- Как откуда? Ты - же с ним в Израиль ездила!
- Я, ездила с братом, а про твоего жениха ничего не знаю!
- Женька, и есть мой жених! - огорошила она, меня.
- Ну, ладно девочки, я побежала на работу, вам тут надо поговорить, - вмешалась мама.
Дождавшись пока за родительницей закроется дверь, не хотелось при ней скандалить, накинулась на Ларису:
- Был твой, стал мой! И что, ты тут делаешь, я тебя в гости не звала и не помню, чтобы мы с тобой дружили, и хватит трескать мои плюшки!
- Как опять твой? И что, ты ему измену простила? - брызнула ядом, змеюка.
- Какую измену? - насторожилась, я.
- Конечно, легко претворяться несчастной, потерявшей память, овцой! Ты, застукала Женьку с поличным, когда приехала с практики, раньше времени.
И тут передо мной пролетели события того дня, память вернулась: вот я захожу в комнату брата и вижу разбросанную одежду - женскую и мужскую, и в кровати два обнажённых тела. Потом поездка в маршрутке и авария. Боль вернулась с новой волной, Женька предал меня дважды: тогда и сейчас, когда не сказал правду, а ведь я спрашивала!
Я молча осела на табуретку, хотелось разреветься и придушить эту парочку.
- Вижу, память вернулась, вот и отлично! Оставь моего жениха в покои, покувыркались в койки и разбежались. Он тебе не нужен, и я знаю точно, такие как ты, не прощают измен. А я его люблю, и мне плевать на его измены, только бы он был рядом. Так что давай выходи замуж за своего Максима и будь счастлива! - высказалась Лариса, вставая с табуретки.
- Забирай своего благоверного и больше не когда не попадайтесь мне на глаза! - крикнула в след, удаляющейся змее.
Боже мой за что мне все эти несчастья и как больно. Я зарыдала, швыряя попавшуюся под руку, посуду об стенку и выла, от безысходности.
Пробыв в таком состоянии несколько часов, успокоилась и решила, что больше общаться с Захаровым не буду, пускай катиться со своей Лариской в Хельсинки, а сама выйду замуж за Максима, стерпеться с любиться.
Последние приготовления к свадьбе шли полным ходом, у меня не было ни одной свободной минуты, и это хорошо, разные мысли не лезли в голову. Несколько раз Женя пытался связаться со мной, но мои родители были начеку и когда звонил, отвечали, что занята или нет дома. Он караулил у подъезда, но я проходила, мимо делая вид, что не вижу его. Усамой же всё внутри бунтовало и хотелось выяснить отношения, высказать всё, что накопилось в душе, как ненавидела и призирала!!! Но сердце твердило другое, что по-прежнему люблю и готова простить, нет, тут же отметала от себя эти мысли, в конце концов, есть у меня гордость или нет! Хватит, позволять себя унижать!
Вот и сегодня подъезжая к дому, увидела Женьку, сидящего на скамейки с букетом роз, решила, как обычно пройти мимо, но в этот раз он перегородил мне путь.
- Катя, нам надо поговорить, - настойчиво, сказал Евгений.
- Захаров, ты уже всё сказал, вернее, промолчал, когда я задавала вопросы. Поезд ушёл, нашлись доброжелатели, которые рассказали за тебя! И да, твоя Ларисочка совершенно права, не смогу я простить измену, как бы тебя не любила!
- Катенька, любимая прошу тебя, выслушай меня, дай шанс всё объяснить!
- Нет! Он у тебя, был, но ты, им не воспользовался! А теперь мне некогда! Прощай и вали в Хельсинки со своей змеюкой.
Я, попыталась обойти брата, но он взял меня за руку, затащил в подъезд и прижал к стене и, не смотря на моё сопротивление, припал к губам в страстном, жадном поцелуе. Какое - то время, пытал сдерживать свои эмоции, но как могу сопротивляться этим поцелуям, сводящим с ума? Я ответила, и растворилась в объятьях любимого человека, отдаваясь во власть страсти...
Когда Женькины руки оказались на моей груди, пришла в себя, грубо оттолкнула его. Он лишь усмехнулся самодовольно.
- Захаров, прошу тебя, по-человечески отстань! - прошептала, хриплым голосом.
- Катюша, любимая, мы же любим друг друга. Дай мне шанс всё объяснить! - и, не дав мне сказать ни слова, продолжил. - В тот злополучный день позвонила Лариса и попросила оказать ей последнею услугу, пойти с ней на день рождения её лучшей подруги, ни кто из наших общих друзей не знал, о нашем разрыве, по этому, если бы она пришла туда одна, это вызвало много вопросов. Я попытался отказаться, но Лариска так умоляла, что, в конце концов, сдался. Поначалу всё шло хорошо, пили вино в большой компании на квартире именинницы, через некоторое время на меня накатила усталость, и я почувствовал во всём теле слабость. Что было, потом не помню, очнулся в своей комнате рядом голая подруга Ларисы. На мои вопросы, что она тут делает, девушка посоветовала поинтересоваться у Лариски, которая находилась в соседней комнате. Меня мучала жажда, поэтому спустился на кухню, где и увидел твою записку. Я должен был с тобой поговорить, но сначала решил выяснить, что же произошло. Лариса лишь рассмеялась и сказала, что всё получилось даже лучше, чем было задумано, что теперь ты точно, меня не простишь ни когда, тут я всё понял, что этот спектакль был для тебя. Я тут же сел в машину и поехал в Санкт - Петербург, чтобы всё объяснить тебе, но было уже поздно: ты попала в аварию и врачи боролись за твою жизнь, а потом не могла вспомнить ни меня не того, что нас связывало. Решив, что так даже лучше стал снова ухаживать за тобой и добиваться любви.
Я высушила эту историю, больше похожую на сказку, чем на реальность. Мне очень хотелось поверить брату, но он не рассказал тогда в Израиле всей правды и как после этого верить ему?
- Хорошую сказку, придумал, только вот, я уже давно не та наивная девочка, которую ты знал. Где доказательства? Уходи, не хочу тебя больше видеть!
Женька поморщился как от боли.
- Катя, зачем, так поступаешь с нами? Ты, же любишь меня, послушай своё сердце!
- Нет, Женя, ошибаешься, ЛЮБИЛА. Теперь вся эта любовь в прошлом! Убирайся и не порти мне жизнь!
- Ну, хорошо сегодня, я уйду.- Захаров развернулся и ушёл, всучив мне букет в руки.
Настал день свадьбы, накануне всю ночь не спала, думая правильно ли поступаю. Может, действительно всё было подстроено, но тогда откуда Лариса узнала, что приеду именно в этот день? Я, ведь сама не знала этого, а собралась спонтанно. Сердце болело и разрывалось на куски, мне хотелось на всё забить и с любимым Женькой уехать, далеко, чтобы нас ни кто не нашёл. Но гордость опять не позволила так сделать.
