Женщина с черными как смоль волосами и обильным макияжем крепко обхватила руку Лорен. Худощавая по последней моде, в платье, скорее предназначенном для девушки, а не для пятидесятилетней женщины, она выделялась своеобразным чувством стиля и командирскими замашками.
Алекс отошел на пару шагов, чтобы дать женщинам поговорить, но до него все равно долетали их голоса.
— Мама, — Лорен улыбалась, но голос звучал как натянутая струна. — Не ожидала утром увидеть тебя здесь.
— Почему ты не пришла вчера вечером? — спросила Кларис. — Чад был чрезвычайно разочарован.
— У меня были свои планы, — холодно проговорила Лорен. — Кроме того, по-моему, я внятно объяснила, что не намерена встречаться с женатым мужчиной.
— О жене нет и речи, — возразила мать. — Она…
— Оставь, мама, — перебила ее Лорен. — Меня это не интересует.
Алекс едва верил своим ушам. Ее мать пыталась свести Лорен с каким-то женатым мужчиной. В этом не было ничего хорошего. И он удивлялся, как у Лорен хватало терпения вести этот разговор. Алекс шагнул ближе к ней, ему так хотелось защитить ее, обнять напряженные плечи.
В этот момент Кларис Карлайл впервые заметила, что дочь не одна. Она моментально перевела острый взгляд с Лорен на Алекса. Удивительно, но вроде бы ее раздражение при виде Алекса смягчилось, губы раздвинулись в любезной улыбке. Она протянула руку с безукоризненным маникюром.
— По-моему, мы не знакомы. Я Кларис Карлайл, мать Лорен.
— Алекс Габриэлл. — Он взял протянутую руку. — Я координирую европейские гастроли Сары Майклс.
Он хотел было добавить, что он новый квартирант Лорен, но здравый смысл подсказал ему, что лучше промолчать.
— Звучит очень солидно, — промурлыкала Кларис, глядя на него сквозь накрашенные ресницы.
— А в действительности — не так. — Алекс сразу решил лишить ее всякой надежды. В своей жизни он встречал много таких женщин. Элегантные манеры Кларис не обманули его. Он видел, как расчетливый взгляд изучает и оценивает его одежду. — Это временное положение. Когда оно закончится, я буду безработным. Опять. — Он издал тяжелый вздох, надеясь этим положить конец ее вниманию. К несчастью, переубедить ее было нелегко.
— Уверена, что мужчина с вашими талантами без затруднений найдет выход. — Кларис улыбнулась, бросив понимающий взгляд на его свитер от Дольче и Габбана.
— Найти работу так непросто. — Алекс пожал плечами. — Если бы мой друг Том не представил меня Саре, я, наверное, все еще был бы безработным. К счастью, у меня есть друзья, которые не против меня выручить, когда туго с деньгами.
Мгновенно удивление вспыхнуло на лице Кларис, улыбка стала просто любезной, из глаз исчез блеск. И Алекс понял, что его замечание достигло цели.
— Хорошо. — Ее взгляд искал кого-то в быстро редеющей толпе. — Приятно было поболтать. Но я вижу жену мэра, мне необходимо поприветствовать ее.
Не добавив ни слова, Кларис заспешила дальше. Только каблуки стучали по бетонному настилу.
Алекс наблюдал, как эта женщина вдруг резко поменяла курс, чтобы оказаться прямо перед высоким красивым мужчиной с серебристыми волосами. Это могло бы быть совпадением, но Алекс видел, как она завиляла бедрами и яркая улыбка осветила ее лицо. Он не отрывал от нее глаз.
— Она точно такая, как я представлял.
Лорен вздохнула.
— А на кого похож твой отец? — вдруг полюбопытствовал Алекс.
— И не спрашивай. — Любовь к отцу и смущение отразились на ее лице.
Сердце Алекса сжалось от жалости. Лучше бы он не открывал рта. Должно быть, тяжело иметь родителей, которых нельзя без стеснения представить окружающим. Алекс тоже не всегда соглашался с решениями, которые принимали родители, но они были уважаемые люди. Не удивительно, что Лорен не стремилась рассказывать о своих отце и матери. И конечно, он понимал, что меньше всего ей нужна его жалость.
— У Сары красивый голос, — сказал он, беря Лорен за локоть, чтобы провести сквозь толпу, собравшуюся перед церковью. — Я рад, что ты настояла, чтобы я пошел с тобой.
— Я настояла? — Тоненькие морщинки на лбу разгладились. Она улыбнулась.
— Может быть, я что-то не так понял, — усмехнулся Алекс.
— Может быть, — согласилась она.
У Лорен возникло подозрение, что он намеренно изменил тему разговора. Его чуткость показалась ей трогательной. Может быть, иметь его в качестве соседа — не такая уж плохая идея.
— Давай устроим ленч, — неожиданно предложил он. — Выбирай место, куда мы пойдем.
Лорен задумалась. Деньги, которые он дал ей вчера как плату за квартиру, все до цента распределены. И хотя Алекс оставил выбор ресторана за ней, Лорен не могла себе позволить даже зубочистку. Но если за ленч заплатит он, это будет похоже на свидание. Как ни велико было искушение, она знала, что главное в их совместном проживании под одной крышей — сохранить отношения строго деловыми. Без этого у них ничего хорошего не получится.
Вид феттэчене, особым образом приготовленной итальянской пасты, которую Альфредо подает в «Гротто», проплыл у Лорен перед глазами. Она почти что чувствовала на языке сливочный соус с домашней лапшой. Желудок громко пророкотал, заявляя о своих правах на обед.
— Я не голодна, — сообщила Лорен.
Алекс вытаращил глаза, а потом сощурился.
— Понимаю. — Желваки, заигравшие на скулах, свидетельствовали о том, что он ничего не понимает.
Алекс подумал, что она не хочет идти с ним. К несчастью, все было гораздо проще. Если бы у Лорен были деньги, она бы пошла. Но денег не было. А еще хуже, чем остаться без цента, пользоваться благотворительностью с чьей-либо стороны.
И она отказалась от «благотворительного» ланча.
Алекс въехал на «бьюике» на подъездную дорожку и устало вздохнул. Он начал день в шесть утра и не сделал даже перерыва на ленч. Поэтому, когда коллеги предложили присоединиться к ним и пойти пообедать, он испытал серьезное искушение. Несмотря на пустой бумажник.
Недавняя безработица истощила его сбережения. Теперь приходилось снова пополнять их. Ему предстояло продержаться еще пять месяцев. Вермишель из коробочки — вполне достаточно для обеда.
Странно, но такое положение не беспокоило его. Способность жить и питаться на скудные средства стала предметом для гордости. Его нынешняя жизнь совершенно не походила на ту, к которой он привык, когда Генри, шеф-повар короля, каждое блюдо превращал в кулинарный шедевр.
Теперь Алекс понимал, что самого Генри и все сказочные блюда, которые тот создавал, он принимал как само собой разумеющееся. Он не мог вспомнить, когда последний раз похвалил Генри за очередное произведение кулинарного искусства.
