Что ты творишь? Ты посмотри, к чему привело молчание? Наши отношения на грани разрыва, скоро все полетит в пропасть!
Услышит ли он?
— Артем…
— Ань, прошу. Мне тяжело. Просто будь рядом. Ты мне сейчас нужна. Ты, понимаешь?
Муж оборачивается, смотрит на меня долго-долго, улыбается, но одними губами, а в глазах стоят злые слезы.
От этого мое сердце заходится второй волной агонии, боль окутывает все тело, будто кокон. Я закрываю глаза, едва дышу, баюкая себя, стараясь сделать так, чтобы яд сомнений не отравил меня изнутри и не коснулся нашего с Артемом малыша.
Тесты оказались положительными.
Все.
Осталось только подтвердить беременность в женской консультации, официально выставить сроки, встать на учет…
Сказать мужу о беременности сейчас?
Обрадует ли Артема эта новость?
По лицу видно, что все мысли мужа о другом ребенке, о сыне, которому необходима его помощь, помощь родного отца.
Я начинаю ревновать
Неосознанно и глупо!
Ревновать к бывшей — Артема, и ревновать нашего ребенка — к ребенку Артема. Как глупо винить малыша в беде, но ситуация в целом крадет внимание мужа…
Пусть Полина — всего лишь бывшая Артема, но она уже перетягивает все одеяло на себя.
— Вернемся? Домой, — снова предлагает Артем.
— Я хочу сегодня побыть здесь.
— Так дорого общество Дениса?
— Так дорого спокойствие, Тем. Ты не представляешь, как мне тяжело быть в неведении, подозревать! Ты таишься, и нехорошие мысли сами приходят в голову. Если бы мне вдруг начали приходить цветы инкогнито, если бы я прятала переписки, звонки, опаздывала на ужины… Чтобы ты подумал?
— Я бы точно знал, что цветы инкогнито — это цветы от меня! — говорит уверенно.
— Думаешь, что мне больше никто не в состоянии подарить цветы?
Он хмурится.
— Нет! — отрезает. — Всего лишь говорю, что я этого не допущу. Не хватало, чтобы какой-то хмырь моей жене цветы дарил.
— Ясно. Тебе.. поспать нужно.
Муж разворачивается и шагает к постели.
— Стой, не здесь.
— Все-таки отдельно, да? Черт… Ань! Я открылся. Все позорные слабости открыл, а ты все равно меня решила морозить? Скажи… ты точно на йогу и пилатес ходишь? Не на курсы юных стерв? Очень похоже на то!
— Поспи, Артем. Поговорим завтра, когда у тебя будет хорошее настроение и выветрится алкоголь. Иди. Все равно не смогу спать, когда от тебя так сильно несет перегаром и дымом.
Муж принюхивается, впрочем, делает это зря. Сам от себя перегар не учуешь, а я, кажется, начинаю переживать еще одну особенность раннего срока беременности — остро улавливаю все ароматы, чувствуя нотки.
Не вынесу, если муж будет дышать рядом со мной перегаром и… обнимать, касаться. Нет, я не хочу. Пока не хочу.
Я его люблю, но мне слишком больно от того, что он хотел умолчать о таком.
Или не только умолчать?
Вдруг планирует вернуться к… бывшей?!
Артем выходит.
Через час, сверля потолок, по которому ползут пятна фар редких авто, проезжающих по дороге за окном, понимаю: за что боролась — на то и напоролась!
