Женщина оказалась старшей сестрой Констанс, Ниной. Она держалась уверенно, с видом человека, привыкшего самостоятельно устраивать свою жизнь. Нина в отличие от родителей холодно поздоровалась с Фейт. Той даже показалось, что Нину совсем не радует ее появление в доме Кьюте. Фейт насторожилась и почувствовала по взгляду Нины, что обе поняли мысли друг друга.
По виду Эрика никак нельзя было определить, заметил ли он возникшую между Фейт и Ниной неприязнь. Возможно, он настолько свыкся с тем, что женщины готовы из-за него друг другу глаза выцарапать, что никак не реагировал.
Эта мысль заставила Фейт опомниться. Она запретила себе вообще думать о каком-то соперничестве за Эрика. Об этом не может быть и речи!
Ужин накрыли в большой столовой. В огромных серебряных канделябрах, установленных вдоль стола, который показался Фейт бесконечным, отражался слепящий блеск драгоценностей, которые были на дамах в изобилии, как в ювелирном магазине. Так что бриллиантовые сережки и браслет Эвелины, одолженные Фейт, тоже пришлись кстати.
Фейт оказалась за столом между Жеромом и мсье Ментеноном, а Эрик сидел прямо напротив нее, между Ниной и ее матерью. Констанс оказалась чуть дальше, но старалась сохранять оптимизм, хотя от внимательных глаз Фейт не укрылось, что это стоит ей немалых трудов. Она даже пожалела Констанс, которую явно зажимала старшая сестра. Вздумай Эрик жениться, Нина могла бы стать идеальной кандидатурой для такого мужчины, как он.
Как и ожидалось, ужин был продолжительным и сытным. Фейт потеряла счет смене блюд. Ей было странно, как люди могут безостановочно полночи поглощать такое количество пищи. Когда наступила очередь десерта, она почувствовала, что переела, хотя отведала по чуть-чуть из предложенных блюд.
Гости начали переходить в салон, и Фейт с облегчением встала из-за стола. Она вышла на улицу глотнуть свежего воздуха, выбрав момент, когда Жером отлучился ненадолго. Фейт присела на неосвещенном конце террасы, собираясь через несколько минут снова присоединиться к гостям.
Небо было абсолютно безоблачным, и звезды показались Фейт немного ярче, чем дома. Вспомнив о доме, она почувствовала полную отрешенность от всего происходящего. Она не принадлежит и никогда не будет принадлежать к этому кругу людей. Здесь она чужая — рыба, выброшенная на берег.
То, что ей предстоит пробыть здесь всего несколько дней, ничего не меняло. Уже через неделю она снова окажется в привычной обстановке, среди знакомых людей. И начнет новую жизнь. Как ни претила Фейт мысль сделать больно Грегу, но пойти на разрыв с ним необходимо для их же общего блага. Грег недолго пробудет один, Фейт даже знала некоторых женщин, которые с радостью займут ее место.
Кто-то приоткрыл дверь на террасу. Фейт ненадолго перестала дышать, со смешанной надеждой и опасением заметив, что этот «кто-то» смотрит в ее сторону.
Эрик прикрыл за собой дверь и какое-то время стоял, привыкая к темноте. Фейт рассчитывала, что он не заметит ее в тени, но серебряный отблеск платья выдал ее, когда она пошевельнулась.
— Почему ты скрываешься здесь? — спросил Эрик, подойдя к ней. — Тебя пугают наши гости?
— Нет, что ты! Просто мне захотелось побыть одной.
— Почему?
— Я немного устала. Обычно я в столь поздний час уже в постели.
Эрик остановился совсем рядом с Фейт, опершись руками о спинку соседнего кресла.
— Ты вполне можешь пойти к себе прямо сейчас, если хочешь.
— Меня сочтут невежливой.
— Гости начнут расходиться только после двух. Ты выдержишь еще час-полтора?
— Если только не умру, — попыталась отшутиться Фейт.
— Пожалуйста, посиди здесь еще немного, — попросил Эрик, когда Фейт поднялась, намереваясь вернуться к гостям. — Ночной воздух так приятен…
Фейт снова присела, ее сердце бешено забилось, когда Эрик устроился рядом на длинной скамье. Он был теперь совсем близко, она чувствовала жар его тела и запах терпкого одеколона. У Фейт даже мурашки побежали по коже, когда Эрик коснулся ее рукавом смокинга.
— Все, наверное, уже заметили твое отсутствие, особенно Нина, — пробормотала Фейт, в которой боролись два противоположных желания: чтобы он ушел и чтобы остался.
— Нине не дадут скучать. Расслабься, дорогая.
Конечно, последнее слово он употребил автоматически, без всякой задней мысли, убеждала себя Фейт, однако странное возбуждение не покидало ее. Эрик не может полюбить меня. Возможно, я нравлюсь ему, но не больше. Хотя почему «возможно»? Эрик физически хотел меня, утром я ясно поняла это. Но стоит ли придавать значение мимолетной вспышке страсти…
— Зачем ты последовал сюда за мной? — прямо спросила она, устав теряться в догадках.
Эрик удивленно вскинул бровь.
— А что, обязательно должна быть какая-то причина?
— Ты же ничего не делаешь просто так, — продолжала Фейт. — Если ты снова надеешься застать меня врасплох, у тебя ничего не выйдет.
— Признаюсь, мне приходила мысль заняться с тобой любовью, — невозмутимо согласился он. — Как, наверное, и любому присутствующему здесь мужчине. У тебя прекрасное тело, и этот наряд подчеркивает твои прелести. Если тебе претит подобное отношение, не надо было выряжаться столь вызывающе.
— У меня не нашлось ничего подходящего для такого вечера, — призналась Фейт. — Это платье Эвелины.
— Да-а? — притворился удивленным Эрик. — Неужели ей чужда ревность?
— Ей незачем ревновать! — горячо возразила Фейт. — Особенно меня! Если бы ты дал себе труд узнать ее получше, ты понял бы, что она — очень открытая и честная натура.
— Меня заботит лишь одно — чтобы отец был с ней счастлив, — спокойно ответил Эрик. — У меня нет ни малейшего желания близко знакомиться с ней. — Некоторое время он молча смотрел в обращенное к нему лицо Фейт, потом добавил: — Не то что с тобой.
Фейт невольно напряглась, когда Эрик закинул руку на спинку скамьи, но острое желание все же пересилило. Она прикрыла глаза, когда Эрик коснулся губами ее пульсирующего виска. Его поцелуи были легче дыхания, но щека Фейт горела.
Каждая клеточка ее тела дрожала от возбуждения, когда поцелуи Эрика наконец достигли ее губ. Дневные опасения улетучились сами собой. Губы Фейт раскрылись навстречу, она с жаром отвечала на поцелуи, обвив руками шею Эрика и крепко прижавшись к его груди. Ей захотелось вдруг освободиться от одежды и полностью слиться с Эриком. И Грег, и дом, и будущее ничего не значили для Фейт в этот момент.
Ее охватило острое чувство потери, когда Эрик наконец выпустил ее из объятий.
