Как ей хотелось соврать этому наглецу!
— Больше двух лет назад, — неохотно призналась Мириам. — А вас не беспокоит, как отнесутся ваши друзья к тому, что вы женитесь на такой девушке, как я? Не покажется ли им это по меньшей мере странным? — спросила она, пытаясь перевести разговор в другую плоскость. Не могла же она обсуждать с ним свою личную жизнь, точнее, ее отсутствие!
— Отнюдь. Вы девушка привлекательная. Вам только нужно отдохнуть, поправиться и приодеться.
Джереми бесцеремонно взял ее рукой за подбородок и повернул к себе, чтобы получше рассмотреть.
— А ведь вы можете быть очень даже привлекательной. Золотые искорки в миндалевидных глазах, чувственные губы — ни один мужчина не устоит. Возможно, наш брак будут даже считать романтическим.
Ее задела такая чересчур бесстрастная оценка, но прикосновение его руки было неожиданно волнующим. До сих пор она не думала о нем как о мужчине. Сейчас же почувствовала опасное влечение к нему — ведь она всего лишь слабая женщина, которая долго была лишена мужского внимания.
Стараясь подавить в себе пробудившиеся чувства, Мириам освободилась от его руки и с возмущением воскликнула:
— Еще проверьте мои зубы! Разглядываете, будто я лошадь!
Не обратив никакого внимания на ее недовольство, Джереми наклонился к ней и продолжил:
— Брак будет удобен для нас обоих и к тому же вызовет гораздо меньше сплетен, чем если бы я нанял вас в качестве экономки.
— Это безумие, — продолжала настаивать девушка, глядя в свою чашку с остывающим кофе.
— Это расчет, и я жду ответа.
— Мне надо подумать, — сказала Мириам, хотя ей казалось, что и думать тут не о чем.
— У меня нет времени ждать. Мы с Аннабелл отправляемся на ранчо в воскресенье утром, у нас остается только один день. — Джереми скрестил руки на груди. — Итак…
— Вы не можете требовать от меня ответа сию минуту, — прервала его Мириам.
— Могу и требую, — резко возразил Джереми. — Не понимаю, какой еще выход может быть у вас. Сегодня вечером, до моего прихода, у вас было достаточно времени представить то будущее, которое ждет вас.
Он выпрямился во весь свой внушительный рост и отошел от нее.
— Я ухожу, Мириам Траффорд, и надеюсь услышать ответ еще до того, как закрою за собой дверь.
В полном смятении она смотрела на него. Его красивое лицо выражало твердую решимость. Их взгляды встретились на мгновение. Он как бы давал ей понять, что это его действительно последнее слово. Потом подошел к двери и, не оглядываясь, взялся за ручку.
Мириам очнулась, когда услышала звук отворяемой двери, и едва слышно произнесла:
— Да.
Джереми обернулся. Лицо его по-прежнему ничего не выражало.
— Я заеду за вами и мальчиком завтра в восемь утра. — Оглядев комнату, он добавил: — Сюда вы больше не вернетесь. Упакуйте только то, что вам необходимо, что вы хотели бы сохранить. Не стоит беспокоиться об одежде: у вас и у мальчика будет все новое.
Не ожидая ответа и не попрощавшись, Джереми вышел из комнаты. Мириам слышала, как он тихо спускается по лестнице. Совсем обессиленная, она прислонилась к стене и посмотрела на спящего ребенка.
— Правильно ли я поступила? — произнесла она вслух и, подняв глаза к потолку, воскликнула: — Господи, правильно ли я поступила?!
Единственным ответом ей был шум отъезжающего автомобиля.
Вопреки ожиданиям, что сомнения и мысли о будущем не дадут ей уснуть, Мириам спала сном праведницы. Проснувшись утром, она знала, что сон освежил ее. Впервые за долгое время она могла не думать обо всех прежних проблемах. Брак по расчету — это уже не казалось ей чем-то ужасным, и на сборы много времени не потребовалось.
Джонни засыпал Мириам вопросами. Он был возбужден, и не столько из-за сообщения, что Мириам выходит замуж за отца Аннабелл, а из-за естественной тяги ребенка ко всему новому.
— Правда, что у меня будут настоящие сапоги ковбоя? — в сотый раз спросил он.
— Если будешь хорошо себя вести, — улыбаясь, терпеливо ответила Мириам и поинтересовалась: — Ты все свои игрушки собрал?
— Да, — подтвердил Джонни, успокоившись наконец.
А вот Мириам успокоиться не могла. От волнения и тревоги она не знала, чем заняться.
Джереми приехал за ними, как и обещал, ровно в восемь часов. Не успела она опомниться, как они с Джонни уже сидели в машине, а вещи были уложены в багажник. Джереми без лишних слов рассчитался с хозяйкой квартиры.
Весь день был тщательно расписан, так что у Мириам не оставалось времени для раздумий. Магазины, парикмахерская. Они наскоро перекусили и все вместе отправились в префектуру — поскольку именно в префектуру стекаются все желающие немедленно зарегистрировать брак. Удовольствие от всего происходящего, похоже, получали только дети: во время поездки Аннабелл и Джонни весело болтали и смеялись.
К вечеру Мириам настолько устала, что все события прошедшего дня казались ей сном. Вдыхая аромат теплой ночи, она с удивлением смотрела на свой элегантный, цвета слоновой кости брючный костюм.
Но это был не сон. Тяжелое золотое кольцо на пальце свидетельствовало о том, что теперь она действительно Мириам Дриффилд. Перед ней, рядом с Аннабелл, стоял Джонни, который не мог оторвать глаз от острых носков своих ковбойских сапог. Мириам с любопытством смотрела на Джереми, стоящего неподалеку. Весь день он держался как будто слегка в стороне.
Прекрасный костюм, который он носил с небрежным щегольством, красиво оттенял его загар и зеленые глаза. Почувствовав, что она смотрит на него, Джереми перевел взгляд с уличных гимнастов, развлекающих толпу, на Мириам.
— Теперь уже поздно сожалеть, — тихо произнес он.
Мириам не смогла избежать его властного взгляда.
— Сожалеть еще рано, — возразила она и минуту спустя спросила: — А вы не жалеете?
Свет уличного фонаря падал на ее лицо, обрамленное золотистыми, красиво уложенными волосами, отчего оно казалось очень милым.
Джереми оглядел ее всю с головы до ног.
— Я никогда ни о чем не жалею, — ответил мужчина.
— Как хорошо быть всегда таким уверенным, — задумчиво произнесла Мириам.
— Сожаления, сомнения — все это никому не нужные эмоции.
— И вы никогда не испытывали ничего подобного! — бросила Мириам с издевкой.
— Нет. Мне удалось избежать этого проклятия.
Она машинально перевела взгляд на Аннабелл, которая заботливо держала Джонни за руку.
— Вы совсем ничего не чувствуете?
Он понял, что Мириам думает о его дочери.
— Только ответственность, — холодно ответил он. — Это вас тоже шокирует?
