С Димкой я не испытывала ничего похожего на то, что выбивали из меня поцелуи и ласки Тагаева. Меня не бросало в дрожь и не лихорадило. Все проходило нежно, спокойно и… В общем, меня вполне устраивали наши свидания раз в две недели. Но они не устраивали Диму. И возможно я бы согласилась на более частые встречи, вот только мои дети отчего-то его невзлюбили.
— Насть, ну я не знаю, что мне делать, — он разводил руками, напоровшись на полный игнор этой упрямой троицы при любой попытке вывести их в кафе или на прогулку.
— Мы с папой пойдем, — отвечал Давид, глядя исподлобья, — он приедет и поведет нас в парк.
— Извините, — добавлял Данил, соглашаясь с братом.
Дианка просто гордо хранила молчание. О каком замужестве тут можно было говорить? И еще мне казалось, Димка при этом облегченно вздыхал, и мне сложно было его винить.
— У меня нет детей, я не умею с ними обращаться, — выдвигал Дима свои аргументы, и я с ним соглашалась.
До сегодняшнего дня. Пока Тагаев сходу не завоевал сердечки моих «Три-Д». Или это случилось еще на стадионе?
— Он не нравится моим детям, потому что он не их отец, — говорю, глядя вперед. Я по-прежнему избегаю смотреть на Тагаева. — Дети ждут отца, я об этом говорила. Иногда у меня появляется стойкое желание сообщить им, что он утонул в своей подводной лодке или свалился с какой-нибудь горной вершины.
— И что же вас останавливает?
— Не поверите, — поворачиваю голову, — я не желаю ему зла. И не хочу, чтобы с ним что-то случилось.
— А вы колдунья, да? — в голосе Артура звучат язвительные нотки, к которым примешано что-то непонятное. Не могу разобрать.
— Нет. Просто верю, что мысли материальны.
— Он в отношении вас и детей не стал играть в благородство.
Я ослышалась? Смотрю на Тагаева, распахнув глаза. Руки, лежащие на руле, сжаты в кулаки, зубы сцеплены. Не надо обладать особым талантом, чтобы не понять, что мужчина, вперивший в меня горящий взгляд, очень зол.
— Вам не понять, Артур, — откидываюсь на спинку сиденья и отворачиваюсь к окну. — Но, когда рождаются дети, те, благодаря кому они появились, становятся связаны на всю жизнь. Я благодарна отцу моих детей… — запинаюсь на миг, — за этих детей. Именно этих.
Зачем я ему это сказала? А дура, потому что. Разве не понятно? Кажется, даже Тагаеву понятно.
— Я хочу с ним встретиться, — он тоже откидывается на спинку сиденья и упирается в руль. — У вас остались от него какие-нибудь документы, по которым можно судить об отцовстве? Экспертиза ДНК? Его расписки? Переписка в мессенджерах?
— Нет, — вдруг чувствую невыносимую усталость, как будто меня прокрутили в стиральной машине в режиме «Отжим». — У меня от него есть только дети.
И салон.
— Он вам поверил на слово?
— Взрослый мужчина в состоянии понять, когда у женщины он первый, Артур Асланович, — отвечаю, все еще глядя в окно, а потом оборачиваюсь на Тагаева. — И знаете, мне надоело, что вы копаетесь в моей жизни. Если еще раз спросите об отце моих детей, я устрою вам помолвку на воздушных шарах из салона «Горячая штучка». Поверьте, убедить вашу невесту я сумею.
— Хорошо, — соглашается он без тени улыбки, — тогда пообещайте, что не будет никакой помолвки… — и тут же поправляется, — я хотел сказать, никаких воздушных шаров.
— Обещаю. Разблокируйте дверь.
Спрыгиваю на землю, а Тагаев с силой бьет по рулю.
* * *
Только успеваю дойти до крыльца, как звонит телефон. Димка.
— Настюша, привет. Занята? Может, увидимся сегодня? — голос Димки звучит весело и беззаботно, и я немного успокаиваюсь. Не одним Тагаевым наполнена моя жизнь.
— Привет, Дим. Занята, да. Сегодня? — размышляю, стоит ли сегодня встречаться с Димой, как внезапно передо мной на ручку двери ложится широкая ладонь.
Чертов Тагаев. Догнал всё-таки.
Вхожу в услужливо распахнутую дверь и отхожу в сторону, демонстративно повернувшись к Тагаеву спиной. Закрываю пальцем микрофон.
— Любимый! Я так соскучилась, прямо ужас! Считаю минуты до нашей встречи.
Отпускаю микрофон.
— Насть, ты чего молчишь? — тревожно спрашивает Димка.
— Не знаю, когда освобожусь. У меня заказчики, я перезвоню, — зажимаю микрофон. — До встречи, любимый! — отпускаю. — Целую.
Разворачиваюсь и упираюсь в Тагаева. Он сверлит меня таким пронизывающим взглядом, что мысленно я уже вся похожа на решето и через меня можно процеживать макароны, которые так обожают мои дети.
— Какая любовь! — Тагаев как будто ухмыляется, но под ироничной маской хорошо видно плохо скрываемое раздражение. И с чего он так взбесился?
— Мне с ним повезло, — отвечаю с достоинством и намереваюсь его обойти. Но Артур вновь перегораживает путь.
— Зачем встречаться с мужчиной, который не нравится вашим детям?
— Что поделать, — пожимаю плечами и делано сокрушаюсь, — что поделать, если у нас с детьми не совпадают вкусы. Приходится выкручиваться.
И наткнувшись на его непонимающий взгляд, поясняю:
— Вот, к примеру, вы им понравились, Артур Асланович.
— А вам?
— А мне нет.
— И почему же, если не секрет? — я вижу, что он уязвлен. — Обычно я нравлюсь женщинам.
— Потому что для меня вы не мужчина.
— А кто? — багровеет Тагаев, и я снова тороплюсь пояснить.
— Заказчик. Не люблю слово «клиент», от него попахивает борделем. Так что вы для меня заказчик. Ну или жених, выбирайте, что вам больше подходит.
— Я предпочту свое имя. Прозвищами меня награждают только такие язвы как вы, а они мне, к счастью, встречаются редко.
— Правда? Да вы везунчик. Вот, ловите еще одно.
— Чем упражняться в остроумии, лучше придумайте, как переубедить Ариану. Иначе вместо вас на свидание с Дмитрием пойду я.
— А жаль. На розовом шаре вы смотрелись бы бесподобно.
— Я вам уже говорил, что вы язва? Кстати, мы с вами точно не встречались? А то у меня практически дежавю.
Прикусываю язык и приказываю себе умолкнуть. Иначе точно договорюсь.
Идем в кабинет, и на затылке я слышу горячее дыхание Тагаева.
— Арчи, дорогой, ну куда же ты пропал! Мы так роскошно придумали! Представляешь, ты сделаешь мне предложение на воздушном шаре, я даже расцветку выбрала! И анонсировала в сториз новый розыгрыш. Мои подписчики угадывают, где ты сделаешь предложение, а победителю я подарю полет на воздушном шаре! Арчи, это будет так романтично, — Ариана хлопает в ладоши.
Тагаев разворачивается всем корпусом ко мне и замолкает в ожидании. Очень-очень красноречивом ожидании.
Закусываю губу и перевожу взгляд на сияющую Ариану.
— Знаете, Арианочка, к сожалению, с шаром ничего не получится. Мы выяснили, что у Артура Аслановича на высоте закладывает уши. Как он услышит, согласны вы или нет? К тому же, для полета на воздушном шаре подходят далеко не все локации. Дворцы и замки точно придется вычеркнуть.
— Как? — Ариана беспомощно смотрит то на меня, то на Артура, и у нее начинают дрожать губы. — Я ведь уже анонсировала розыгрыш… и конкурс…
— Но ведь вы никому не говорили о шарах, верно? Вот пускай и угадывают дальше. А мы обязательно к тому времени что-нибудь подберем! — утешает ее Стефа, которая до этого наблюдала за нами со странным выражением лица.
— Все, Ариана, поехали, — обрывает ее Тагаев, сгребает со стола разложенные буклеты и фото локаций и запихивает невесте в сумочку, — я и так потерял уйму времени. А у меня встреча с мэром. Потом поговорим.
— Там такие красивые ролики, Артур… — чуть не плачет Ариана, мне ее даже становится жаль.
— Пришлите мне все на электронную почту, — бросает Тагаев, — я посмотрю и сообщу о своем решении.
— Обязательно пришлем, Артур Асланович, — заверяю его, — если вы нам ее оставите.
Он выпрямляется и смотрит на меня с тем же плохо скрываемым раздражением. Да что его снова взбесило?
— Я не умею считывать адреса почтовых ящиков своих заказчиков телепатически, — продолжаю негромко.
