Дерек вначале выдвинул стул для Кэндис, затем сел сам. Чак уселся рядом с Дереком.
— На всю Северную Америку, а также в Европу.
Дерек кивнул.
— Интересные перспективы.
— Десять тысяч за хорошее животное.
Нэнси присоединилась к ним за столом, когда Анна-Ли подала салат, и весь следующий час отец пел про скотоводческий рынок и выставки лонгхорнов.
Дерек ни разу не заговорил про договор по электронике. В сущности, он казался до отвращения заинтересованным потенциальными возможностями ранчо. Возможно, решил и сам попытать счастья в этой отрасли.
Затем, когда Анна-Ли убрала со стола десерт и принесла кофе, Дерек сделал шаг. Солнце уже село, и грозовые тучи вздымались на горизонте, охлаждая воздух и закрывая звезды.
— Поздравляю с договором с «Эноки», — сказал он отцу Кэндис.
Тот кивнул в знак признательности.
— Слышал, «Ривз-Дукартер» на нее претендовали.
— Несомненно. Это прекрасно согласовывалось бы с нашим спектральным патентом. — Он пожал плечами. — Полагаю, мы пока не можем себе позволить это конкретное вложение.
Чак выпрямился.
— Думаете продать?
Дерек улыбнулся.
— Ни в коем случае.
Чак взглянул на Кэндис, затем снова на Дерека.
— Просто друзья, говорите?
— Совершенно верно.
— Значит, вы здесь, должно быть, для того, чтобы заключить сделку.
— Вы абсолютно правы, — кивнул Дерек.
— Тогда перейдем к делу. Каковы ваши условия?
Дерек отставил свою чашку с кофе.
— Вы поставляете оборудование, мы обеспечиваем инфраструктуру. Вместе устанавливаем стандарты собственности и делим прибыль.
Брови Чака сошлись на переносице. Он вперил тяжелый взгляд в Дерека.
— Пятьдесят на пятьдесят?
— Да.
Медленная улыбка расплылась по лицу Чака, и он откинулся на спинку стула. Секунду помолчав, протянул ладонь.
— По рукам.
— Что? — Кэндис выпрямилась. И это все? Дерек вот так просто возьмет и войдет в их семейный бизнес?
Мужчины повернулись и уставились на нее. Даже мама выглядела удивленной.
Она стала лихорадочно подыскивать вразумительные возражения.
— Папа, а ты не думаешь… я хочу сказать, ты же только занялся ранчо, и все такое…
Отец растерянно взглянул на нее.
— Милая, ранчо подождет.
— Что ты имеешь в виду — ранчо подождет?
Отец потянулся через стол и похлопал ее по руке.
— Детка, надо ковать железо, пока горячо.
— Совершенно верно, — отозвался Дерек натянуто.
Когда они отъехали от дома ее родителей, разразилась гроза.
Он включил дворники, и только их ритмичный скрип по стеклу нарушал гнетущее молчание в машине.
На протяжении нескольких миль он терялся в догадках, между тем как дождь барабанил все сильнее, и стрелы молний на горизонте освещали небо.
В нескольких кварталах от ее дома он понял, что просто не может это так оставить. Он должен знать, что у нее на уме.
Он остановил машину рядом с Бриар-парком, выключил фары и заглушил мотор. Стук дождя по металлической крыше машины усилился.
Дерек повернулся к ней, вытянув руку поверх спинки ее сиденья.
— Зачем ты это сделала?
Кэнди ничего не ответила, взялась за дверную ручку, распахнула дверцу и вышла под дождь.
— Не будь такой … — начал он, но она хлопнула дверцей и зашагала через парк.
Дерек выругался. Он вытащил ключ зажигания, открыл свою дверцу и припустил за ней.
— Уезжай, — сердито бросила она, когда он ее нагнал.
— Ты промокнешь.
— Не растаю.
— Но ты же не пойдешь одна через парк.
— Еще не так поздно.
Они шли по дубовой аллее в сторону утиного пруда. Огни парковки сюда почти не доставали, а впереди было еще темнее. Ну да, как будто он оставит ее здесь одну.
Она ускорила шаги.
— Ты получил, что хотел, теперь оставь меня в покое.
— Скажи мне, почему тебе не все равно? — не унимался он.
Она не ответила, просто шагала дальше. Свернула с дорожки на мокрую траву. Ее туфли, наверное, насквозь промокли, а короткий жакет потемнел от дождя.
— Это должно быть что-то ужасно неприятное, — предположил он, — чтобы вытащить тебя в такой дождь и темень.
— Ты что, не понимаешь слова «уходи»?
— А ты что, не понимаешь слова «договор»?
Она остановилась и повернулась к нему лицом, испустив тяжкий вздох.
— Договор заключен, Дерек.
Она права. Ему следовало бы заткнуться, проводить ее домой и уйти из ее жизни. Но что-то здесь было не так, а он на собственном горьком опыте знал, как можно погореть на мелочах.
— Ты ведь не собираешься заставить его передумать, а? — спросил он.
— Ради бога.
— Это не ответ, Кэнди.
— А с чего ты взял, что я могу?
Дерек пожал плечами.
— Ну, папина любимица… Кто знает, что ты можешь сказать, чтобы он усомнился во мне…
Вспыхнула молния, осветив ее мокрое лицо.
— Как же плохо ты обо мне думаешь.
Он понизил голос:
— Мне не нравится, когда я чего-то не понимаю, Кэнди. Ты была ужасно зла на меня, когда узнала, что Тайлер шпионит за Дженной.
Кэндис хрипло рассмеялась.
— И ты считаешь, что все эти три месяца я вынашивала планы мести? Выжидала удобного момента, чтобы нанести тебе удар?
— Конечно. Я бы так и сделал.
— Да? Но я не ты.
— Я заметил.
Что-то в ее лице дрогнуло. Она убрала мокрые волосы с лица.
— Оставь это, Дерек.
— Что оставить?
— Это. Нас. Все кончено.
Дерек сосредоточился на ее мокром лице, волосах, прилипших к голове, маленьком жакете, обтягивающем груди, и дождевых каплях, исчезающих в ложбинке между ними.
Догадка вспыхнула в голове Дерека прямо как молния над горами. Он подался назад.
— Это из-за того, что ты целовала меня?
— Как ты догадлив.
Он был впечатлен, потрясен, изумлен. Он до сих пор умирает от желания к ней.
— Это были всего лишь поцелуи, — проговорил он.
— Совершенно верно.
— Нельзя срывать мультимиллионные договоры из-за поцелуев.
Она снова откинула с лица мокрые волосы, взирая на него сквозь проливной дождь, — нежная, сексуальная, ранимая. Ее голос звучал не громче шепота среди грозы.
— Конечно, нет.
Время замедлило свой бег, пока они смотрели в глаза друг другу. Он помнил до мельчайших деталей, как обнимал ее. Помнил ощущение ее кожи, ее запах, ее вкус.
Она стиснула зубы и посмотрела на него так, словно он был не умнее фонарного столба.
— Дело не в том, что мы делали, Дерек…
— Вопрос в том, — сказал он, призвав на помощь всю свою силу воли, — что ты хочешь с этим делать?
