Барбара распорядилась ехать по названному Томасом адресу. Затем, не сдержав любопытства, спросила:
— Вы давно там живете?
— Около четырех лет.
— Довольно неожиданно. Такие люди, как вы, предпочитают селиться в фешенебельных районах города.
— А мне там нравится. И рестораны там неплохие, — пожал плечами Томас. — К тому же я член совета местного самоуправления. — Поймав недоуменный взгляд своей собеседницы, он спросил: — А что вас так удивляет.
— Да нет, ничего, — промямлила Барбара, и тут ее словно озарило: — Уж не тот ли это район, о котором недавно рассказывали по телевизору в программе, посвященной возрождению традиций в Новой Англии? Дома там были построены выходцами из Англии и оставались в нетронутом виде на протяжении веков.
— Дом был практически разрушен, когда я приобрел его. Предстоит еще очень многое сделать… Честно говоря, — смущенно добавил Томас, — практически все. Марта была активисткой группы по восстановлению домов, а без нее…
Он внезапно замолчал. Его молчание было красноречивее слов.
— Марта? Ваша жена?
— Да. Она была историком архитектуры. Мы познакомились, когда ее группа пыталась найти деньги для финансирования восстановительных работ. Я купил один из домов.
— Для чего?
— Это казалось хорошим вложением денег.
— Понятно.
— Я хотел доставить Марте радость восстановить этот дом. Вернуть ему былую славу. Как владелец я мог выдвигать любые требования.
— И вы… влюбились.
— С первого взгляда, — кивнул Томас. — Через год я преподнес этот дом Марте в качестве свадебного подарка.
— До завершения реставрации?
— Я не мог ждать так долго.
— О, это так… — Барбара хотела сказать «романтично», но во время остановилась и произнесла: — печально.
— Почему? — нахмурился ее собеседник.
— Ну, я полагаю, что вы развелись. — Внезапно она почувствовала, что ошибается. — Впрочем, если вы до сих пор живете в доме, который подарили ей, то это не так. — Немного поколебавшись, Барбара добавила: — Извините, это не мое дело.
— Вам не нужно извиняться. Она умерла четыре года назад.
Томас прикрыл глаза, словно воспоминания причиняли ему физическую боль. Барбаре стало неудобно продолжать расспросы, но он сам ей все рассказал.
— Это случилось в Альпах. Мы решили там отпраздновать первую годовщину нашей свадьбы. И когда Марта съезжала на лыжах по склону горы… произошел обвал. Ее тело даже не смогли найти.
— Мне так жаль, — прошептала Барбара и подумала, каково это жить в доме, который стал свадебным подарком, а той, которой он был сделан, уже нет в живых.
— Несмотря ни на что, я должен закончить реставрацию, — сказал Томас. — Это мой долг перед Мартой.
— Нет. — Барбара мягко взяла его за руку. — Вы не должны так думать.
— Правда? — удивился он. — Знаете, сегодня вечером Лиз очень напомнила мне Марту. Те же темные волосы и глаза, тонкая кость. Те же манеры. — Вопреки ожиданиям, голос Томаса был абсолютно бесстрастен.
— В таком случае, мне кажется, вас ожидают большие неприятности, — с волнением произнесла Барбара и, поняв, что зашла слишком далеко, осеклась. — Пожалуй, мне лучше помолчать.
— Нет, что вы. Давайте поговорим о завтрашнем дне. Какие сюрпризы вы приготовили для меня?
Сухость, с которой было произнесено слово «сюрпризы», моментально отрезвила Барбару. Перед ней сидел не мужчина, нуждающийся в сочувствии, а конкурент.
— Сюрпризы? О чем вы говорите? Завтра мы отправляемся открывать детский игровой комплекс, построенный на деньги, вырученные от прошлогодней благотворительной недели. Официальное открытие, фотографии и интервью для прессы.
— Все, конечно, в майках «Ровенталь и Стивенсон».
— Конечно, не забудьте захватить свою.
Было бы лучше, если бы мистера Челси никто не узнал. Никто же не будет разглядывать на фотографиях лица людей, стоящих на втором и третьем планах.
— Если захотите пойти, — уточнила Барбара и добавила: — Но это вовсе не обязательно.
— А днем?
— Праздничный аукцион в торговом доме. Всякие безделушки, принадлежавшие звездам. Спортивная форма с автографами игроков бейсбольной команды «Бостонские красные носки». Пеньюары кинозвезд. Ну и тому подобное. Если верить моему опыту, то это будет настоящее столпотворение.
— Надеюсь, вы не станете возражать, если я оставлю мою чековую книжку дома?
— Вы и так уже продемонстрировали вашу щедрость, Том. Обещаю, что эти деньги пойдут на добрые дела. Завтра утром вы сможете убедиться в этом сами.
— А вечером? — помолчав, спросил мистер Челси.
— Вечером… — Барбара даже представить не могла, что Томас примет участие в мероприятии, запланированном на вечер, поэтому быстро произнесла: — Ничего. Поеду домой и завалюсь спать или буду смотреть телевизор.
— Скажите, Барбара…
— Да?
— Вы голодны?
— Голодна? — Вопрос застал ее врасплох.
— Вы крутитесь как белка в колесе с шести часов вечера, заботясь о том, чтобы все приятно провели время. Фуршет был прекрасным, но я не заметил, чтобы вы притронулись хоть к чему-нибудь. Пообедать вам тоже было некогда. — В неверном свете уличных фонарей Барбаре показалось, что ее собеседник дружески улыбается. — Вот я и поинтересовался, не хотите ли вы есть.
— Очень любезно с вашей стороны.
— Мы подъезжаем, сэр, — прервал их разговор шофер.
— Может… — Томас повернулся к Барбаре. — Может быть, хотите взглянуть на мой дом, а я пока приготовлю нам обоим чего-нибудь перекусить.
— Но уже поздно. Шофер…
— Думаю, он не откажется поработать сверхурочно. Если, конечно, это не очень накладно для бюджета вашей фирмы.
Барбаре очень хотелось отказаться: она устала, и перспектива поедания вареных яиц на пару с мистером Томасом Челси не представлялась ей радужной. С другой стороны, следовало использовать любую возможность, чтобы поближе узнать этого человека. Скрепя сердце Барбара решила, что нужно соглашаться.
Мистер Челси очень холоден в общении с людьми… но ведь не всегда же он был таким! Необходимо выяснить, что сделало его таким и что может повлиять на принимаемые им решения.
— Мой бюджет в состоянии выдержать такой удар. — Подавляя зевок, Барбара обратилась к шоферу: — Сможете заехать за мной через час?
— Конечно, мэм.
Томас поднялся по ступенькам и отпер входную дверь. Зажег свет и пригласил мисс Ровенталь войти. Стены холла на треть высоты были отделаны деревянными панелями, а дальше шли штофные обои, местами выгоревшие на свету.
— Это все подлинное? — спросила Барбара.
