Вдруг ей в голову пришла ужасная мысль.
— Не подумай, что я неразборчива в связях. И о болезнях тоже не стоит беспокоиться. — Эрин сделала для храбрости глубокий вдох и спросила: — Надеюсь, ты не собираешься признаться…
— Нет, — он улыбнулся. — Клянусь, я здоров.
— Прекрасно.
— А ты хотела бы когда-нибудь стать матерью? — как бы между прочим спросил Питер.
— Я очень хотела бы иметь детей, но не думаю, что это получится, — печально ответила она.
— Почему?
— Ну, я уже говорила, что основа для того, чтобы заводить детей, это прочный брак. Я же не считаю себя пригодной к семейной жизни.
— Не понимаю. Объясни.
— Видишь ли… — Эрин не смогла отказать себе в удовольствии немного подтрунить над ним и с иронией в голосе сказала: — Придется подчиняться мужу и лишиться части своего «я», чтобы с ним не ссориться.
Он нахмурился.
— Похоже, у тебя был неудачный опыт. Сколько тебе лет, Эрин?
— Скоро год, как я перешагнула тридцатилетний рубеж, — нарочито легко и весело ответила она. Не стоит думать о возрасте — время не остановишь. — А тебе сколько лет, Питер?
— Тридцать пять.
— Значит, у тебя тоже хватало разочарований в жизни.
— Опять у нас совпадение! — заметил он и посмотрел на нее с обаятельной улыбкой.
Сердце у Эрин дрогнуло. Питер Рэмси — потрясающий мужчина, и находиться с ним рядом огромное удовольствие. Конечно, и здесь ее может ждать разочарование, но пока ведь этого не случилось…
— По моему мнению, идеальный брак — это верное сотрудничество, — добавил Питер. — Двое людей дополняют друг друга, а не сражаются за пальму первенства.
— И ты когда-нибудь такое видел? — с вызовом спросила она.
Он кивнул.
— Мои родители тому пример. И моя сестра с мужем. Хотя их семейная жизнь складывается по-разному. На первый взгляд моя мать не играет главную роль, как отец, но она очень ответственно относится к своей благотворительной деятельности, а отец уважает ее и всячески поддерживает, не требуя, чтобы она всегда находилась с ним рядом и осыпала его знаками внимания. А вот у Шарлотты и Дамиана общие интересы, но оба брака очень стабильные.
Питер с такой теплотой говорил о своей семье, что Эрин не могла не позавидовать.
— Как замечательно. Тебе повезло, Питер.
— Нет, это им повезло. Они нашли друг друга.
— Какой же брак тебе больше нравится — первый или второй? — с любопытством спросила она и подумала, что для нее подходит скорее первый, а не второй вариант.
— Думаю, если встречаешь человека, с которым хочешь провести всю жизнь, то остальное складывается само собой.
— Интересный взгляд, — улыбнулась Эрин. — А пока что ты вольная птица, Питер.
В его голубых глазах засверкали веселые искорки, и не просто веселые, а очень даже сластолюбивые.
— В настоящий момент не такая уж вольная, — произнес он, растягивая слова.
Эрин хотелось петь. Сегодня они точно не расстанутся! Питер Рэмси не перестал ее хотеть.
Ей безразлично, что они вращаются в разных мирах. Сегодня она не упустит возможности немного узнать его, так что стоит сделать над собой усилие и не создавать неловких моментов. Когда она рядом с ним, то ее не покидает ощущение, что между ними возможно… все.
Питер затормозил около Элизабет-стрит.
— Эрин, не спусти весь свой бюджет на наряды, — серьезно произнес он. — Скачки того не стоят. Договорились?
— Договорились. Я просто удовлетворю женское тщеславие, — улыбнулась в ответ Эрин. Приятно, что он заботится о ней!
— Я вернусь за тобой в одиннадцать тридцать.
— Не заставлю себя ждать, — пообещала она и выпорхнула из машины.
Помахав Питеру, Эрин торопливо пересекла улицу, ловя взгляды прохожих — в таком платье утром не появляются.
Магазин Дэвида Джоунса мог обеспечить покупателей не только шикарной одеждой и аксессуарами, но и услугами косметолога, парикмахера-стилиста и маникюрши. К половине двенадцатого она будет выглядеть роскошно, а во что это ей обойдется — неважно. Она одевается для Питера Рэмси.
Гонорары за книги сделали ее одной из самых высокооплачиваемых писательниц в мире. Эрин подозревала, что является причиной таких огромных сумм — ее издатель хотел интимных, а не только деловых отношений с ней. От больших денег люди становятся желанными для противоположного пола. Но успех Эрин вызывал также и зависть — она с этим столкнулась, и не раз.
Они с Питером живут в разных мирах, но, может быть, разное мироощущение не так уж и плохо.
Впрочем, не стоит раньше времени упиваться надеждами. Сегодня она едет с Питером Рэмси в Рандуик на скачки, и этого приключения ей вполне достаточно. К тому же прямо сейчас ее ждет удовольствие от покупок.
Счастливый день.
Глупо желать чего-то еще.
Питер затормозил у пешеходной дорожки около собора Девы Марии недалеко от того места, где утром оставил Эрин. Часы на приборном щитке показывали тридцать одну минуту двенадцатого — он точно рассчитал время. Ждет ли она его? Бросив взгляд вдоль Элизабет-стрит, Питер заметил в тени развесистого дерева женщину в потрясающем наряде. Казалось, что она сошла со страниц журнала «Вог».
Неужели это Эрин?
Поля элегантной черной шляпы слегка прикрывали лицо, поэтому он не сразу ее узнал. Женщина повернула к нему голову, и у него подскочило сердце. Это она!
Эрин увидела синий «БМВ», заулыбалась, помахала рукой и вышла из тени. На ней было платье из шелка желтовато-зеленого цвета в крупный черный горошек, без рукавов и с большим запахом. Широкий черный кожаный пояс подчеркивал талию и бедра, а лиф платья позволял увидеть заманчивую ложбинку на груди. Когда Эрин шла, то в разрезе юбки мелькало стройное бедро. Черные туфли на высоких каблуках с тонкими ремешками вокруг лодыжек завершали наряд. Вид у нее был очень сексуальный.
У Питера запылало в паху, и он понял, что если не подавит прилива желания, то ему придется туго. Зажегся зеленый свет, и сзади нетерпеливо загудели. Он быстро проехал вперед и остановил машину около Эрин.
Она держала в руке большую черно-белую фирменную сумку магазина Дэйвида Джоунса.
— Я могу положить это в багажник?
— Конечно. — Он нажал на кнопку багажника, затем открыл ей дверцу.
Освободившись от сумки, Эрин уселась рядом с Питером и пристегнулась. Ремень безопасности натянул ткань платья на груди, и Питер с трудом отвел глаза от манящего зрелища.
— Поехали! — воскликнула Эрин, повернув к нему светящееся радостью лицо.
А Питер подумал: «Надо сделать так, чтобы Эрин Лавель поняла, что она — моя женщина». Конечно, это не означает, что она полностью принадлежит ему. Просто он присутствует в ее жизни.
