Ознакомительная версия.
Грант удивился отсутствию интереса к корпоративному бюджету у своей матери:
– Ты должна прочесть его, мама. А завтра ты должна быть на совете директоров. Нам нужен кворум, а некоторые члены правления…
– Ладно, ладно, – перебила его Франческа. – Я обещаю, что прочту его сегодня вечером. И да, я приду на совет директоров. В девять часов, – быстро произнесла она, когда он открыл рот, по-видимому желая напомнить, когда состоится совет директоров. Затем Франческа снова посмотрела на Хэнка и Клару: – Я устрою вам и Хэнку экскурсию по зданию компании, пока я буду на совете директоров. Ребенок должен постепенно вникать в семейный бизнес. Однажды ты сможешь работать в компании, – обратилась она непосредственно к Хэнку. – Здорово, правда?
Клара тут же напряглась, и Грант это заметил. Франческа не заметила ничего. Как и Хэнк. По крайней мере, он понятия не имел, что такое работать в «Данбартон индастриз», поэтому мгновенно ухватился за возможность трудиться в компании.
– Ага, – согласился Хэнк с набитым вафлями ртом. – Ты тоже там работаешь, бабуля?
Франческа улыбнулась:
– Сейчас нет, а раньше работала. До рождения твоего отца и дяди Гранта я была вице-президентом и отвечала за связи с общественностью. Потом я помогала своему мужу и при необходимости давала советы. Сейчас я помогаю компании зарабатывать деньги, заседая на совете директоров.
– Ты сейчас босс? – спросил Хэнк.
– Нет, дорогой. Босс – твой дядя Грант.
– Но ты его мама, – возразил Хэнк. – Значит, ты его босс. Франческа снова улыбнулась и посмотрела на Гранта.
– Ну, может быть, в чем-то, – сказала она. – Но даже мамы в какой-то момент перестают быть боссом. Сейчас «Данбартон индастриз» руководит только твой дядя Грант. – Она подмигнула Гранту и опять взглянула на Хэнка. – Но возможно, ты когда-нибудь станешь боссом, Хэнк. Ты бы этого хотел? У тебя будет отдельный кабинет, большой стол, и многие люди будут называть тебя мистер Истон.
«А еще у тебя будут мигрени, боли в сердце и высокое кровяное давление, – подумала Клара. – И никакой жизни за пределами офиса».
Казалось, Грант прочел мысли Клары, потому что, хотя он обратился к матери, его очередной комментарий явно предназначался для Клары.
– Не дави на него, мама. Вероятно, Хэнк не захочет становиться безрадостным трудоголиком и генеральным директором, который думает только о деньгах. Возможно, ему захочется стать профессиональным бездельником, как его отец.
Франческа бросила на сына озадаченный взгляд:
– О чем вообще ты говоришь? Брент не был профессиональным бездельником. – Однако она не оспорила первую часть заявления Гранта.
– Верно, – сказал Грант. – Ну, тогда я отправляюсь на работу, чтобы быть безрадостным трудоголиком, жаждущим прибыли. А вам я желаю хорошо провести день, осматривая достопримечательности.
Его слова возымели желаемый эффект. Клара почувствовала себя законченной дурой. Она хотела сказать или сделать что-то, чтобы загладить свою вину.
– Грант? – произнесла она, пока он не ушел. – Вы не хотите пойти с нами сегодня? Бьюсь об заклад, вы давным-давно не были в аквариуме.
Он уже отворачивался, но остановился, услышав свое имя. При слове «аквариум» он наконец повернулся к Кларе лицом.
– Я давненько там не был. – Он на минуту задумался. – На самом деле я был там до смерти моего отца.
Клара удивилась. Грант не был в аквариуме много лет, а ведь в детстве он был так увлечен морской жизнью.
– Тогда вы должны взять выходной и поехать с нами, – сказала она.
Франческа изумилась приглашению Клары, но произнесла:
– О, поехали с нами, Грант. Ты любил ходить в аквариум, когда был маленьким мальчиком. – Она посмотрела на Клару. – Если бы он мог, то ходил бы туда каждый день. Больше всего на свете он любил рассматривать одну штуковину. Мы никак не могли его от нее оттащить. Мы с Брентом обходили весь аквариум, а Грант все стоял у одного и того же экспоната. Как он назывался, дорогой?
– Наутилус, – ответил Грант тоном человека, привыкшим разговаривать о божествах или супергероях.
– Точно, – сказала Франческа Кларе. – Он всегда казался мне жутким, но Грант был им очарован.
– Это живое ископаемое, – произнес он. – Оно не изменилось за четыреста миллионов лет. И оно живет на глубине почти две тысячи футов и за счет реактивного движения перемещается со скоростью более шестидесяти футов в минуту. Какой ребенок не будет им очарован?
Или взрослый? Ведь Грант по-прежнему им очарован.
– Тогда вам следует пойти с нами, – сказала Клара. – Вы давно не видели наутилуса.
На мгновение выражение лица Гранта стало точно таким же, какое бывало у Хэнка, когда Клара доставала из духовки пахлаву – его любимое лакомство. Но спустя пару секунд взгляд Гранта снова стал строгим и деловитым.
– Сегодня я не могу взять выходной, – сказал он. Судя по его тону, он с удовольствием устроил бы себе выходной день.
– Мы могли бы пойти в другой день, – произнесла Клара. – Когда у вас будет выходной.
Грант одарил ее страдальческим взглядом, однако ответил:
– Я не могу устраивать себе выходной ради похода в аквариум.
По какой-то причине Клара продолжала настаивать.
– А в субботу? – спросила она. – Вы же не работаете в субботу, не так ли?
Выражение его лица не изменилось.
– В офисе нет, но у меня полно работы дома. – Она открыла рот, но он прервал ее: – Я не могу отвлекаться от работы. Ни по какой причине, – коротко и категорично ответил он.
– Ладно, – сказала она. – Я просто подумала, что, может быть…
– Мне пора, – перебил он ее. – Я должен ехать в офис. Я желаю вам хорошо провести время в зоопарке, – сказал он и почти машинально прибавил: – И в аквариуме.
А потом он ушел. До того как Клара успела сказать что-то еще. Например, попрощаться. Или пожелать ему удачного дня. Или даже посоветовать не слишком усердно и безрадостно работать. Хотя было ясно, что Гранта Данбартона ждет очень много напряженной работы.
Было уже темно, когда Грант вернулся домой с работы в тот же вечер. Впрочем, как всегда в это время года. Хотя даже летом он нередко подолгу задерживался на работе. Однако зимой, когда он возвращался домой, уже было темно. Отчасти он любил короткие зимние дни. Это позволяло быстрее пережить зиму. Летом, когда солнце садилось в восемь или девять часов вечера, Гранту казалось, что он тратит впустую гораздо больше времени. А с наступлением темноты день был почти прожит.
Проходя по пентхаусу к лестнице, он услышал голоса, доносившиеся из гостиной, и повернул в ее сторону. Комната была ярко освещенной. На рождественской елке мерцали огоньки. Однако больше всего света давали две лампы у дивана, на котором сидела мать Гранта и читала бюджет компании на следующий год, как она обещала сделать. Хотя она выглядела нелепо с бокалом вина в руке, в пижаме и тапочках, читая официальный документ, Грант вспомнил, что в прошлом она активно участвовала в жизни «Данбартон индастриз».
Ознакомительная версия.
