— Ага. А ты — второе. А послезавтра будет Олимпиада по физике, и первое место займешь ты. А я согласна на третье.
Ирка смеется. Действительно, из-за чего переживать, когда впереди — сплошной праздник и сплошные победы?
— У нас с тобой получается какая-то экскурсия по кафешкам, — улыбается Аня. — Каждый вечер — новое место.
— Если бы ты еще ела хоть что-то, — бормочет Костя. — Тут стараешься, стараешься… А она заказывает только пиво, причем дешевое.
— Костя, мне очень нравится ходить с тобой по разным кафе, — говорит Аня. — Разные интерьеры, разная музыка, разные люди.
— Правда нравится?
— Ага. Например, в этом кафе мне очень нравится аквариум. Он такой красивый.
— А я, когда смотрю на рыбок, вспоминаю сказку про Русалочку. Как она выбралась из грязной воды и начала ходить своими ножками.
— Опять издеваешься, да? — Аня надувается, но тут же начинает смеяться.
— Рассказывай дальше, давай. На чем мы остановились? На том, как ты сбежала из дома и поступила в университет на факультет математики? На начале первого курса?
— Ага. На начале первого курса…
* * *
Топ-топ-топ. Впереди — узкая тропинка, по сторонам — густой и темный лес, как в сказке. Позади — деревня, тоже как в сказке, деревянные дома, дым из труб, там живут мама и папа. Аня от них только что сбежала.
Она идет по тропинке. Ей уже семнадцать лет, она — девочка, выросшая в деревне. Вернее, в провинциальном городишке, но чем он отличается от деревни?
За всю жизнь — ни одного учителя, кроме родителей. Школьные учителя не считаются, — ведь речь идет не о школьных предметах. Речь идет о самых важных в жизни вещах. Что правильно, а что — нет, что хорошо и что плохо, как нужно жить и к чему стремиться?
За все годы ни одной взрослой подруги или друга. За семнадцать лет — ни одного человека, на которого она бы могла смотреть снизу вверх. Только родители.
Потом она сделает самую лучшую карьеру в классе и в школе, а может быть, и во всем городишке. Она завоюет все, что хотела завоевать. Она найдет людей, на которых сможет смотреть снизу вверх, у которых ей будет чему учиться.
Но это потом. А сейчас ей семнадцать, и за ее спиной никого — только мама и папа.
Топ-топ-топ. Она идет по сказочному лесу, бросая за собой хлебные крошки — помечая путь, по которому родители смогут ее найти. Аня не вернется домой, она это знает. Но крошки бросает.
Потому что по сторонам — темный лес, впереди — неизвестность, а позади есть, хотя бы, мама и папа.
А впереди не просто неизвестность. Впереди — опасность.
Первый курс университета.
Мальчики-однокурсники относятся к Ане спокойно, иногда уважительно, чаще равнодушно. Правильнее всего сказать, никак не относятся. А вот девочкам она очень не нравится.
Однокурсницы почти сразу вешают на Аню ярлык «провинциалки и зубрилки». У нее мало знаний (а откуда взяться знаниям, если всё детство провела в полусонном городишке?). У нее нет своего стиля в одежде — и это, конечно, означает, что вкуса тоже нет. Она одевается в старомодные платья с рюшечками, шарахается от мужчин, считает курение верхом безнравственности, она неправильно ставит ударения в словах и даже говорит «ложить» вместо «класть»!
И еще Аня привлекает к себе слишком много внимания на семинарах. Решив задачку быстрее всех, — а она почти всегда делает это быстрее всех, — зачем-то поднимает руку и просит дать ей следующую задачку. Она все время делает не то, что принято, и говорит не то, что положено.
Это раздражает.
Студентки престижного вуза не опустятся до того, чтобы избить однокурсницу. Они не набросятся впятером на одну и не оттаскают за волосы. Они просто будут обдавать презрением, отпускать колкие замечания, а когда Аня что-то скажет — как всегда, не вовремя и не к месту — будут понимающе переглядываться между собой и насмешливо улыбаться.
О, эти насмешливые улыбки, от которых Ане хочется закрыть лицо руками и забиться в угол между стеной и шкафом! Улыбки, от которых в ушах сразу начинает звучать мамин голос, та фраза, которую мама так часто повторяла: «А люди-то над тобой смеются! Смеются над тобой!»
Мама и папа, это вы научили моих однокурсниц так понимающе переглядываться? Откуда, откуда они знают, почему они делают это снова и снова, почему это так похоже на то, что делали вы, мама и папа, почему?!
Ничего. Аня выдержит. Пусть над ней смеются. Пускай. Она справится.
Топ-топ-топ. Первый курс — это пока еще тропинка посреди темного леса. Аня еще не освоилась, она не понимает этих загадочных однокурсниц, она только знает, что не нравится им. Она никак не может вписаться в коллектив. Не получается.
Это ничего. Зато ей уже удается многое из того, что не удавалось в самом начале. Например, стать лучшей студенткой курса. В первом семестре не вышло — за два экзамена Аня получила пятерки автоматом, а вот три оставшихся сдала на четверки. Плохо. Но сейчас, в конце второго семестра, уже понятно, что шансов стать отличницей стало значительно больше.
И аж два преподавателя предложили Ане специализироваться у них. Сами подошли и предложили.
Однокурсницы смотрят на Аню недовольно, иногда почти с отвращением. Или ей это кажется? Наверное, Аня делает что-то неправильно, поэтому на нее так смотрят. Ничего. Она освоится, она поймет, она сумеет вписаться в этот новый для нее мир. Она будет очень стараться. И у нее обязательно получится.
Аня идет по тропинке и бросает хлебные крошки. Ей пока еще нужен страховочный канат. Просто на всякий случай. Но осталось уже недолго. Лес впереди светлеет.
Скоро она дойдет до места, где преподаватели скажут: «Аня, вы — очень талантливый математик. У вас большое будущее». И окажется, что в мире есть не только мама и папа. В мире есть учителя, заинтересованные в Ане. А еще есть ее ум и ее талант, о которых можно вспомнить, если станет совсем уж тяжело. Знаний мало, да. Но зато есть ум и талант. И тогда она перестанет бросать хлебные крошки. Они станут просто не нужны.
