Снова усевшись на скамеечку, Линда опустила оконную раму и прижалась лбом к прохладному стеклу. Мысли, которые она гнала от себя всеми силами, снова нахлынули на нее.
И зачем только она позволила ему себя поцеловать! И, хуже того, ответила на его поцелуй! Учитывая то, как он к ней относился, это было просто верхом идиотизма.
Но она просто ничего не могла с собой поделать. Желание быть в объятиях Кэла, чувствовать его губы на своих губах было сильнее всех доводов рассудка. Линда негромко застонала.
При первом же взгляде на Кэла она почувствовала, что с ней твориться что-то странное. Он как будто забрал ее в поле своего притяжения. Разумеется, у нее были мальчики, но их поцелуи оставляли ее равнодушной. Ни один поцелуй еще не заставлял ее сердце бешено колотиться, не перехватывал дыхания и, уж конечно, не давал ей такого ощущения счастья.
Раздался тихий стук в дверь.
— Кто там?
— Это я, Кэл. Если вы еще не легли, мне бы хотелось поговорить.
— Я как раз собиралась ложиться, — испуганно сказала Линда.
— Я всего на минуту, — успокоил Кэл и, прежде чем Линда успела возразить, открыл дверь и вошел.
Он уже снял галстук-бабочку и расстегнул воротничок рубашки, оставив открытой сильную шею. Он казался таким крепким и красивым, что у Линды снова защемило сердце.
— Вам незачем так нервничать, — с легкой насмешкой заметил он. — Сейчас еще не так поздно, и мы оба одеты… Да-да, вижу, что вы в ночной рубашке, — поспешно продолжал он, видя, что Линда собирается протестовать, — но она прикрывает вас не хуже спального мешка и примерно так же соблазнительна, так что вряд ли я могу прийти в возбуждение и перейти границы дозволенного. Как я уже сказал, мне надо только поговорить.
— О чем? — глухо спросила Линда, стоя у окна, чтобы как можно больше увеличить расстояние между ними.
Кэл слегка приподнял бровь.
— Судя по тому, с какой скоростью вы недавно вылетели из гостиной, у вас создалось на мой счет неверное впечатление.
— Вы хотите сказать, что не собирались мне угрожать?
— Господи, да с чего вы взяли?
— Было весьма похоже на это.
— Я лишь неточно выразился. Но если вас это обеспокоило, то я как хозяин дома хочу все объяснить и извиниться.
Неужели он стал бы извиняться перед женщиной, к которой испытывал неприязнь и которую считал непрошеной гостьей? Это не вязалось с тем, что Линда успела узнать о его характере. Скорее всего эти извинения — просто предлог. Линда подозрительно покосилась на Кэла, но тот был невозмутим.
— Теперь, когда я извинился, может, объявим перемирие?
Линда заколебалась. Что это, начало какой-то новой игры? Сам же сказал, что всегда борется до конца, не делая врагу никаких уступок. С другой стороны, если он искренне предлагал оливковую ветвь, то разумнее было бы принять ее, чем воевать.
— Ну, так как, Линда?
— Разумеется. — Она выдавила холодную улыбку.
Серые глаза Кэла неожиданно озорно блеснули.
— Как вы думаете, Ричи не стал бы возражать, если бы я поцеловал вас, чтобы скрепить сделку?
— Понятия не имею, что сказал бы Ричи, но я решительно возражаю, — чуть более резко, чем обычно, ответила Линда.
— Ах, вот как? Что ж, наверное, вам и вправду стоит поостеречься, не то одно может повлечь за собой другое…
— Вы уже высказали все, что думаете по поводу моего вида в этой ночной рубашке, — сердито сказала Линда, которую задело его замечание. — Так что мне не о чем волноваться.
— А вот это уже провокация, — негромко произнес Кэл и решительно направился к девушке.
Линда попятилась.
— Я вовсе не собиралась…
Кэл взял ее за подбородок. Их глаза встретились, и слова протеста замерли на устах Линды. Сначала поцелуй был легким, но она не отстранилась, и губы Кэла прильнули к ее губам жадно и настойчиво. Линда стояла, словно пригвожденная к месту, а Кэл целовал ее до тех пор, пока у нее все не поплыло перед глазами. Внезапно он резко прервал поцелуй и направился к двери. И, уже взявшись за ручку, произнес:
— На случай, если вам что-то понадобится, моя комната — первая направо по галерее.
Так он явился в расчете на то, что соблазнит ее, и она предаст его брата! Стараясь взять себя в руки и делая вид, что не заметила двусмысленности его слов, Линда спокойно сказала:
— Спасибо, но мне вряд ли что-нибудь понадобится.
— Кстати, пока я не ушел, — серьезно сказал Кэл, — вы действительно нормально себя чувствуете в этой комнате? Я точно вас не напугал рассказами о привидениях?
— Нет, все в порядке. Спокойной ночи.
— Приятных снов, Линда.
Дверь за Кэлом затворилась, и Линда услышала звук его удаляющихся шагов. Все еще дрожа от пережитого, она выключила свет, забралась в постель и закрыла глаза. Этот день совершенно вымотал ее. Она чувствовала себя опустошенной и при этом испытывала странное разочарование. Линду обуревали противоречивые чувства, совершенно ей не знакомые. А она-то всегда считала себя сдержанной и уравновешенной!
Будь она той дешевой богемной дамочкой, какой, по-видимому, считал ее Кэл, она бы поддалась соблазну последовать за ним и провести ночь в его объятиях.
К черту все! — в сердцах крикнула про себя Линда.
Прошло много времени прежде, чем она более или менее успокоилась и заснула.
Линда проснулась словно от толчка и открыла глаза. У нее не было ни малейшего представления, сколько она проспала. Залитая лунным светом комната была погружена в безмолвие. И все же какой-то звук потревожил ее сон.
Какое-то время Линда лежала, прислушиваясь, но тишину нарушали лишь далекие крики сов да мирное тиканье старинных часов на лестнице. Она снова задремала, как вдруг услышала глухой удар. С бьющимся сердцем Линда села в постели. Через мгновение стук раздался снова, словно что-то глухо ударилось в ее дверь. По спине девушки побежали мурашки.
— Кто там? — позвала она.
Ответа не последовало.
И все-таки кто-то — или что-то — было там, на лестнице.
Может, Кэл решил сыграть с ней злую шутку?
Нет, эту мысль она отогнала сразу. Он ведь всерьез обеспокоился тем, что мог напугать ее. А в привидения она все равно не верила. Тем более что привидения могут проникать сквозь стены, так с чего бы ему стучаться?
Однако новый глухой стук поколебал уверенность Линды. Выпрыгнув из кровати, она подбежала к двери и распахнула ее.
После залитой лунным светом комнаты казалось, что на лестнице темно как в аду. Потом в темноте кто-то зашевелился. Навстречу Линде, сладко потягиваясь, поднялся Хан.
— Ах ты, бессовестный зверь! — воскликнула Линда. — Напугал меня до полусмерти.
