— О, это место выглядит так, как бы это сказать… провинциально, — в конце концов заявила Фредди с новоприобретенным немецким акцентом.
— Хватит чушь пороть, Фредерик. — Гейл Джозеф Зельтцер подцепила одну из гренок с сыром по-домашнему. Она отработает эти калории потом, подумала она с улыбкой. Гейл относилась к тем, кто мог позволить себе поставить баронессу на свое (ее или его) место. Деньги барона вытащили «Кармен» из-под обломков рухнувшей кингменовской империи, но Зельтцеры трудились не покладая рук и в настоящее время держали сорок процентов привилегированных акций. Славный старина Арни, первоклассный специалист в области секса и пожиратель цифр. Гейл жевала, и счастливая улыбка не сходила с ее лица.
— Гейл, милочка, ты уверена, что «Кармен» до сих пор не изобрела ничего, что могло бы хоть немного оживить цвет моих щек? — Похлопав себя по складкам жира на лице, Сьюки ножом подцепила масло и намазала его на булочку. — Ты определенно вся сияешь. Как новобранец карменовского совета директоров, я могу быть посвящена в маленькие секреты вашей творческой лаборатории?
Она оглядела помещение, не рефлекторно, а подмечая всякую пикантную подробность, которая могла сгодиться для ее колонки в «Дейли сан». Головы присутствующих тут же повернулись в направлении их стола.
— Нет. Тетушка Сьюки, в мире науки не осталось ничего, с чем бы я не ставила опыты и не экспериментировала.
Это была истинная правда. Сьюки была подопытным кроликом «Кармен» еще во времена Карла Джозефа и Макса Менделя. Вероятно, права была старая подруга хроникерши, Лакки Стиффингуэлл из Нью-порта, когда густым, пропитым голосом посоветовала ей: «Если ты захочешь вернуть румянец на свои щеки после шестидесяти пяти, возьми себе греческого матроса, и дело в шляпе!» Сьюки сияла, глядя на Гейл. Ее «племянница» проделала что-то в этом роде. Сьюки гордилась своей «приемной» дочерью. И еще она гордилась тем, что и САМА стала еще более читаемым и модным автором, чем двадцать лет назад, но самой большой ее гордостью были акции и закладные, приобретенные для нее Карлом, теперь они дали пышные всходы, и сегодня она может спокойно взирать, как другие продолжают играть в игру: Догадайся, кто из нас очередной банкрот. Двадцать лет назад компанию по очистке воды «Аква-Кем», акции которой по дешевке приобрел для нее Карл, купила фирма «Коук». Это, пожалуй, стоит ее выпавших волос. Карл всегда отличался тонким чутьем в биржевых делах. Так же, как и его дочь. Не один лишь коммерческий расчет, но и чувство милосердия подтолкнуло Гейл спрятать от глаз посторонних грязное белье Беддла, заново сочинить историю о его четвертьвековом восхождении к вершине и падению и самой лично с головой кинуться в кишащее акулами море финансового бизнеса. Публичное осуждение и позор этого живого мертвеца, в иных обстоятельствах вполне заслуживающего такой участи, могли рикошетом ударить по дочери Кингмена и стремительно двигавшейся навстречу банкротству «Кармен», не принеся никому никакой пользы. К чему весь этот шум? Тем более, что, откуда ни возьмись, появился рыцарь-спаситель, правда, в весьма отталкивающем обличье барона Вольфганга фон Штурма, но за ним стояла сумасбродная, жаждущая реванша баронесса. Фредди надлежало во что бы то ни стало сохранить в чистоте и неприкосновенности имя Флинг. И единственным способом добиться этого, как она понимала, была покупка «Кармен» раньше, чем это сделает какой-нибудь очередной мародер, готовый распродать все, начиная от духов «Привидение» до благоухающего бальзама «Флинг».
Сьюки, Гейл, баронесса и Другая взяли вилки и приступили к своим кресс-салатам, лесным грибам, грецким орехам и свежим травам, спрыснутым красным винным уксусом. Они пришли сюда с первой встречи директоров заново образованного правления «Кармен Косметикс». Показатели прибыли были такими же блестящими, как алмаз на пальце Гейл или брошь от Картье в виде одноногого розового фламинго на ажурном лацкане кожаного с изящной шнуровкой жакета баронессы. Что касается Великого Могола на пальце Фредди, то он был таким большим, что вообще не блестел.
— Не понимаю, зачем нужны в нашем правлении все эти напыщенные ничтожества с Уоллстрит? Во всей этой шайке нет ни одного по-новому мыслящего или просто симпатичного человека. Да один Гарсиа знает о косметике в сто раз больше, чем любой из них, — скривила губы Фредди.
— Дорогая, миром правят женщины, но крутят его мужчины, — провозгласила Сьюки.
«Интересно, — подумала она, — правильно ли меня поймут?»
— Вольфи настолько смышлен в коммерции, что мы могли бы обойтись без прочих менее значительных смертных. — Тут Фредди осторожно поглядела в зал поверх огромных солнечных очков, а потом сняла их. Она была уверена, что в своей прежней жизни спала с этим только что прошедшим мимо очаровательным кубинским пареньком-помощником официанта. Она одарила парня застенчивой улыбкой, после чего на всякий случай помахала залу, восхищенному возможностью лицезреть немецкую особу королевской крови, знаменитую и обласканную прессой не меньше, чем принцесса Кэролин или принц Чарлз.
— Баронесса, — мягко вмешалась в разговор Другая. — Я лично нашла ваши воображения относительно нового аромата для Европы просто бесценными! Женщина в Америке и женщина в Европе — это две разные галактики. Совершенно различный уровень вкусов. Как это там сказали: «на каждом континенте своя фауна»?
— Благодарю, Другая, — Фредди встряхнула ослепительной шевелюрой.
— И я прямо-таки захвачена вашей идеей аромата под названием «Дикая природа». Звучит хищно, сексуально и экологически безупречно. — Другая даже покраснела.
— Ах, дикий секс! — ударилась в воспоминания Сьюки. — Звериная непосредственность, атласные простыни, благоухающие свечи, все это занимает минуту, а потом бац! — Она сцепила свои пухленькие маленькие ручки, проницательно изучая Другую. — Ты такое милое дитя! Был в твоей жизни дикий, необузданный роман? Мужчины такие душки, но они могут быть просто животными. — Ну, — вдохновляясь, продолжала допрашивать Сьюки, — ты хоть встречалась с моим лучшим другом сержантом Буффало? Вот мужчина, какие бывало попадались в мое время. Только не обижайся, Фредди, дорогая.
— И не собираюсь, — Фредди налила себе немного вина. Ей уже стало веселее. Нью-йоркская суета и шум начинали вновь завораживать ее.
Другая потупила глаза, сосредоточенно рассматривая тарелку.
— Тетушка Сьюки, да этот самый фараон все свое время проводит с Другой. Так что предлагаю закрыть тему, — сказала Гейл. — Он ключевая фигура в операции «Дымовая завеса» для «Кармен». Благодаря ему нам удалось сохранить репутацию всех заинтересованных сторон.
