Глава 7
Теперь, казалось, ничто не могло бы удивить или потрясти Сильвию. Однако уже на следующий день случилось нечто такое, от чего подавленность Сильвии и Дафни еще более возросла. До сих пор газеты ни разу не упоминали фамилию Фрейни, но за это утро все резко переменилось. Самым немыслимым образом в прессу просочились сведения о том, что Дональд Клэйбурн обобрал своих «юных подопечных», и теперь сию душещипательную историю на разные лады пересказывали все газеты, помещая ее на первых страницах с многочисленными подробностями.
Даже без преувеличений и прикрас история эта явилась последней каплей в списке деяний покойного. Пробегая глазами кричащие заголовки, обе девушки сгорали от стыда и отвращения. Их имя теперь повсюду вызывало нездоровое любопытство, и они не сомневались, что не смогут смыть это позорное пятно.
Снова к их дому потянулись толпы зевак, возобновились нескончаемые потоки писем, среди которых Сильвия обнаружила одно, надписанное знакомым и родным почерком. Сильвия затрепетала от радости. Все-таки эти ужасные кричащие заголовки сослужили ей добрую службу, убедив Хью в ее непричастности к махинациям дядюшки. Глядя на письмо, Сильвия напрочь забыла обо всем, однако, когда она прочла его, луч надежды тут же погас. Выдержанное в слащаво-сочувственном тоне, письмо изобиловало горестными сожалениями по поводу его собственных стесненных обстоятельств, не позволяющих ему предложить ей помощь. Неоднократно упоминал он и о том, что не намерен заключать помолвку, выразив лишь радужную надежду на то, что «когда-нибудь они непременно увидятся». Пустые, равнодушные фразы.
Сжав губы, Сильвия принялась перебирать остальную корреспонденцию. Теперь, по крайней мере, все стало ясно — этот последний удар хотя бы положил конец ужасному состоянию перемежающихся страхов и надежд. Теперь она точно знала: ждать нечего и отныне она может рассчитывать только на себя.
Остальные письма были по большей части от совершенно незнакомых людей: одни выражали сочувствие, другие прислали целые религиозные трактаты, некоторые предлагали весьма щедрую материальную поддержку при условии, что она откажется от сестер и брата.
Последнее письмо оказалось от мистера Хемпторна. Как и остальные, он не мог дозвониться, так как Фэнли попросил телефонную станцию оставить им одностороннюю связь.
Письмо это не особенно порадовало Сильвию. Мистер Хемпторн писал, что обсудил их дела с женой и та немало обеспокоилась, узнав, на какое рискованное предприятие отважились девушки. Сам он по зрелом размышлении пришел к выводу, что осуществить план будет крайне сложно. Теперь он склонялся к мнению жены: лучше девушкам поместить деньги в Государственный фонд, а самим поискать подходящую работу. Будущее Мартина представлялось ему основной проблемой. Единственную возможность закончить образование он видел в попытке похлопотать насчет пенсии в память о заслугах их отца. Конец письма привел Сильвию в крайнее волнение.
«Моя супруга считает предложение маленькой Памелы весьма разумным. Девочка позвонила нам вчера и попросила принять в дом девушку-прислугу, которая могла бы присматривать за нею, а также помогать по хозяйству. Разговор произошел в мое отсутствие, и, по правде говоря, моя жена несколько растерялась — предложение Памелы оказалось для нее неожиданным. Моя супруга не смогла дать определенного ответа и даже не догадалась попросить к телефону вас. Сейчас же она считает эту идею превосходной в надежде, что девушка окажется честной и исполнительной работницей».
— Пэм, что это еще за выкрутасы? — Сильвия возмущенно смотрела на младшую сестру, которая сидела за маленьким столиком у окна, увлеченно раскрашивая самодельные бирки для багажа. — Мне бы в голову не пришло просить миссис Хемпторн взять к себе Айви.
— Знаю. Но ведь главное, что она ответила. Я всего лишь напомнила, что ей может понадобиться помощь по хозяйству, а мы с Генри, как бы ни старались, создадим ей дополнительные хлопоты. Она сказала, что подумает. — Пэм помолчала и обеспокоенно прибавила: — Она ведь не хотела поставить тебя в затруднительное положение, правда, Сильвия?
— Она сказала, что идея ей понравилась, — преодолев сомнение, начала было Сильвия, но так и не закончила фразы — вскочив с места, Пэм помчалась разыскивать Айви, чтобы сообщить ей радостную новость.
— Господи, сколько же энергии у этого ребенка! — воскликнула Дафни и, погладив Генри, неуверенно спросила: — Прости, Сильвия, мне не хочется быть назойливой, но что у тебя с Хью Меррингом?
— Ничего! И прошу тебя, не упоминай больше этого имени в моем присутствии, — с трудом проговорила Сильвия, но, встретив сочувственный взгляд сестры, не смогла сдержаться и разрыдалась. Она беспомощно прижималась к плечу Дафни, не в силах остановить слезы, — наконец-то сестры поменялись ролями: Сильвия плакала, Дафни утешала.
А через несколько дней пришло время расставаться. Миссис Вуд и Фэнли отправились в Палмерс-Грин, где намеревались пожениться. Миссис Хемпторн, подвижная и несколько суетливая пожилая леди, приехала на своей крохотной машине за Памелой, Айви и Генри. А Сильвия и Дафни, упаковав вещи, отправились в общежитие в Кенсингтоне.
То, что Хемпторны не одобрили планов Сильвии, нисколько не умалило ее решимости. Для нее это была единственная возможность сохранить семью, и Сильвия решила попробовать и посмотреть, что из этого получится. Вместе с мистером Хемпторном она разослала объявления в газеты, и теперь им с сестрой предстояло выбрать подходящие варианты. Работа эта занимала большую часть времени.
Несмотря на занятость, Сильвия все же решила навестить Мартина. Причиной была не только просьба самого мальчика. Сильвия получила письмо от школьного директора, желавшего побеседовать с нею.
«Наверное, попросит меня подготовить Мартина — ведь после этого семестра ему придется оставить школу, — горестно размышляла Сильвия. — Ну что ж, придется это сделать». Однако когда после не слишком веселого ленча с Мартином она встретилась с директором, словно камень свалился с ее души.
Оказалось, что директор не хотел терять в лице Мартина капитана школьной команды и отличного игрока. Об этом-то он и сообщил Сильвии.
Не удержавшись, Сильвия спросила:
— Значит, вас не волнует вся эта суета вокруг имени нашего… нашего дяди?
Директор улыбнулся:
— Глупо волноваться по таким пустякам. У нас вообще не принято засорять себе голову подобными вещами. Приближение крикетного сезона, вот что беспокоит нас на самом деле. Ваш брат подает большие надежды в крикете. Да вы, наверное, и сами это заметили по количеству выигранных кубков. Мы растили его и не хотим потерять сейчас, когда на носу очередной сезон, который наверняка принесет нам новые победы.
