Начал Стэн с того, что разобрал весь архивный хлам, хранившийся в железном сейфе участка уже лет пятьдесят. Проверил картотеку, убрав из нее карточки тех преступников, которые давно отправились на праведный суд Всевышнего, освободив Хартлпул и его окрестности от своего беспокойного присутствия. Просмотрел досье, где значились имена их более молодых последователей, упорно претендующих занять вакантные места на нарах в окружной тюрьме графства.
Он прочитал сообщения, поступавшие в участок в течение всего дня из округа и даже из столицы. В них сообщалось то о пропаже двух бутылок эля из кладовки местной пивоварни, то о безбилетном пассажире, снятом с утреннего лондонского экспресса, то об инспекционной комиссии чиновников из самого Скотланд-Ярда, которая уполномочена посетить любой, даже самый маленький и отдаленный полицейский участок Великобритании, чтоб выяснить, как служится, как живется сотрудникам…
Пусть выясняют, как мне тут служится, подумал Стэн, а уж со всем остальным я как-нибудь разберусь сам.
Ближе к вечеру он поехал на ферму к дяде, где во всю шла уборка сена. Рука его уже почти не беспокоила, и можно было поработать физически, позабыв хоть на время о предстоящей субботней встрече с Гейл. Однако воспоминание о ее поцелуе, легком и нежном, не оставляло его.
Этой женщине нужна лишь моя забота и поддержка, а больше ничего, твердил он с обидой, как заклинание, отправляя при этом на вилах сразу по полстога с тракторного прицепа в огромный сенной сарай. Она всегда предпочитала только дружить со мной. А поцелуй ничего не значит…
— С кем ты тут разговариваешь, Стэнли? — спросила неожиданно появившаяся возле сарая тетя Мелани. — Хватит возиться с сеном, темнеет уже. Пошли в дом. Заночуешь у нас?
Несмотря на свои шестьдесят, тетя сохранила стройность фигуры и гордую осанку.
— Она у меня красавица, — говаривал при случае дядя Бен.
Он любил в шутку рассказывать, что женился на своей Мелли исключительно для того, чтобы дети получились красивыми. А она, отшучиваясь, отвечала, что вышла за него по той же причине.
Стэну приятна была компания этих добрых пожилых людей. Они воспринимались им как две половины целого, соединенного любовью. Чета старших Сайзмуров давно являлась для него образцом семейного счастья, им следовало подражать. С юных лет он был готов к этому, надеясь, что Гейл как раз и станет в дальнейшем его второй половиной. И ее неожиданное замужество и отъезд навсегда, как ему казалось, перечеркнули эти планы.
Он улыбнулся тете Мелани и сказал:
— Еще немного, и я закончу.
— Нет. Ты и так возишься здесь больше, чем кто-либо из твоих кузенов, — не согласилась она. — Ты же молод, Стэн, а тратишь золотое время на лошадей и сено.
— А вот и не так. Сейчас я трачу его на самую прекрасную женщину Англии.
Мелани рассмеялась.
— Силы небесные, ты говоришь комплименты. Прибереги лучше их для той, которую полюбишь.
— Ну, пока это произойдет, комплиментов накопится уже столько, что она просто испугается.
Мелани потрепала его по щеке.
— Если женщина действительно окажется той единственной, посланной тебе судьбой, то не испугается. А будет только рада разделить с тобой все, что у тебя имеется в запасе.
Он покачал головой, ответил с улыбкой:
— Жаль, тетя Мелани, что женщин, таких как ты, на свете больше нет.
Убрав вилы и закрыв ворота сарая, Стэн направился вместе с ней к большому, крытому красной черепицей фермерскому дому, стоявшему поодаль, за силосной башней и конюшнями. Там, под навесом, где остывали в прохладе летнего вечера два трактора и пикап, был припаркован и его полицейский «лендровер».
— На ночь не останусь, — сказал он. — Только в душ — и домой. Кстати, кусок целлофана найдется? Надо обернуть руку, чтобы не намочить бинт.
— Сильно поранился-то?
— Нет, пустяки, почти прошло уже.
Через полчаса, включив фары, он гнал по проселку среди полей в сторону шоссе, ведущему в Хартлпул. Мелани и Бен Сайзмуры, глядя на удаляющийся от их усадьбы джип, делились друг с другом впечатлением о странном поведении племянника. Надо же, приехал к вечеру, перебросал в сарай чуть ли не скирду сена, специально оставленную для работников, которые должны были этим с утра заняться, ни поужинать, ни посмотреть новостную телепрограмму БИ-БИ-СИ не остался. Помчался назад, в город, это на него не похоже.
— И все что-то бормочет себе под нос, — задумчиво сказала Мелани.
— Влюбился что ли? — предположил Бен. — Надо будет спросить у Майлза, что с парнем? Он про него все знает.
В супермаркете Гейл выбрала самую большую тележку, усадила в нее Ли Энн и Риччи, чтобы те не разбежались по залу, и ей не пришлось бы вылавливать их из-под прилавков.
Она толкала тележку перед собой, идя вдоль рядов с товарами, выбирала нужные коробки, пакеты, банки отдавала их малышам, принимавшим все это с радостью и любопытством. Голова шла кругом и от дел, которые, как ни старайся, все не переделаешь, и от новостей, обрушившихся на нее после возвращения.
Больше всего удивил отец. Они никогда не были близки, и ей казалось, что у старика нет к ней никаких теплых чувств. Приняв решение приехать с детьми в Хартлпул, она все же опасалась, что это будет выглядеть, как возвращение блудной дочери.
Но, к счастью, отец ее прекрасно понял. Не было ни упреков, ни вопросов, способных причинить боль. Гейл отметила про себя, что оба они за эти годы прибавили: она стала мудрее, а он — добрее и мягче. Ввалившись воскресным ранним утром в холл тихого отцовского дома, наперевес с чемоданами и сумками, да еще в сопровождении близнецов, вцепившихся ей в платье, она была встречена так, как и не предполагала.
Отец даже всплакнул, обнимая ее и детей, но, быстро взяв себя в руки, помог снять с багажника на крыше малолитражки оставшиеся вещи и загнал машину в гараж. Гейл была выделена спальня на втором этаже, Ли Энн и Риччи поселили в детской. Можно было распаковываться, устраиваться, налаживать быт.
Дэниел Лапойнт объявил дочери, что та может оставаться в доме столько, сколько пожелает. Но Гейл не терпелось упорядочить свою жизнь, самой нести ответственность за детей и за свои поступки. Ей хотелось быть самостоятельной и независимой, жить отдельно и работать, обеспечивая себя и близнецов. Это она и объяснила отцу, постаравшись развеять его опасения:
— Ничего. Я сильная, справлюсь.
И удача, как ни странно, сразу же повернулась к ней лицом: удалось записаться на курсы в социальном отделе мэрии. Занятия начинаются уже со следующей недели. Это значит, что будущей воспитательнице детского сада самой вскоре понадобится няня, присматривающая за близнецами, пока она будет посещать лекции.
