Тяжело вздохнув, Джейн разорвала фотографию пополам и бросила в мусорное ведро.
Стук в дверь заставил ее вскочить с кровати. Спрашивать «кто там?» не имело смысла.
— Да? — резко спросила она.
— Приехала моя сестра. Вы спуститесь, чтобы встретить ее вместе со мной? — Когда Джейн замешкалась с ответом, Энрико добавил: — Как бы вы ни сердились на меня, пожалуйста, помните, что дети сильно напуганы и нуждаются в вас. Пожалуйста, перестаньте дуться и пойдемте вниз.
Джейн порывисто шагнула вперед и споткнулась о собственный чемодан, который она спрятала за цветочной клумбой во дворе и который теперь стоял у ее двери.
Ума не приложу, как Сальвадоре о нем разузнал, недовольно подумала Джейн, глядя вслед удаляющейся высокой фигуре. Сунув чемодан в комнату, она закрыла дверь и вышла на лестницу.
В вестибюле стоял невообразимый шум. Казалось, там полно народу. Шофер в ливрее флегматично таскал багаж. Такого количества вещей Джейн не видела за всю свою жизнь. Высокая, светловолосая, одетая с небрежной элегантностью женщина тараторила как пулемет и отчаянно жестикулировала. Рядом с ней прыгал и кричал маленький с кудрявыми темными волосами мальчик; в стороне стояла заплаканная девочка чуть постарше.
Едва не налетев на графа, который стоял оцепенев, глядя поверх всего этого хаоса на входную дверь, Джейн проследила за его взглядом, и у нее тут же возникло дурное предчувствие.
В дверях стояла немолодая, худая, как щепка, дама. Роскошно одетая, с безупречно уложенными серебряными волосами, она властно и вместе с тем презрительно оглядывала суматоху, поднятую их приездом.
— Монсерат, — тихо сказал Сальвадоре, и при звуке его голоса вокруг, как по мановению волшебной палочки, воцарилось молчание. — Какой сюрприз.
Женщина в дверях улыбнулась.
— Мой дорогой Энрико, — промурлыкала она. — Естественно, я прибыла сюда ради дочери.
У графини был неповторимый голос — хрипловатый, с металлической ноткой. Когда темные глаза Монсерат, слегка прикрытые тяжелыми веками, поднялись выше, Джейн почувствовала, что ее внимательно изучают и оценивают.
— Кто эта девушка? — сурово спросила графиня по-испански.
Энрико, однако, ответил на английском. Его тон был холодным и нарочито небрежным.
— Моя дорогая, это Джейн Колдер, которая любезно согласилась заменить Кристину. Она будет присматривать за детьми и вести хозяйство, пока мы не подыщем кого-нибудь другого.
Изогнутые брови взлетели вверх. Монсерат Сальвадоре выразительно фыркнула.
— А что, местной женщины не нашлось? Обязательно надо было нанимать еще одну англичанку?
Тут, к счастью, вмешалась молодая женщина.
— Мама, конечно, нам нужна англичанка, чтобы дети не прерывали занятий языком. Нужно сказать Энрико спасибо за то, что он позаботился найти замену бедной Кристине. — Она сердечно улыбнулась Джейн. — Как поживаете, сеньорита? Рада познакомиться. Меня зовут Паула.
— Но кто эта девушка и откуда она взялась? — нетерпеливо спросила графиня. — Какие у нее рекомендации? Можно ли поручить ей столь ответственную работу?
— Мама, уймись. — Тон Паулы был достаточно красноречивым. — Я уверена, что Энрико не будет иметь дело с человеком с плохой репутацией. — И Паула вновь обратилась к Джейн: — Не самый удачный момент для знакомства, сеньорита, кстати, можно называть вас просто по имени? Последние сорок восемь часов были для нас… серьезным испытанием. — Женщина состроила смешную гримасу.
Да, она и в самом деле обворожительна, подумала Джейн. У сводной сестры графа были огромные бархатно-карие глаза и чувственный рот. Даже полоска белого пластыря на лбу не портила ее красоту.
— Не просто испытанием. — Металлическая нотка в голосе графини усилилась. — Несчастный случай мог закончиться трагедией. Жизнь моего единственного внука висела на волоске.
Старшая девочка вздрогнула от обиды, ее залитое слезами лицо стало враждебным, и Джейн моментально возненавидела Монсерат Сальвадоре.
— Значит, вашей внучки в машине не было, графиня? — вежливо спросила Джейн. — Это большое счастье.
Внезапно наступила напряженная тишина, которую нарушил мальчик.
— Мария была в машине, — важно заявил Себастьян. — Но она плакала. Она не такая храбрая, как я. И сегодня ее тошнило.
Изобразив, как это было, мальчик залился хохотом. Мария снова заплакала в голос, а ее бабушка, покраснев, отвернулась.
Прикусив язык, Джейн решила, что самое время проявить свои педагогические таланты. Девушка тронула графа за рукав и тихо сказала:
— Сеньор, может, я займусь детьми? По крайней мере, Марию нужно умыть и переодеть. — Затем Джейн посмотрела на Паулу. — Сеньора, вы случайно не знаете, в каком из чемоданов ее одежда?
С видом затравленного животного Паула покосилась на гору багажа и извиняющимся жестом развела руками.
— Нет… Понимаете, все укладывала Кристина.
И уж явно не красавица Паула будет разбирать вещи, язвительно подумала Джейн. Она протянула руку Марии, плач которой перешел в икоту.
— Пойдем-ка. Сейчас тебе станет легче.
Однако лицо девочки оставалось мрачным.
— Нет! — выпалила она. — Я хочу Кристину! Когда Джейн подошла поближе, девочка повернулась к бабушке, словно желала зарыться лицом в ее платье, но графиня поспешно отпрянула и выставила перед собой руки.
— Малышка, — твердо сказал Энрико. — Здесь нет Кристины, поэтому тебе придется пойти с Джейн.
— Не пойду! Не пойду! — Мария уже была на грани истерики. — Ты меня не заставишь!
— Серьезно? — Граф подхватил племянницу на руки, прижал к себе извивающееся тельце и зашагал вверх по лестнице. Джейн пошла следом.
К ее удивлению, Энрико отнес девочку в свою спальню, прошел в ванную, усадил ее и взъерошил ей волосы.
— Вот ты и здесь, милая. Теперь все будет хорошо.
Затем граф посмотрел на Джейн и приподнял брови.
— Вы сумеете справиться? — Это было скорее утверждением, чем вопросом, и она кивнула в ответ.
Включив воду, Джейн сказала:
— Наверно, вам и самому придется переодеться.
— Обязательно, — лаконично подтвердил Сальвадоре, непринужденно стащил с себя рубашку, сунул ее в корзину с грязным бельем и улыбнулся Марии.
— Слушайся Джейн, малышка, — негромко велел он, вышел в спальню и остановился у шкафа, выбирая чистую рубашку.
Поняв, что любуется его мускулистым, бронзовым телом, Джейн подавила вздох и отвернулась, проверяя температуру воды. Спасибо, что он ничего не заметил…
Пялишься как тринадцатилетняя девчонка, нещадно отчитала она себя. Очнись, дурочка!
