Их взгляды встретились, и будто электрический разряд пробежал между ними.
Сет догадался, о чем она думает. Он тяжело сглотнул и посмотрел в сторону. Засунул руки в карманы:
— Кстати, к тебе посетитель. Ты не собиралась ни с кем встречаться, так что это неожиданный визит.
Посетитель? Встревоженная, Эйприл задумалась, а потом догадалась:
— Моя мама?
— Да. — Сет говорил сдержанным тоном, не воодушевившим ее. — Консьерж только что звонил. Ты не против, если я буду присутствовать при встрече?
Несмотря на то что речь шла о ее матери, а с Сетом она познакомилась всего две недели назад, Эйприл кивнула, принимая его предложение. Общение с матерью было утомительным для нее. Неловко признавать, но поддержка Сета будет очень кстати.
— Спасибо, — сказала она, вставая. Однако что-то в этой ситуации было не так. — А почему позвонили тебе, а не мне?
Сет равнодушно объяснил:
— Я проинструктировал портье и службу регистрации информировать меня обо всех, кто будет о тебе спрашивать. Ты вряд ли в состоянии справиться с этим сама.
Эйприл открыла было рот, собираясь возразить, но смолчала. Всего минуту назад она действительно была напугана вестью о посетителе.
— Спасибо. Мной интересовались?
— В основном журналисты, желающие взять интервью или, в крайнем случае, подслушать какую-нибудь сплетню. Твой агент тоже регулярно звонил.
Эйприл едва не споткнулась. Она даже и не думала, что у нее есть агент. Хотя чему тут удивляться? Если она известная певица, то конечно же на нее работает целая команда. У Эйприл сдавило грудь. Она живет здесь словно в пузыре, защищенная от реальности, однако пора начинать общение с окружающим миром.
— Что ты им сказал? — поинтересовалась она.
— Что ты еще не полностью выздоровела и свяжешься с ними, как только сможешь. — Он пожал плечами, как будто это пустяк.
Ее пальцы легонько пробежались по стене. Что бы она делала сейчас, если бы не села в машину Джессе в тот день? Встречалась бы с кем-нибудь? Репетировала? А чем бы она занималась потом? У нее сжалось сердце.
— Неужели я пропустила встречи? Концерты?
— Всем известно, что ты взяла паузу в выступлениях как раз перед тем, как все произошло, — сообщил Сет. Они зашли в маленький стеклянный лифт, и он нажал кнопку первого этажа. — Эта новость была опубликована во всех газетах. Возможно, причина заключалась в том, что, как сказала твоя мать в клинике, ты почувствовала небольшое перенапряжение. Это оказалось весьма кстати — ты не пропустила ничего важного.
Значит, она не нарушила своих обязательств. Эйприл с облегчением вздохнула, однако у нее немедленно появился еще один вопрос:
— В отеле нет ни одного журналиста. Если они осаждали клинику и надоедают здешнему персоналу звонками, то почему не пытаются проникнуть внутрь?
— Они пытаются. У нас хорошая охрана на частной дороге, ведущей к отелю. Проехать может лишь тот, кто забронировал номер. Кроме того, мы вышвыриваем гостей, слишком много фотографирующих и ведущих себя подозрительно.
Двери лифта открылись, и они оказались в холле отеля. Миссис Ферчайлд увидела их, торопливо подошла и обняла Эйприл:
— Дорогая моя!
Эйприл неосознанно подняла руки и обняла ее в ответ:
— Привет…
Как к ней обращаться? Мама? Мамочка?
Прежде чем она выбрала что-либо, женщина взяла ее за локоть и увела в сторону:
— Я приехала, чтобы забрать тебя домой.
Эйприл приоткрыла рот от такого неожиданного сообщения:
— Но я еще не…
— Дома ты быстро поправишься, — безапелляционно заявила мать.
Эйприл почувствовала, что Сет подошел к ним.
— Здравствуйте, миссис Ферчайлд.
— Доброе утро, мистер Кентрелл, — произнесла она ледяным тоном. — Я забираю свою дочь.
Он даже бровью не повел:
— А что, если ваша дочь не хочет, чтобы ее забирали?
Мать повернулась к девушке:
— Эйприл, память вернулась к тебе?
Откровенная ложь была ей не по силам, и она пробормотала:
— Только несколько туманных воспоминаний.
— В таком случае ты не в состоянии сама принимать решения. — Миссис Ферчайлд взглянула на Сета. — Я скрепя сердце позволила вам забрать ее из клиники, но все зашло слишком далеко. Как мать, я не могу находиться в стороне, когда мой ребенок столь раним.
— У вас уже довольно взрослый ребенок. — Рот Сета язвительно скривился.
Хотя Эйприл и решила, что нельзя больше игнорировать реальную жизнь, но покинуть отель «Маяк» она пока не могла. Однако следует попросить, чтобы ей переслали поступившую почту. Это необходимо для знакомства с самой собой.
— Может, Эйприл и взрослая, — возразила миссис Ферчайлд, — но она не помнит свое детство, свою семью и то, что она делала в прошлом месяце.
Сет невозмутимо покачивался на каблуках сверкающих черных туфель:
— У нее есть собственное мнение.
— Я уверена, что в судебном порядке…
Эйприл перебила ее.
— Я остаюсь, — сказала она твердо.
Лицо Сета оставалось бесстрастным, но ей показалось, что в его глазах мелькнула искорка удовлетворения.
Мать тоже это заметила. Она приподняла подбородок, сложила руки на груди:
— Если ты остаешься, то остаюсь и я.
— В этом нет необходимости. — Сет молниеносно скользнул вперед и вдруг оказался плечом к плечу с Эйприл, выступая единым с ней фронтом. — Уверяю вас, ваша дочь здесь в безопасности и персонал относится к ней с огромным вниманием.
— Меня беспокоит не персонал.
Миссис Ферчайлд пристально посмотрела на Сета. Эйприл нахмурилась. Неужели мама увидела нечто большее, чем удовлетворение в его глазах? Неужели их взаимное влечение очевидно для окружающих?
Эйприл примирительно коснулась руки матери:
— Мама, не стоит…
Сет позвал служащего отеля:
— Миссис Ферчайлд хочет поселиться в отеле. Отведите ее к стойке регистрации и предоставьте лучший номер.
Затем он тихо дал дополнительные инструкции, в то время как мать потянула Эйприл за локоть.
— Не волнуйся, дорогая, — сказала она, улыбаясь. — Я присмотрю за тобой. Теперь, когда я здесь, все будет хорошо.
Эйприл кивнула, однако сердце ее тревожно забилось. Она твердила себе, что эта женщина воспитала ее. Но ужас заключался в том, что единственным человеком, с кем ей было комфортно, с кем она могла расслабиться, был мужчина, которому нельзя доверять, поскольку ему нужен только отель.
Эйприл вспомнила запись выступления с отцом, свою реакцию на него и задумалась: а испытывала ли она когда-нибудь такие же эмоции по отношению к матери? Или всегда относилась к родителям по-разному?
