Он долго оставался в том же положении, с закрытыми глазами, боясь шевельнуться. Страшно было и думать о том, что он натворил прошлой ночью. Кажется, он сделал именно то, чего так боялся, — обидел Мелли.
Его страх стал неконтролируемым, когда он увидел ее, идущую к нему по проходу церкви. Он никогда не видел, чтобы она выглядела так... восхитительно. Медные волосы красиво уложены, ярко-зеленые глаза сияют, а фигура... великолепная, изящная фигура с совершенными линиями и правильными пропорциями... Он и не подозревал, что Мелани так хороша!
И она, эта красавица, хотела, чтобы он сделал ей ребенка.
А если не получится? Что тогда? Бэйли никогда раньше не задумывался над этим, но вдруг он не сможет? Один страх сменялся другим. А если он не понравится Мелли как любовник? И станет ей неприятен? И она возненавидит его? И как действовать — целовать ее, ласкать? Нужна любовная игра или нет? Вдруг это обидит ее?
Противоречивые мысли мучили его, и чтобы побороть тревогу, он пил. Это помогало. Он пил и танцевал, снова пил и не слишком хорошо помнил, как оказался дома.
Бэйли с трудом сел, крепко держа голову руками, чтобы она не сотрясалась. Господи, ну какая же кошмарная боль!
А где Мелли? Я должен попросить у нее прощения, я не заслуживаю прощения, но это надо сделать.
Шатаясь и держась за голову, он вышел в коридор и заглянул в гостевую спальню. В открытом шкафу висело подвенечное платье Мелли, кровать не убрана.
Вот где она провела первую брачную ночь.
Он поморщился и ощутил новый приступ головной боли.
Да, просить прощения. Но сначала... душ.
Стоя под струей воды, Бэйли почувствовал, что понемногу приходит в себя. Голова переставала болеть.
Надо принести свои извинения Мелли, извинения и извинения. Пора, давно пора.
Он оделся и пошел на кухню, откуда уже доносился манящий запах кофе.
Одно из достоинств семейной жизни, сказал он себе.
Мелли сидела за кухонным столом, у ее ног крутился Хитрец. Бэйли виновато улыбнулся девушке.
— Я оказался в собачьей конуре? — спросил он.
— Ты на кухне, — ответила она с дразнящей улыбкой.
Какое облегчение! Какое счастье, что Мелли не относится к тому типу женщин, которые таят злобу. Он налил себе кофе и сел рядом с ней за стол, накрытый ярко-желтой салфеткой, гармонирующей с занавесками на окне.
— За одну ночь ты превратила мой дом в дамский будуар, — сказал Бэйли.
— Я еще и не начинала. С тех пор как ты купил этот дом, у меня просто руки чешутся обустроить его, — она отпила кофе и взглянула на мужчину поверх кружки. — Как ты после вчерашнего? Как твоя голова?
— Поинтересуйся ты час назад, я бы попросил ее отрезать — только это могло спасти меня. А сейчас, после душа, все не так уж плохо, — он уставился в свою чашку, не решаясь попросить у Мелани прощения. — Мелли... я про вчерашний вечер. Я не понимаю, что со мной такое случилось.
— Кажется, я понимаю. Четыре бутылки шампанского, — она усмехнулась.
Он робко улыбнулся, но улыбка растаяла, когда он увидел мелькнувшую в ее глазах боль.
— Мелли, я понимаю, ты ждала, что я начну выполнять свою часть договора. А я так бессовестно напился и отпал.
— Ладно, — ответила она, глядя в свою кружку. — Бэйли, знаю, я не похожа на женщин, с которыми ты встречался. Ну, то есть я не блондинка, я не настолько привлекательна, у меня... ну, фигура не та. — Она взглянула на него и, сильно покраснев, с усилием продолжила: — Я понимаю, ну... у тебя не возникает большого желания. Я только хотела сказать — может, тебе будет легче, если мы погасим свет и ты сможешь вообразить, что ты с кем-нибудь другим?
Он ошеломленно смотрел на нее:
— Может, проще надеть тебе на голову бумажный пакет?
— Если ты думаешь, что это поможет, — серьезно ответила она.
Он почти онемел от удивления.
— Господи, Мелли, но я же просто глупо пошутил. За кого ты меня принимаешь?
Она пожала плечами и снова отвела взгляд.
— Я просто знаю, тебе нравятся женщины вроде участниц «Мисс Фокс-Сити», и мы оба знаем, что я на них не похожа.
Бэйли не верил своим ушам. Он никогда не предполагал, что Мелли такого низкого мнения о своей внешности, что она считает себя такой непривлекательной. Конечно, ее нельзя назвать выдающейся красавицей, такой, при взгляде на которую захватывает дыхание, останавливается сердце. Но, определенно, она значительно больше чем хорошенькая. Глаза цвета свежей травы, копна медных волос с золотым отливом, чудесные губы, их ей словно нарисовал сам Купидон. Посмотрев на ее губы, мужчина вдруг вспомнил поцелуй на вечеринке в честь их помолвки. Тогда он был потрясен тем, как ее приятно целовать, какие у нее мягкие, сладкие, зовущие губы. Неожиданно ему ужасно захотелось снова поцеловать ее...
— Полагаю, ты считаешь, что я напился, чтобы мне легче было любить тебя?
— Такая мысль приходила мне в голову, — мягко признала она.
Бэйли испытывал противоречивые эмоции. Эта женщина была с ним во все важные моменты его жизни. При всех его неудачах и падениях она оказывалась рядом и помогала подняться и восстановить силы, всем его успехам и удачам она радовалась, словно это были ее успехи и удачи.
И она считает себя настолько непривлекательной, что советует мне представить в своей постели другую? Предлагает любить ее в темноте?
Он встал и протянул ей руку:
— Мелли...
— Что?
— Иди сюда, — он притянул девушку к себе и, не давая ей опомниться, накрыл ее губы своими.
Некоторое время она была словно каменная в его объятьях. Но когда он коснулся своим языком ее языка, когда ушел глубже в сладость ее рта, ее напряжение стало понемногу спадать, а он, напротив, ощутил его в себе.
Кожа Мелани пахла летними цветами, через тонкую ткань ее платья он чувствовал ее грудь, прижатую к его груди.
Бэйли давно не был с женщиной. Год назад у него случился короткий роман с особой по имени Кэтрин. Но он продолжался лишь недели две и сам собой сошел на нет.
Но в этот момент Бэйли не думал ни о ком, ни о какой другой женщине. Он только хотел доказать Мелли, что она очень привлекательна и желанна.
Оторвавшись от ее губ, он взял ее за руку и поразился, такой холодной была эта рука.
— Пойдем со мной.
— Куда? — еле слышно спросила она.
— Думаю, мне пора выполнять мои обязательства, — улыбнулся он.
Ее глаза расширились, в них плескалась паника.
— Но, Бэйли, ведь день!
Мужчина изумленно приподнял брови:
— Есть закон, запрещающий делать это днем?
— Нет, но... тебе трудней будет притворяться.
