Лишь перед рассветом ей удалось ненадолго задремать. Но, едва она пробудилась, ужасные события вчерашнего вечера с поразительной отчетливостью предстали перед глазами. Все вокруг завертелось и поплыло, вызвав приступ резкой тошноты. Молодая женщина долго приходила в себя под душем; колени ее дрожали от слабости. С Андреасом или без него, жизнь продолжается, напомнила себе Хоуп. Плакать было некогда. Предстояло заняться решением целого ряда насущных проблем, в первую очередь — подыскать другое жилье. Еще она собиралась получить в банке ссуду, чтобы открыть свое собственное дело. Ради выпуска оригинальных дамских сумочек «Хоуп Ивенс» она была готова трудиться днем и ночью. Да, ей хотелось с головой погрузиться в работу и не иметь ни одной свободной минуты на оплакивание разлуки с Андреасом.
Взгляд ее упал на маленькую позолоченную коробочку, лежавшую на полке в холле. Вчера вечером Андреас, едва переступив порог, сунул что-то туда, прежде чем заключить ее в объятия. Обычно он всегда приносил с собой шоколад, божественный, тающий во рту, ни с чем не сравнимый швейцарский шоколад. Однако сейчас, открыв коробочку, Хоуп обнаружила там изящную золотую вещицу. У нее собралась уже целая коллекция оригинальных подвесок и амулетиков, подаренных им. Но на этот раз Хоуп с изумлением прочитала свое имя, выложенное из маленьких блестящих камешков. Глаза ее мгновенно наполнились слезами, и сердце мучительно сжалось в груди при мысли о невосполнимой потере. Странно, но переживания полностью уничтожили неизменную любовь к шоколаду. Вместо сладкого ей вдруг захотелось острого, и она вспомнила о маринованных оливках в холодильнике. Хоуп никогда прежде их не ела и покупала только для Андреаса. Удивившись этой забавной перемене вкуса, она направилась на кухню.
По пути в аэропорт Андреас внимательно изучал доклад о недавних перемещениях Хоуп. Начальное недоумение и недоверие сменились кипящей яростью. Впервые в жизни личные эмоции взяли верх над рабочей дисциплиной, и, отложив заокеанскую встречу, он приказал водителю развернуть машину.
Хоуп не заметила, как съела всю баночку маринованных оливок. Возможно, недавняя простуда сыграла роль в изменении вкусовых пристрастий, подумала она. Тишину нарушил звонок у входной двери, и сердце радостно подпрыгнуло в груди. Андреас вернулся! Он понял, что она не могла изменить ему!
— Я в спальне! — отозвалась Хоуп, услышав по домофону свое имя, нетерпеливо произнесенное знакомым голосом.
Пригладив руками разметавшиеся по плечам светлые волосы, девушка взглянула в зеркало, переживая, что не успела привести себя в порядок, и второпях завязывая дрожащими пальцами пояс халата.
Андреас вошел в комнату. Темный дорогой костюм подчеркивал его суровую мужественную красоту. Театральным жестом, никак не вязавшимся с обычной деловой холодностью, Андреас швырнул на ковер к ногам Хоуп кипу бумаг:
— Ты бесстыдная обманщица! — обвинительным тоном провозгласил он. — Ты посещала квартиру Кэмпбелла бессчетное количество раз и даже оставалась там на ночь! Ваша связь длится уже много месяцев!
Хоуп застыла в крайнем изумлении, словно парализованная.
— О чем ты говоришь? — наконец с трудом произнесла она. — Я никогда не была у Бена и даже не знаю, где он живет.
— Почему бы тебе не взглянуть на принесенные мною доказательства? — процедил Андреас сквозь зубы.
— Доказательства? — Наклонившись, Хоуп подняла несколько листов и наморщила лоб, глядя на ровные графы таблиц. — Что это?
— Сюрприз… сюрприз. Большую часть года ты находилась под круглосуточным наблюдением. Здесь только самые последние доклады о твоем времяпрепровождении, — проинформировал он.
— Я находилась под круглосуточным наблюдением? — автоматически повторила Хоуп. — Ты хочешь сказать, что следил за мной?
— Я бы сказал, что выражение «следил за твоей безопасностью» точнее соответствует действительности.
— Кто именно наблюдал за мной? — спросила Хоуп, содрогаясь от отвращения при мысли о незнакомцах, не выпускавших ее из вида и фиксировавших каждое ее движение.
— Команда телохранителей экстра-класса. Они не совершают ошибок и выполняют свою работу незаметно для объекта и окружающих.
Хоуп смотрела на Андреаса широко раскрытыми глазами.
— Я шокирована глубиной твоего недоверия ко мне. Ты платил людям, которые шпионили за мной. Это просто ужасно.
На скулах Андреаса проступил румянец, различимый даже под бронзовым загаром.
— Ты не права. Я получал анонимные угрозы. Естественно, я опасался, что в поле зрения врагов можешь попасть и ты, поэтому принял меры по обеспечению твоей безопасности. Вот и все.
Хоуп не слушала. Потрясение, испытанное ею, оказалось слишком сильным.
— Это отвратительно. До сих пор я не задумывалась, насколько ценно для каждого человека право на личную жизнь.
Реакция женщины привела Андреаса в еще большую ярость. Значит, это он должен чего-то стыдиться?
— Вплоть до вчерашнего вечера я не интересовался этими докладами и свято уважал твои права, — подавив гнев, невозмутимо объяснил Андреас. — Но сейчас решил заглянуть в эти бумаги в поисках доказательств твоей неверности. Мне не пришлось искать долго.
Хоуп по-прежнему держала в руке злополучные листы. Удивленное восклицание сорвалось с ее губ, когда она прочла знакомый адрес, мелькавший на каждой странице рапорта. Ужасное недоразумение начинало проясняться. Хоуп облегченно вздохнула.
— Эта квартира действительно принадлежала Бену. Но он слишком часто устраивал там шумные вечеринки, и собрание жильцов было вынуждено обратиться в полицию. Бен переехал оттуда год назад, и теперь там живет Ванесса.
Взгляд золотисто-карих глаз обжег ее огнем.
— Я не верю тебе. Но твоя лучшая подруга, конечно же, подтвердит любую историю, выгораживая тебя.
Однако в этом Андреас ошибался, Выросшая в семье, где родители постоянно изменяли друг другу, Ванесса не выносила лжи и обмана, сопровождающих супружескую неверность. Она ни за что не согласилась бы засвидетельствовать неправду даже ради подруги.
Сглотнув застрявший в горле комок, Хоуп продолжала объяснять:
— По этому адресу проживет Ванесса. Конечно, я понимаю, что ты почувствовал, прочитав отчет телохранителей, но два года, проведенные с тобой, дают мне право…
Андреас резко оборвал ее:
— Они не дают тебе никакого права.
Круто повернувшись, он вышел из спальни.
— Подожди! — закричала Хоуп ему вслед.
Медленно и с заметной неохотой Николаидис оглянулся.
