— Алевтина, — почесывая бровь, смотрю на женщину, что воспитала меня с пеленок вместе с мамой. Она точно такой же член семьи, если подумать. — В доме остается только Варя. Проследите, чтобы она поела. Если надо, вызовите врача. Или мне звоните…
Мля, это точно было лишним. Зачем я это сказал?
Глаза напротив меня удивленно расширяются. Явно не это она думала услышать. Но опыт не пропьешь, и домработница не задает ни одного лишнего вопроса.
— Прослежу, Тимофей. А вы уезжаете? Что сказать вашему отцу?
— Я сам с ним свяжусь.
Алевтина уходит, а я, постояв на месте, обвожу глазами свою комнату.
Не пора ли становиться самостоятельным и переезжать в квартиру. Я так боролся за этот дом, но является ли он на самом деле уже моим? Здесь же дышать невозможно! Атмосфера душит.
Выхожу наружу и иду на выход, надеясь не встретить Варю. Не дай бог, внутри родится нелепое желание проследить, чтобы она поела. Этого мне еще не хватало.
— А если… — притормаживаю, заметив открытую комнату мамочки.
Они с отцом живут отдельно. Так им, видимо, удобнее.
Прохожусь среди идеальной роскоши, рассматривая быт Эляны. Она набила дом вычурной мебелью и даже картинами. Коллекционерша хренава.
Дешевка. Снова распирает злость, и появляется нелепое желание по-детски что-то пнуть. Но мы будем действовать умнее… Открываю гардеробную и произвожу несколько манипуляций с ножницами. Незаметных. То пуговицу отрежу, то лямку платья. Особо мамочка не пострадает, но всё же настроение попорчу. Плюс вещи этой шмары — самое важное для нее. Оставив «подарочек» для мамули, выхожу из ее комнаты и иду на выход.
Звоню Архипову, желая разобраться в происшествии с бассейном.
— Здорово, Фил, — приветствую друга, падая в тачку.
— И тебе здорово, пропажа. Говорят, ты на село ездил, доярку, случаем, оттуда не привез?
— Говорят, что кур доят, — морщусь, не желая вдаваться в лишние подробности.
— Деревенский юмор теперь у тебя в тренде? — ржет знакомый.
— Ага, обхохочешься. Я чего звоню-то, Фил, скажи-ка мне, что там у тебя на вечеринке за ситуевина была со мной в бассейне…
Тимофей
— Иса, ты сейчас серьезно? — стебется Архипов. — Ты еще спроси, что на прошлый Новый год было!
— Я б не спрашивал, будь оно несерьезно, — игнорируя его ржач, пытаюсь добиться правды. Прям чешется всё, как хочу знать, что произошло на той вечеринке. Разгадка где-то в тайниках мозга застряла, да так, что пока не выковырять самостоятельно.
— А что? Случилось что? — вроде как вовлекается Фил.
— Сам не знаю. — Сползаю по креслу чуть вниз, нервно постукивая пальцем по экрану смартфона, что бликует на солнце. — Но шмот мокрый, а как плавал в нем в бассике, не помню. В хламину был.
— Э, брат, ты это прекращай, так и утонуть недолго, — напрягается, судя по голосу, Фил. Припекло ему, видимо. Испугался, что я могу откинуться на его территории. — Так что случилось? Ко мне какие-то претензии есть?
— Да нормально всё! Не парься! К тебе претензий никаких, — переключаю его со своей персоны на себя. — Я просто хочу вспомнить, что там было.
— Слышь, брат, ну я же хозяином вечеринки был, столько пипла там тусовало, я не помню даже, пересекался ли с тобой. Извиняй, если что, но как-то так. Поспрашивать могу, конечно, да и ты сам…
— Не надо спрашивать, забей, короче, — хмурюсь, поняв, что такие расспросы ни к чему хорошему не приведут. Не то чтобы я сильно заботился о репутации, но как-то не улыбается у всех спрашивать, что я делал на той вечеринке, будто у меня биполярка какая и я сам не помню. — Слушай, а камеры у тебя на бассейн работали?
— Какие камеры, Иса, ты чего? Охране на лапу дал, они камеры зациклили, чтобы родители о тусовке не узнали. Батя у меня строгий на этот счет. Ты говори, если чем помочь надо, — впрягается он наконец в мою проблему. — Можешь по профилям позырить фотки, вдруг что увидишь.
— Поищу, — киваю, придя к точной такой же мысли.
— Там в чат много фоток скидывали, по дате поищи.
— Лады. Давай, короче, — закругляю разговор и жму «отбой».
Сижу какое-то время и размышляю, а потом решаю открыть тот самый чат и погружаюсь в поиски. Фоток много. Народа тьма на той вечеринке было. Напоминаю себе чертового детектива, рыщу до ряби в глазах — но ничего не нахожу.
От злости отбрасываю телефон и хватаюсь за браслет, теребя дурацкую бусину. Жмурюсь до боли и напрягаю мозг, чтобы вернуться в ту ночь, но помню только, как пришел на вечеринку, закидывался бухлом и отвечал на кучу вопросов, куда я дел Золотареву и почему она не со мной. Не поругались ли. Мы не ругались, я еще даже своей девушкой Ренату не считал, но она всем растрындела, что мы — пара.
Пару раз позависали, а она уже сама за нас обоих порешала, кто мы и что.
Бабы! Одни проблемы от них!
Снова беру телефон и натыкаюсь на фотку с изображением бассейна и шезлонгов рядом с ним. На заднем фото стеклянные стены дома, сквозь которые видны танцующие люди. Голубая гладь воды отражает блики красных-зеленых вспышек стробоскопов. Судя по всему, вечеринка в самом разгаре, и кто-то сфоткал, как она выглядит снаружи.
Как кувалдой по голове, в мозг бухает смутное воспоминание. Резкое падение в бассейн. Нехватка воздуха. Ощущение, что тону. Сил всплыть нет. Вялость членов. Кто-то тянет меня наверх. Слабые руки, но тянут сильно. Начинаю и сам грести, выбираюсь на холодный кафель. Падаю на спину. Перед глазами маячит чье-то белое лицо. Девушка. Ощупывает мои щеки, зовет, теребит меня.
Потом…
Ее губы на моих. Холодные. Ледяные просто. Я их согреваю, греюсь сам. Стягиваю с нее платье. Оно мокрое, да я и сам весь мокрый. Почему-то очень темно. И больше рядом не плещет вода. Но зато есть кровать. Мягкая, удобная. Девушка что-то мне шепчет, но сопротивляется вяло, так, что можно уговорить, уломать, для этого достаточно пары поцелуев. От нее очень нежно пахнет. Свежее дыхание без капли алкоголя. Я его пью, ее всю в себя впитываю, дышу ее и не могу надышаться. Она как эликсир жизни какой-то. Впервые со мной такое.
Голова плывет, мозг разжижается, но действия такого характера отработаны для автоматизма. Руки сами работают, как и тело. Не надо соображать, чтобы раздеть ее, раздеться самому, лечь сверху…
Стройное обнаженное тело податливо льнет к моему, губы дарят поцелуи, нежные руки скользят по коже, и я полностью отпускаю себя, утопая в девичьем теле…
Прихожу в себя, трясу башкой. Это что было? Воспоминание или фантазия?
Капец! Я с кем-то спутался на вечеринке — и забыл!
Нет, надо заканчивать с пойлом. И кто же эта незнакомка?
Я не помню ее лица, не знаю имени, у меня есть только браслет, который, теперь точно ясно, она обронила той ночью. А я забрал.
Чат, чат, чат... Открываю его и, пока не передумал, пишу сообщение и прикрепляю фото.
«Косарь зеленых тому, кто скажет мне, чей это браслет».
Отправляю, жду. Мля, я с ума сойду, пока не найду ту девушку!
Надо срочно отвлечься. Но никаких теперь вечеринок. Бухать больше не буду.
Всё, с сегодняшнего дня полный ЗОЖ!
Глава 7
Варя
— Варяг, почему в общем чате универа Исаев запостил твой браслетик? — заявляет в трубку подруга, звонка которой я совершенно не ожидала. Она же на меня обиделась. Думала, будет дуться, а мне придется извиняться. А тут такой вопрос…
Пока я думаю, что ответить, да и просто прихожу в себя, слышу уже второй:
— Ты ничего мне не хочешь рассказать, подруга?
— Не по телефону… — зачем-то понимаю голос, сжимаю телефон в руках и плотно прижимаю его к щеке. Смотрю на закрытую дверь комнаты. Смешно, ей-богу, будто меня кто-то будет подслушивать. Прислуга в таком вроде не замечена, да и кому я нужна? Но всё равно в меня уже вросла привычка скрывать свою страшную тайну. Хотя теперь я близка к разоблачению. Холодею. — Ась, я не поняла, что с браслетом?
