— Кэтрин? — Голос его, казалось, доносился откуда-то издалека, он был странно низким и каким-то завораживающе-пугающим, как приглушенный расстоянием раскат грома. Почему ты молчишь?
— Да… Я играла с Майклом. На Алаве сейчас нет детей, и ему не с кем поиграть.
— Понимаю.
Глубокие, звучные интонации его голоса заставили Кэти задрожать, она почувствовала, что задыхается. Каким образом ему удалось вложить столько любви и страсти в одно слово? И как Кевину удается подчинять себе силы природы, превращая это яркое, солнечное утро в мягкую, обволакивающую темноту: исчезло и солнце и море — ничего кроме них двоих. И не было ничего прекрасней чувства влечения, окутавшего их обоих теплой, завораживающей аурой.
Лежавшая на талии Кэтрин правая рука Кевина — странно, когда она успела там оказаться? — привлекла ее еще ближе. Его левая рука скользнула под широкий рукав ее свитера, и Кэт почувствовала мужскую горячую и удивительно нежную ладонь. Все вокруг было заполнено Кевином — его теплом, нежностью прикосновений и запахом, который заставил Кэтрин вспомнить о морском прибое, свежем и чистом. Пальцы Кевина нащупали ее пульс, и Кэт замерла, прислушиваясь к своему сердцу, которое стучало словно шарик, подпрыгивающий на стремительно вращающемся колесе рулетки.
— Ты была внимательна к желаниям маленького мальчика. Это делает тебе честь. Как насчет желаний взрослого мужчины?
Глядя на его губы, она скорее почувствовала, чем услышала эти слова.
— Я не понимаю, что вы имеете в виду? — едва слышно выдохнула Кэтрин. Он что, собирается ее поцеловать?
— Исполнишь ли ты мое желание, Кэти?
— Какое?
Ей было невероятно трудно смотреть на Кевина. Хотелось позволить векам сомкнуться и целиком отдаться ощущениям, которые пробуждали в ней близость его тела. Казалось, что все остальное в мире перестало существовать и остались лишь низкий голос и его прикосновения.
— Я хочу, чтобы ты меня поцеловала. Это ведь не очень большая просьба для мужа, не так ли? Единственный поцелуй за два года. Я был не очень требовательным мужем, ведь правда? И ты не откажешь мне в моей просьбе.
Кэтрин в конце концов сдалась. Она подняла подбородок, и ее губы оказались почти рядом с губами Кевина.
— Конечно нет…
Слова эти прозвучали почти как стон, настолько ей хотелось ощутить тепло его губ. Но в следующее мгновение губы Кевина, ускользнув, прижались к ее запястью. Сердце готово было выскочить из груди Кэтрин, она не смогла сдержать слабый стон нетерпения: так поцелует он ее или нет?!
Не отпуская руки, Кевин поднял голову, и Кэтрин увидела в его глазах страсть и торжество. Прежде чем она успела сообразить, что может означать такое сочетание, он положил ее руки себе на плечи, прижал Кэтрин к себе и жадно прильнул к ее изнывающим от ожидания губам. Задохнувшись от наслаждения, Кэти обвила руками сильную шею и погрузила пальцы в его густые цвета пшеницы волосы. Девушка попыталась вспомнить: случалось ли уже такое когда-нибудь раньше, целовала ли она его когда-нибудь так в их прежней жизни? Но уже возродившаяся в ней женщина, отвергая сомнения, жадно упивалась дурманящей сладостью этого момента.
Вкус поцелуя был восхитителен. Ничего подобного прежде, казалось Кэтрин, она никогда не испытывала: ощущение совершенно дикого, какого-то первобытного возбуждения сливалось с чувством безграничного покоя, надежности и уверенности. Кэт знала, что пытается ей сказать тело: этого мужчину она уже любила.
Кевин на мгновение отстранился, и она сама потянулась к его губам. И он вознаградил ее короткими, жалящими как прикосновения пламени, поцелуями, от которых губы девушки запылали огнем.
— Кэтрин, — сказал он. — Ты должна мне ответить на один вопрос.
Глаза Кэт были закрыты, пальцы запутались в его волосах. Бессознательно девушка откинула голову назад, чтобы он мог прикоснуться к нежной, чувствительной коже на шее. Кевин поцеловал ее там, и Кэти едва не вскрикнула, почувствовав, как горячая волна желания прокатилась по всему телу, заставляя таять и плавиться. Кэт в ответ тоже поцеловала его в шею и услышала стон наслаждения.
— Что ты хочешь узнать, Кевин?
— Были ли у тебя мужчины после меня? Другие мужчины, после того как ты ушла?
Кэтрин почувствовала себя так, будто ее окатили ведром ледяной воды. Ловя воздух широко открытым ртом, она вырвалась и дрожащей рукой прикоснулась к губам, которые все еще пылали от его поцелуев.
— Что ты имеешь в виду?
Кэтрин отметила, что глаза Кевина таили в себе загадку и в то же время в них можно было прочесть явное чувственное желание. Она гордо вскинула голову и с вызовом посмотрела на Стоуна.
— Ты никогда не целовала меня так раньше, — незнакомым, глухим голосом сказал он. — Ты стала такой сексуальной. Раньше ты была очень нежной и в меру чувственной. Кто мог научить тебя той страсти, которая заставляет так биться твое сердце?
Бешеная, никогда раньше не испытываемая ярость затуманила ей глаза.
— Никогда не было у меня никаких мужчин, во всяком случае, тебя это никак не касается!
Взрыв негодования его нисколько не смутил.
— Все, что касается тебя, касается и меня, Кэти. Ты моя жена.
— Я все еще не вижу никаких доказательств твоему утверждению.
Кэтрин прижала ладони к своим пылающим от гнева, ярости и стыда щекам. Что на нее нашло? Что заставило ее так страстно его целовать? Он был совершенно прав: еще секунда — и она попросила бы большего. И хотя она ненавидела Кевина в эту минуту, большая часть ее гнева была направлена на саму себя. Кэт повернулась к нему спиной, желая уйти и положить таким образом конец этой перепалке, как вдруг услышала, что кто-то зовет ее по имени. По лужайке к ней быстро мчался Майкл.
Кэтрин устремилась к нему, осознав, что что-то случилось.
— Сара заболела. Она просила, чтобы вы пришли на кухню, — глотая слова, сообщил наконец мальчик.
Не задавая лишних вопросов, Кэт схватила его за руку и заспешила к гостинице. Сердито посмотрев на шагавшего рядом Кевина, она сказала:
— Это моя работа, мистер Стоун. Вас это не должно заботить.
— Я немного соображаю в том, что касается гостиниц, если вы помните.
— Да, но дела моей гостиницы вас не касаются.
Великодушно проигнорировав исходившую от нее яростную неприязнь, он спокойно ответил:
— Возможно, я смогу чем-то помочь.
Дойдя до двери в кухню, Кэт распахнула ее и ушла, даже не оглянувшись на Стоуна.
Сара, опустив голову на руки, сидела за разделочным столом, вокруг нее хлопотала Мэри. Услышав, как кто-то вошел, Сара подняла голову, и они увидели ее осунувшееся, бледное лицо.
