Агнес стонала и извивалась, теряя рассудок от охватившего ее желания. Ни твердый пол, на котором она лежала, ни злость, только распалившая ее страсть, сейчас ничего не значили. Достаточно того, что Энтони здесь, с ней, в ней. И, если даже это в последний раз, ей все равно. Важно то, что Энтони хочет ее.
Разгоряченные тела ритмично двигались в безумной, всепоглощающей страсти. Оргазм пришел как облегчающее исступленное содрогание, которое унесло Агнес в другое измерение, где рассудок молчал, а тело царствовало. Энтони всем своим весом придавил Агнес к полу, и его тяжелое дыхание звучало музыкой в ушах Агнес. Она не могла поверить, что мужчина, испытывающий к ней столь сильную страсть, любит другую.
Энтони лег на спину и закрыл глаза, а Агнес, устроившись на его широкой груди, стала смотреть в красивое смуглое лицо.
— Энтони... — нежно прошептала она и, протянув руку, поправила волоски в густых бровях.
Он медленно поднял веки и посмотрел на Агнес с таким презрением, что она едва не вскрикнула от неожиданности.
— Агнес, — насмешливо передразнил Энтони и, легко освободившись из ее объятий, как от приставаний надоедливой мухи, встал, очевидно желая покинуть квартиру как можно быстрее.
Агнес осталась лежать на полу, она смотрела на Энтони. Он не снял ботинки. Странно, но со спущенными брюками и в ботинках он не казался ей смешным. Она устремила свой взгляд на его совершенное, бронзовое от загара тело, впитывая каждый изгиб и мускул, каждую пору и волосок. Агнес заносила все в память, инстинктивно понимая, что сегодня видит его таким в последний раз.
Энтони, презрительно поглядывая на Агнес, привел свою одежду в порядок. Жесткая линия рта слегка растянулась в надменной улыбке.
— Я не ошибся насчет тебя, Агнес. Ты — воплощение греха и слишком соблазнительная, чтобы на тебе жениться.
Жестокость была защитным механизмом Энтони. Он с трудом верил, что полностью потерял контроль над собой, и ненавидел себя за это. Что касалось женщин, он придерживался пуританских взглядов: не заводил побочных связей, довольствуясь одной любовницей, и намеревался, когда женится, хранить верность жене. Черт подери! Он чуть не застонал вслух. Всего лишь три дня прошло с его помолвки с Франческой, и уже...
— Ты тоже не святой, — подлила масла в огонь Агнес.
Взгляд Энтони блуждал по прекрасному лицу Агнес. С пылающими от негодования щеками она была само совершенство. Энтони на секунду закрыл глаза и ощутил себя на краю пропасти: его хваленые уверенность и самообладание были потрясены до основания — на какое-то мгновение он усомнился в правильности принятого им решения жениться на Франческе.
Энтони открыл глаза. Он итальянец, а это первостепенное и самое важное, он помолвлен с итальянской девушкой, его отец в восторге, отец Франчески — более чем счастлив. Он сделал правильный выбор. Просто я слишком долго оставался холостяком, уговаривал себя Энтони.
— Большое потрясение для твоих моральных принципов — переспать с бывшей любовницей раньше, чем с невестой. — Агнес говорила со злостью, нарушая напряженное молчание.
Она села и запахнула на обнаженной груди рубашку. Глядя на Агнес сверху вниз, Энтони боялся, что снова бросится на нее. Он жадно смотрел, как Агнес натягивает рубашку, прикрывая роскошные груди. Стыд и чувство вины заставили его насмешливо проронить:
— Ради Бога оденься. Я тебе отвратителен. Я сам себе отвратителен.
Агнес склонила голову, и занавесь длинных шелковых волос спрятала от Энтони ее лицо. Она крепко зажмурилась, удерживая навернувшиеся на глаза слезы. Она презирала Энтони, но, тем не менее, он сделал ее женщиной, и в это самое мгновение Агнес почувствовала, что родилась заново.
Она поднялась на ноги, не обращая внимания на присутствие Энтони, медленно оделась. Потом расправила плечи и повернулась к Энтони лицом.
— Чего ты ждешь? — Голос Агнес был сухим и требовательным, золотистые глаза смотрели в упор.
Злости Агнес не было границ. Она не хотела показывать, как глубоко оскорблена его неприкрытым презрением. Урок был усвоен ею крепко. Больше никогда в жизни она не покажет ни одному мужчине, что на самом деле чувствует.
— Человек с высокими моральными принципами давно ушел бы, — усмехаясь, продолжала она. — Представление на полу закончилось, исполнения «на бис» не будет, даже не мечтай. Отправляйся к Франческе. Живите счастливо. Хотя у меня есть подозрение, что твоя невеста не столь невинная и кроткая, какой тебе представляется. Кстати, она знает, что у тебя есть любовница, и не слишком обеспокоена тем, что кто-то может оговорить ее.
Агнес хотела причинить Энтони боль, унять его гордыню, но в своих колкостях зашла слишком далеко. Он сделал шаг по направлению к ней и замахнулся. Агнес инстинктивно уклонилась и отступила назад.
— Нет. — Рука Энтони опустилась, а пальцы сжались в кулак так сильно, что суставы побелели. — Ты, маленькая лживая сучка, не смей говорить о моей невесте и даже упоминать ее имя!
Агнес знала, что Энтони никогда не поверит ей и не простит за эти слова. Она не отрываясь смотрела на него, и злость под взглядом Энтони медленно угасала. В глазах Энтони можно было прочесть лишь ненависть — недвусмысленное послание о том, что он никогда больше не коснется ее, даже если придется спасать свою жизнь. Все, что произошло за последние полчаса, было со стороны Энтони не больше чем животным актом, спровоцированным яростью, и Агнес хорошо это понимала. Энтони никогда не была нужна ее любовь... Для Агнес это был конец всему.
— Уходи. — Голос ее звучал совсем слабо. Хорошие манеры подсказывали ей, что нужно проводить гостя, но единственным желанием было истерично рассмеяться ему вслед.
Агнес встала у распахнутой двери.
— До свидания, Энтони.
Ее тон не предполагал продолжения разговора, и от неожиданности Энтони окаменел.
— Не так быстро, ты не дала слово выполнить мою просьбу. Обещай... обещай, что не выйдешь замуж за Бруно.
— Хорошо, — проронила Агнес, готовая пообещать что угодно, лишь бы он поскорее убрался.
— Я не шучу, — мрачно произнес Энтони. — Если ты все-таки пойдешь на это, твоя жизнь превратится в ад, и в работе ты тоже не найдешь утешения, это я тебе обещаю. — Напряженная линия его рта исказилась злобной улыбкой. — Я лично прослежу, чтобы тебя не взяли на работу ни в один банк.
Энтони было необходимо убедить Агнес поступить благоразумно и порвать связи с Бруно. Последние полчаса, проведенные с Агнес, научили его многому, и прежде всего тому, что никогда и ни при каких условиях ему нельзя встречаться с этой женщиной даже на людях, иначе он опять не устоит перед сексуальным соблазном. Осознание собственной слабости привело Энтони в замешательство, шокировало и ужаснуло его.
