Ознакомительная версия.
Он попытался взять ярость под контроль, побороть ее, чтобы Лейла этого не заметила, и это потрясло ее больше всего. Очевидно, он испытывал подобное не в первый раз. Это была старая рана. Очень болезненная. И ей не стоило задумываться над тем, когда и при каких обстоятельствах она возникла. Но она не могла позволить невидимому демону поглотить мужчину, которого она любила. Не теперь, когда снова встретила его.
Да, это любовь. И не было больше смысла искать другие определения своему чувству к Рашиду. Внезапно Лейла ощутила спокойствие, словно признание собственных чувств помогло ей принять неизбежное. Ей было достаточно знать, что в мире существует мужчина, которого она любит, и будет любить всегда, и никогда не полюбит другого.
К сожалению, она не смела даже мечтать о взаимности.
Возможно, сегодня ночью он позволил ей покомандовать собой, но только из-за того, что хотел выглядеть джентльменом. По-другому и не мог поступить мужчина, превыше всего ставящий долг чести. Мужчина, который не раз рисковал жизнью, чтобы отблагодарить человека, который дал ему кров после того, как маленький мальчик стал сиротой.
Внезапно по спине Лейлы пробежали уже знакомые мурашки. Теперь она знала, что они появляются, когда рядом с ней возникает Рашид. Неужели он идет к ней? Неужели он хочет… Пустые мечты. Должно быть, он хочет проверить, все ли у нее в порядке после того, как она рассказала ему о своих страхах. Но все же вдруг…
Но он не появился. Видимо, у нее разыгралось воображение.
Нет, предчувствие не могло ее обмануть. Что-то происходит.
Вдруг рана Рашида дала о себе знать? Ведь он отказался принимать антибиотики, не стал пить обезболивающее.
Лейла вскочила. Из дальнего конца огромного пространства шел странный звук, разносящийся гулким эхом по каждой клеточке ее тела. Словно вдалеке билось огромное живое сердце.
Она бросилась вниз по лестнице из спальной зоны, чудом не упав на скользком каменном полу. Громкость звуков увеличивалась с каждым шагом по мере ее приближения к перегородке, отделяющей неизвестную ей зону. Затаив дыхание, она обогнула перегородку и увидела Рашида.
Обнаженный по пояс, с босыми ногами он ударял по боксерской груше с такой силой, что казалось, с минуты на минуту она разлетится на мелкие части. Его мощные удары вполне могли разрушить каменную стену, каждый удар был смертоносным. В очередной раз Лейла подумала о том, каких сил ему стоило сдержать себя, чтобы не убить напавших на нее преступников.
И вот теперь он вымещал на груше ярость, которую сдерживал часами ранее. Или представлял себе тех, кто наградил его этим шрамом.
О, Аллах. Этот шрам!
Сбегая по шее, он становился шире на спине. В районе талии он переходил вперед, словно опоясывая его изумительное тело, скользил вверх по животу к груди и заканчивался чуть заметной тонкой полоской, впивающейся под кожу, подобно игле, в самое сердце. Какие страдания он вынес! Что же случилось с ним? Насколько глубокие раны остались в его теле и в его душе?
Рашид двигался слишком быстро, и сначала Лейла не смогла разобрать, почему кожа вокруг шрама казалась темнее. Но, наконец, она разглядела причину.
Татуировка. Она окаймляла шрам, словно предупреждая его дальнейшее пагубное воздействие на тело. Всмотревшись внимательнее, Лейла узнала непростую форму окружавшей шрам татуировки. Ошибиться невозможно: на его теле красовался символ знатного рода, к которому он принадлежал, — одной из ветвей ее материнской линии, единственным оставшимся в живых потомком которого он являлся.
Как много нужно заниматься, чтобы достигнуть подобного уровня выносливости? Его дыхание оставалось ровным. Казалось, он не собирался ни замедлиться, ни остановиться.
Но вдруг Рашид опустил руки. Все еще сжимая кулаки, он молча стоял и не шевелился, широко расставив ноги, все еще во власти первобытной всеобъемлющей агрессии. Каждый мускул его тела замер в напряжении, словно ожидая команды от внутреннего демона о том, что на сегодня тот насытился. Рашид снова одержал победу.
Лейла никогда не видела ничего столь величественного. Перед ней стоял рыцарь пустыни, человек-легенда. И она не сомневалась, что он — единственный, кто сможет восстановить Азмахар и вернуть ему былую славу. И пусть он рос сиротой и чувствовал себя лишним, его предназначение — стать королем.
Королем ее сердца он был всегда. Лейла была готова отдать все, чтобы не позволить ему больше страдать.
— Рашид…
Услышав ее горячий шепот, он резко обернулся, и в его глазах заплясали яркие огни.
— Лейла…
Он впервые назвал ее по имени, и жаркое пламя захватило все ее тело от сердца до кончиков пальцев. На дрожащих ногах она подошла к нему ближе. Казалось, напряженная дрожь воздуха между ними ощущалась физически.
Первое удивление быстро прошло, и черты его лица снова приобрели привычную суровость.
— Разве ты не знаешь, что любопытство наказуемо, принцесса? Теперь эта страшная картина будет являться тебе в кошмарах.
Ее взгляд скользнул вниз, на его спортивные брюки, свободно сидящие на мускулистых бедрах. С трудом оторвав взгляд от соблазнительного вида, она посмотрела ему в глаза.
— Ты говоришь о своей разодранной в клочья груше?
— Не притворяйся, что это, — он провел рукой по шраму, — тебя не ужасает. Я думал, у тебя хватит смелости и такта избавить меня от чертовой дипломатичности. Все, абсолютно все пытаются делать вид, что не видят этого уродства. Но именно его все и видят. И всех раздирает одновременно отвращение, любопытство и страх, что это может оказаться заразно. Идеальная женщина, привыкшая к совершенству во всем, не может не испытывать отвращение при виде меня, принцесса.
— Отвра… — Внезапно Лейле стало трудно дышать. — Слушай меня, шейх Рашид. Я устала от твоих безосновательных выводов обо мне. Я решила, что должна доказать тебе, что я совсем другая. Но сейчас я не буду ничего предпринимать. Я просто скажу. — Она взяла его за руки и приподнялась на цыпочки. — Ты всегда был и будешь моим идеалом.
Его глаза широко распахнулись, словно она нанесла ему удар в самое уязвимое место.
Он шокирован? Ее рука задрожала от невыносимого желания прикоснуться к его телу. Но железная хватка его рук предупреждала любое ее движение. Подняв глаза, Лейла увидела на лице Рашида выражение, способное испугать самого бесстрашного воина.
Но она чувствовала, что ее сердце остановится, если она этого не сделает.
— Прошу, Рашид. Позволь мне прикоснуться к тебе.
— Зачем? Даже если я поверю в твое безумное признание, то только наполовину. Я мог быть идеалом до того, как меня сначала разрубили пополам, а потом по частям собрали. Даже не смей жалеть меня.
Ознакомительная версия.
